Вчера в моей машине ехало на Киев девять пассажиров. Почти все – взрослые мужики, погибшие на берегу маленькой речушки в Житомирской области во встречных боях в июле 1941 года. Поездкой остались они огорчены. Вчера в моей машине ехало на Киев девять пассажиров. Почти все – взрослые мужики, погибшие на берегу маленькой речушки в Житомирской области во встречных боях в июле 1941 года. 195-я стрелковая дивизия 5-й армии, Киевский особый военный округ.
Регулярная Красная армия, принявшая первый удар. Солдаты, решившие всю дальнейшую войну своим упрямством и непонятной ныне живущим готовностью умереть за безымянный буерак над камышовой поймой. Один – молоденький парнишка, из свежеиспеченных. Даже пупырышки на подошве казенных ботинок не стерлись.
Тогда, в конце июля, он высунулся из своей ячейки и принял в грудь горсть осколков и взрывную волну от легшего рядом снаряда, даже плечевые суставы лопнули. На всех – одна тухлая ладанка. По царскому образцу, но из железа. Не лежат они в грунте. Так что представились по имени только мы.
Бойцы ехали больше молча, осматривали окрестности. Заметили, что дороги с сорок первого не шибко изменились. А то, что местами асфальт есть – ну так он, мол, и в наше время местами был.
Когда на очередном повороте машина ухнула передними колесами в здоровенную яму – неодобрительно переглянулись. Да и вообще видно было, что удивлены неприятно. Села сплошь полумертвые, одни старики.
У кого силы есть – роют здоровенные ямы, ищут янтарь. Пилят камень да за копейки продают в Италию и другие страны. Вон, из шахт старых воду откачали, самоцветы долбят и мимо кассы гонят. Фермы на металлолом пилят. Даже ДОТ Коростеньского УРа разобрали.
Качали головами бойцы: мы-то сами не шибко богатые были, но чтоб вот так, подчистую землю свою разорять и при этом жить как нищие – это, товарищи, глупо и не по-пролетарски. Ладно дороги, а что ж это воду из-под крана пить нельзя? На улицах темень? На сто километров в округе – ни кино, ни библиотеки, ни танцев.
Писать толком люди не умеют, а у нас все стрелковое отделение – грамотные. Молодой вообще мог бы инженером стать, мосты да заводы строить, если б не снаряд тот.
Так мы за завод зацепились. Когда местный житель Витя рассказал, что на титановом предприятии своем, который и озера, и реки, и подземные воды в округе отравил, по 12 часов пашет, зашибает три тысячи, а за коммуналку надо платить две – и вовсе нахмурились.
Зря, что ли, выходит, деды-прадеды за восьмичасовой рабочий день да за права трудящихся со всем миром бодались? Чтобы рабочий человек мог и отдохнуть, и в санаторий съездить, здоровье поправить. А за хорошую работу – и премию ему, и орден, и квартиру новую, и всеобщий почет.
Да это же вредительство выходит, натурально. Государство у буржуя завод этот титановый отобрало, а что с ним делать – не знает, только людей уволить да закрыть. За такое и расстрел бы не повредил. Что же это получается, трубы на полях копать да в лом за бутылку – лучше, чем пахать, сеять да по трубам этим орошать?
Непонятная, товарищи, у вас политика, непонятная. И с котлованами янтарными тоже. Как это так – расхитителей к ногтю не прижать, да не научить людей бусы из того янтаря тачать? Все ж трудовая копейка и стране польза, купят иностранцы, а как же?
В общем, за то, что из песка сырого мы их подняли, от бойцов спасибо и всякое такое. Но поездкой остались они огорчены. И это я им еще не сказал, что на День Победы хоронить их будем с оглядкой, со страхом.
Что праздника такого в самой свободной стране, в общем-то, нет, а красное знамя нынче – преступление. А главные герои теперь – маленькая кучка парней с Западной Украины, о главных битвах которых даже их горячие поклонники ничего толком сказать не сумеют, сколько ни проси.
Источник: Блог Дмитрия Заборина
Теги:
Украина, Великая Отечественная война, Киев, память
