Тихий ужас. В Воронеже открыта выставка проектам «Auschwitz» и «Советские военнопленные в Норвегии»

Выставку в воронежском зале Союза художников на улице Кирова можно увидеть до 21 апреля.На стендах - десятки копий карточек пленных. Анкета на немецком языке, фото пленного с номером на табличке, пара строк о семье, профессия, вероисповедание, звание, когда попал в плен, от чего умер, где похоронен. Карточки с российского сайта www.obd-memorial.ru собраны в проекте «Советские военнопленные в немецких руках» норвежского центра Фалстад и Службы военных захоронений. С 1941 по 45-й годы в немецкий плен попало около 5,7 млн советских бойцов (3,3 млн – в нем погибли), а в Норвегию были отправлены более 100 тыс. человек: почти все – воины Красной Армии, только 9 тысяч гражданских, в том числе 1400 женщин и 400 детей. «В апреле 1944 года из датского города Орхуса в Осло прибыла группа из 35 советских женщин-каторжниц, - прочитала я на выставке. - Среди них были три сестры – 17-летняя Ольга, 15-летняя Нина и 12-летняя Катя Свирейко из белорусского села Мошиница».  

Первые советские военнопленные попали в норвежский сборный лагерь Сталаг в августе 1941 года. Из Польши и Германии везли эшелонами, а затем в трюмах кораблей отправляли в Сталаг из 500 лагерей. Многие попадали в трудовой батальон Тод - строили в Норвегии автомобильные и железные дороги и аэродромы.  Гибли от голода, издевательств и болезней, дифтерии, туберкулеза, отека и воспаления легких. «В июле 1945 года в лагере близ Тронденеса, - написано на одном стенде, - обнаружили могилу, в которой было 1800 тел погибших. Из них 609 расстреляны, остальные умерли от голода». «В каменоломне на острове Энгельёя в Сстрейгене тех, кто терял силы, избивали до смерти, - написано на другом стенде. – За нарушение режима полагалось от 10 ударов плетью, 50 – за кражу и попытку к бегству».    Последний военнопленный, скончавшийся в форте Грёнсвик – Иван Шаповалов. Он родился 12 октября 1912 года в украинском селе Дмитровка, работал электромонтером, а 30 июня 1942-го попал на Грёнсвик, где и умер 25 декабря. В Норвегии захоронено 13,7 тыс. советских  военнопленных, но известно всего 2700 имен. При капитуляции фашисты уничтожили архивы.Я пошла вдоль стендов, пытаясь найти какой-то ориентир в море историй. В каждой анкете - soldat, ortodox, gesund (здоров). Лозовая, Брянск, Ростов, Москва, Харьков, Винница, Крым. И вдруг – Woronesch! Николай Мамохин родился 19 июня 1914 года в деревне Черемошник Ярославской области, работал на земле (Landarbeiter), был женат на Елизавете, а Gefangennahme - 6 июня 1942, Woronesch. Я бросилась к Наталье Тимофеевой, руководителю регионального Центра устной истории, чтоб помогла перевести слово «Gefangennahme». «Это взятие в плен», - сходу растолковала Наталья Петровна. Умер Мамохин в норвежском плену от воспаления почек и кишечника, а похоронили его 5 ноября 1944 года, на кладбище Kfg. Friedhof. Причем, в «Drevja Grab № 83». Хотелось спросить, что это значит, но все, кто мог ответить, были заняты. И министр-советник посольства Королевства Норвегии в Москве Oлаф-Нильс Tye: он привез деревянную игрушку, которая висела в доме его дедушки, и объяснял, что это «птичка счастья», прилетавшая к жителям деревни через колючую проволоку от самых несчастных людей на свете – советских военнопленных. И замдиректора государственного музея на месте бывшего концлагеря «Аушвиц-Биркенау» Анжей Кацожик тоже выступал с речью: «Девиз этой выставки – больше никогда! Мы не должны допустить повторения ужасной истории».Я стала выискивать в карточках слово «Woronesch». Вдруг – Liski! Ровно через месяц после Мамохина в плен в Лисках попал 48-летний Михаил Бакунин, уроженец деревни Сорокино Чкаловской области, до войны -  строитель (Bauer). Он умер в лазарете 303 норвежского лагеря военнопленных. Вот карточка Василия Галактионова, он был старше Мамохина на год, а родом - из деревни Хаватань под Ленинградом, работал трактористом (Traktorfuhrer). В плен попал в Воронеже месяцем позже Мамохина - 9 июля 1942 года, а умер в Норвегии 13 октября 43-го. И только еще одного человека, плененного в Воронеже 24 ноября 1942 года, нашла я на стендах: Степан Бережной, бывший строитель, умер 8 февраля 1944 года. Я долго пыталась перевести на русский причину смерти, но поняла, что смесь немецкого с норвежским мало кому под силу. А вот в карточке военнопленного Петра Яковца, родившегося в Житомире 4 июня 1910 года, бывшего работника железной дороги, умершего в норвежском плену почти в день своего 35-летия, место пленения обозначено так: «Don».- С декабря 2005 года Региональный Центр устной истории сотрудничает с музеем «Аушвиц-Биркенау», - сказала на открытии экспозиции Наталья Тимофеева. – Первая группа наших студентов, приехавшая в тот музей, была потрясена не только увиденным, но и встречей с Генрихом Мандельбаумом, бывшим узником лагеря смерти, работавшим в плену в крематории. Закончив свой рассказ, Мандельбаум встал и поклонился воронежским студентам. «Это поклон вашим родителям и всем воронежцам, освободившим концлагерь в январе 1945 года, - сказал он. – Первый солдат-освободитель, который протянул мне руку, был из Воронежа». Выставка страшная, не факт, что стоит вести детей. Наверное, надо, правда, не знаю – как. Ну невозможно бесстрастно взирать на фото «Евреи на железнодорожной платформе в Биркенау», «Сортировка имущества в Аушвице-Биркенау», «Женский лагерь», «Опыты Йозефа Менгеля». На горы обуви и чемоданов, чьих хозяев сожгли в печах и убили «циклоном Б». Жизнь ни за грош. Дороже жизни - 254 тысяч пальто, 111 тысяч дамских сапог, 257 тысяч рубашек, 100 тысяч полотенец. Последнее, что запомнила – фото с подписью «Варшавское гетто». Один мальчишка лежит на земле, он умер. Второй руками обхватил свои колени и замер, в глазах - безумный ужас. Рядом кричит и плачет девочка. Я вдруг представила, что это могли быть мои дети. Я сбежала с выставки, не посмотрев и половины.Выставку в воронежском зале Союза художников на улице Кирова можно посетить до 21 апреля.