Кровный враг. Когда к домашнему насилию привыкают, оно кончается убийством

В областном суде начались слушания по делу об убийстве с особой жестокостью: на глазах у детей бывший муж растерзал молодую женщину. Он  ножом кромсал ей лицо, шею и грудь, а дети – пяти и двух лет стояли и смотрели…По статистике региональной прокуратуры в 2014 году в области от рук своих мужей и сожителей погибли 20 женщин. 73 мужчины были привлечены к уголовной ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью и угрозу убийства своих «вторых половин». А скольких не привлекли – одному богу известно. Выносить сор из избы, жалуясь на благоверных, считается у нас дурным тоном.  Милые бранятся, только тешатся; бьет - значит, любит, - примерно так народ определяет отношение к домашнему насилию.  Да, собственно, и что толку от этих жалоб? Пока не произойдет непоправимое, как правило, никто  всерьез к ним не относится. К слову, в прошлом же году в нашей области  девять мужчин погибли от рук своих благоверных. Многих подтолкнула к такому чудовищному поступку безысходность, потому что никто не хотел вмешиваться в дела семейные и вопрос в итоге  стоял безжалостно просто: либо ты - либо тебя.«Чтобы и с ним так»Дом в самом центре небольшого поселка под Воронежем: зеленый забор, зеленая крыша под  уютной шапкой снега. Ворота распахнул румяный  паренек лет семи – с быстрыми живыми глазами, весь в снегу. «Это я с горы катался, - деловито сообщил он и побежал в дом: Бабушка, к тебе пришли!».Алеша  - главный свидетель в судебном процессе,  слушания по которому начались в областном суде. За его плечами множество следственных экспериментов, мучительных разговоров с правоохранителями.  А впереди – выступление  в суде. «Ребенок только оживать стал, а его опять в этот ад толкают», - вздыхает бабушка Надежда Владимировна, которая оформила опекунство над тремя оставшимися сиротами детьми.А за несколько дней до начала процесса  Алеша подсел к ней и стал расспрашивать: - Бабуль, а я могу у судьи попросить?- Что, Алешенька? – не сразу поняла она.- Вот я по телевизору видел - бандитам голову отрезают,  специальной  такой машинкой…  Я хочу попросить, чтобы и с ним так… … Тот страшный вечер – 30 июля 2013 года - Алеша и хотел бы забыть, да не получается. Психолог, к которому его возят уже больше года, говорит, что  не получится никогда.У него проблемы в школе и со сверстниками – он агрессивный и раздражительный.  Понять его можно – такое пережил.  Но кому охота понимать? У всех своя колокольня:  лучше бы пацан перешел в другую школу, переехал в другой двор, с глаз долой. Чужие проблемы – это чужие проблемы,  своих, что ли, мало?.. Его мать металась по селу и просила о помощи. Четыре заявления в полицию, а в ответ отписки и  совет: «Разбирайтесь в своих семейных делах сами».  После убийства кто-то из участковых получил административное взыскание. Вот и разобрались.После трагедии Алеша  месяц не разговаривал, был похож на обозленного волчонка. Потом стал вялым и отрешенным. Только бабушку все просил, чтобы она его отвела к маме. О том, что мамы больше  нет, детям – пятилетнему Алеше и почти двухлетним Данечке и Лёне - не сказали. Но однажды бабушка не выдержала и, когда старший опять запросился к маме, отвезла его на кладбище.Как отрезалоНадежда Владимировна листает альбом со свадебными фотографиями. На снимках только Катя – в роскошном белом платье, с  красивой прической.  Рядом никого  – отрезали. Все фотографии с изображением «второй половины» из дома выбросили, как чуму.- Как мы с мамой сопротивлялись этому браку, - по щекам женщины катятся слезы. – У него же на лице все было написано.Катя закончила юридический  техникум и пошла работать в облГАИ, в регистрационный отдел. Он ставил на учет машину,  она принимала документы. Так и познакомились. Ей – всего 21, Соловецкому - почти 30. Он болтал без умолку, но ни слова не сказал о том, что за плечами у него уже был брак, и бывшая жена через суд выбивает из него алименты. Что по малолетке  он отсидел три года за нападение на киоскера, который погиб.  Что настоящей семьи у него никогда не было, а вырастила его улица.- Он впился в нее, как клещ, – вспоминает мама Кати. – Пришел к нам в дом и чуть не с порога стал хамить.  Я пыталась раскрыть дочери глаза,  а она  ушла с ним жить  на квартиру. Три месяца мы с ней не общались. Потом  пришла под Новый год и сказала, что в положении и  выходит  замуж… Был бы жив отец, мы бы этого не допустили. Когда Алеше был всего два месяца, он ее избил в первый раз. Хотя, может, и не в первый, но  рассказала она мне  впервые. Я пришла и выгнала его. После смерти моей мамы ее  дом достался Кате, там и поселились молодожены. Он ушел, но потом вернулся и вымолил у Кати прощение. Я предупреждала, что, если поднял руку один раз, поднимет снова. Больше мне Катя на семейную жизнь не жаловалась.Он за шесть лет не забил ни одного гвоздя в доме, да что там – мусор не вынес. Уезжал в трехмесячные командировки – работал дальнобойщиком, а потом возвращался и пил.  Денег почти не давал, ей пришлось взять трех бычков, десяток поросят, полсотни несушек. Это с малыми-то детьми на руках! Она втайне от меня два года платила алименты на ребенка из его бывшей семьи!Когда она пришла и сказала, что опять в положении, я только руками всплеснула: «Как от такого рожать?» Она отмахнулась. Оказалось, беременна двойней. Родила раньше срока. Сама Катя две недели в реанимации провалялась, детей под колбами выхаживали два месяца. Отец семейства на пороге дома появился лишь через пару месяцев после рождения детей. Тогда Катя и сказала, что хочет  подать на развод. Ко всем «добродетелям» супруга  добавилась его неверность. Как только детям исполнился год (в конце 2012 г.), их развели.Но теперь Соловецкий стал приезжать чуть ли не чаще.  Кто-то наплел ему, что дети нагулянные. (К слову,  судом была назначена генетическая  экспертиза, которая подтвердила его отцовство.)  Их судьбой он не особо интересовался, но посчитал себя смертельно оскорбленным и выбивал из Кати ее несуществующую вину.- Мы написали четыре заявления в полицию, а толку – ноль,  – рассказывает ее мама. - Участковый сказал: сами разбирайтесь, это ваши семейные дела. А они в разводе, какие семейные?.. Жалобу в прокуратуру писали – никакой реакции.  9 мая он побил у Кати все стекла в доме, разгромил мебель – даже унитаз поломал. Орал: «отдавай материнский капитал!» Когда он стекла расколотил, я заявление в полицию писать не стала. Говорю:  давай миром разойдемся - мы все забываем, а ты сюда забудешь дорогу. А через неделю он приехал снова и  избил ее до сотрясения мозга, а еще через месяц – убил.«Мама, я не хочу умирать!»Описание увечий, которые были нанесены Катерине 30 июля 2013 года, занимают больше полутора десятков страниц. Только ножевых ранений – 16.В тот день Катя вместе с детьми и ее новым знакомым, 21-летним парнем, ездили  за грибами, вместе вернулись  домой, стали готовить ужин.- Около восьми вечера мне позвонила Катя, - рассказывал 9 февраля на заседании суда свидетель Александр Перегудов, гражданский муж матери Катерины, – она плакала и кричала. Мы вызвали  милицию, «скорую» и поехали к ней.  Когда добрались, врачи и полицейские уже были на месте. Катю всю изрезанную и избитую выносили на носилках. Детишек выводили из дома страшно перепуганных и перемазанных кровью.- Я села вместе с Катей в «скорую», - рассказывала  Надежда Владимировна. – Из  ее горла хлестала кровь и врачи ей запретили говорить, но она  сказала: «это Соловецкий ». А еще: «мама, я так не хочу умирать!».В начале десятого часа ее не стало…Соловецкий удрал. Говорят, он, окровавленный, кинулся к таксистам, те его отвезли в Воронеж, к любовнице.  -Я сразу полиции сказала, где его искать, – говорит убитая горем мать. - Они приехали, постояли возле квартиры и уехали ни с чем, мол, нет ордера …  Через  20 дней он приехал в Репное, к своей куме. С порога заявил: «я свою Катюху завалил…» Та тут же набрала мой номер.  Я вызвала полицию, тогда его и арестовали. Теперь он от всего отпирается, мол, это не он Катю убил, а тот парень, которого он запер в сарае, когда приехал. (С мужчинами жертве явно не везло – ее новый знакомый не смог за нее заступиться. – С.Т.)  А я, дескать, дело сфабриковала. Следователя, прокурора, судью, экспертов  и, наверное, всех 50 свидетелей  купила, чтобы его посадить…Защита нападением- Это чё? – возмутился Соловецкий, увидев наведенную на него фотокамеру, когда мы появились в зале суда 9 февраля.- Процесс-то открытый, присутствие журналистов допустимо, - терпеливо объяснил судья облсуда Александр Кавешников.- Был открытым, сделаем закрытым! – скрестив руки на груди, грозно пообещал подсудимый.Упитанный мужчина лет сорока  был похож на кого угодно, только не на раскаявшегося преступника. Перебивал прокурора, судью, адвокатов, с гневом обрушивался на свидетелей, вытаскивая наружу всю их подноготную.  Казалось, обвиняемые – все остальные, а он  -  правосудие.- Я прошу снизить децибелы! – в отчаянии срывался на крик судья.- Ничего, скоро мы дойдем до самого интересного: возбудим дело против следователя, – сверкая глазами, угрожал Соловецкий. Ни тени раскаяния, ни жалости, ни вины. Он сыпал ходатайствами, предлагая поменять всех участников процесса  от судьи до секретаря.  А у матери убитой, своей бывшей тещи интересовался, с кем она спит. Это выглядело  сумасшествием, но психолого-психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. - Я запросила для него смертную казнь, пусть в виде исключения, – призналась Надежда Владимировна. – Ведь в нем вообще нет ничего человеческого. Он о детях-то только тогда вспомнил, когда они могли стать для него «смягчающим обстоятельством». Я  десять месяцев с ним судилась, чтобы его лишили родительских прав.А Алешка говорит, что если «этого бандита» когда-нибудь выпустят, то он сам возьмет нож и сделает то, что сделали с его мамой.Р.S. По этическим соображениям имена героев изменены