О возможной турецкой интервенции в Сирию
Турецкое вторжение в Сирию ожидалось еще летом 2012 года, в пору наибольших вооруженных успехов т.н. «светской» оппозиции официальному Дамаску. В сирийской столице гремели взрывы, в самых охраняемых и режимных объектах. Гибли ближайшие соратники Б. Асада, высшие руководители силовых структур (министерство обороны, военная разведка). Многие чины бежали в Турцию вместе с семьями. Сирийские военные самолеты и вертолеты при одном приближении к турецкому воздушному пространству обстреливались и сбивались. Силами сирийских зенитных войск был уничтожен турецкий самолет-разведчик (22.06.2012). В октябре 2012 отмечались взаимные артиллерийские обстрелы через линию межгосударственной границы, война между странами почти началась.
В 2012 и начале 2013 годов идеологически близкие к Анкаре оппозиционные отряды занимали один сирийский город за другим. Союзники по НАТО молчаливо одобряли интервенцию против Дамаска – при условии отсутствия собственных потерь и без затяжной насильственной компании. В Турцию были переброшены современные комплексы ПВО Patriot PAC 3 в количестве шести батарей. Они развернуты на юге страны и сегодня, причем обслуживаются военнослужащими армий США, Германии и Нидерландов. Вопрос о введении над Сирией «безоблачного неба» в форме бесполетной зоны предметно обсуждался в штабах альянса и моделировался на местности. В 2012-2013 гг. иноземной агрессии удалось избежать лишь в результате добровольного отказа сирийских ВВС приближаться к турецкому воздушному пространству ближе, чем на 10 км. Интервенция была отложена после решительного осуждения подобной авантюры Россией и Ираном, после ряда успешных операций правительственных сил против всей разношерстной оппозиции.
В 2015 году войска и лояльные Дамаску иррегулярные формирования потерпели ряд тяжелых и болезненных поражений. Ими оставлены крупные города и экономически важные провинции (Идлиб, значительная часть Алеппо, прилегающий к Иордании район Дераа, еще недавно глубоко тыловая Пальмира). Из 900 километров сирийско-турецкой границы правительством Дамаска контролируется менее 100, в приморской области Латакия.
Остальная приграничная территория на значительную глубину – во много раз больше бесполетных 10 км – занята курдским ополчением, отрядами ИГИЛ, радикальными исламистами «Ан-Нусра», умеренными фанатиками «Исламского фронта» и различными коалициями многосторонней сирийской войны. Пограничье бурлит боями и насилием, причем самозваный халифат давит всех соперников по всем фронтам. Летом 2015 года Анкара вернулась к рассмотрению вопроса вторжения в Сирию собственными силами – но при политической, технической и финансовой поддержке НАТО.
Качественно и количественно турецкие вооруженные силы существенно превосходят все конфликтующие сирийские стороны, вместе взятые. Турецкая армия – это 780 тысяч солдат и офицеров. Между прочим, в сухопутной армии США проходят службу менее полумиллиона военнослужащих. Турецкая армия – это тысячи танков и бронемашин, артиллерии и РСЗО, сотни самолетов и вертолетов, надежные тыл, снабжение, инженерное обеспечение и связь. Армия с однородностью национального состава и решимостью состава генеральского, с опытом противоборства партизанским действиям на аналогичном с сирийским театре военных действий. Армия с выкорчеванным стремлением к политической самостоятельности благодаря громким арестам мятежного командования и полновесным тюремным срокам даже для потенциальных бунтовщиков в погонах. Армия, обосновано считающаяся второй по силе в НАТО (после US Army), со стремлением подтвердить на боевой практике сей теоретический статус.
Известно о переброске около 54.000 наиболее боеспособных турецких подразделений к сирийской границе. С 500 единицами бронетехники – танки «Леопард» и М60A, БМП и БТР, самоходная и реактивная артиллерия готовы ринуться вперед, в зарубежный поход. «Гремя огнем, сверкая блеском стали». С ударными вертолетами «Апач» в качестве непосредственного прикрытия, с сотнями самолетов турецких ВВС для расчистки пути к триумфам, с ретивостью полевой жандармерии для безопасности тылов. С полной боевой готовностью шести натовских «патриотичных» батарей ПВО. Состоялись визиты на сирийскую границу командующего сухопутными войсками Турции, командующего дислоцированной на юго-востоке 2-ой армии, командующего всем турецким армейским спецназом. Подготовка к вторжению налицо, но каковы его приоритеты? Если отбросить дежурную мишуру о «борьбе с терроризмом», о «предотвращении гуманитарной катастрофы», о «стремлении сирийцев к свободе и процветанию»?
Ситуация в турецком приграничье дестабилизируется с каждым месяцем – как по вине ИГИЛ, так и ввиду курдского стремления к независимости, по причине общего вакуума власти на севере Сирии. События на юге Аравийского полуострова демонстрируют возможность организовать региональную войну без мандата от СБ ООН и без пагубных последствий для организаторов. Были бы силовые возможности и заокеанские покровители. Другое дело, что саудовский провал и йеменско-хоуситские контрудары по королевству вряд ли вдохновляют Анкару. Если уж отдавать приказ на вооруженный переход границы, необходимо достижение серьезных побед – не только армейских или международных, но и внутриполитических.
Цели возможной (еще далеко не решенной!) турецкой интервенции в Сирию могут быть различны:
Война с ИГИЛ. Внезапный и сильнейший удар по исламистам регулярной армией с неожиданного направления. Армией с полным комплектом современных вооружений, без проблем со снабжением и без особой оглядки на сохранность зоны боевых действий вместе с гражданским населением. Весь мир трепещет пред халифатом, откладывает решение чернознаменной проблемы на десятилетия, придерживается трусливо-оборонительной тактики, пристально разглядывает каждого мигранта из проблемного региона – а вот Анкара вырубает всепланетную проблему на корню. Самостоятельно, размашисто, по-богатырски, кто посмеет осудить или возразить?
Посмеют, незамедлительно и отрезвляюще. Шахиды, их радикальные сторонники по всему миру, их агентура внутри Турции. С безжалостным прицелом на туризм турецких курортов и торговлю турецких мегаполисов. Приоритеты национальной безопасности Анкары далеки от рыцарского авантюризма. Увы, но открытый и массированный конфликт с халифатом совершенно оторван от геополитических реалий региона.
Турция даже не предоставила свои аэродромы для косвенного обеспечения бомбовых ударов по ИГИЛ. Турция отказалась делегировать свои боевые самолеты (165 шт. только F-16) в состав антиисламистких эскадрилий. Осознано становиться мишенью ответного террора Анкара не станет. Сам факт многолетнего отсутствия любых нападений радикальных фанатиков на Турцию подтверждает соблюдение сторонами некоего статус-кво. Неформального, но прочного. Торговля с халифатом нефтепродуктами, предметами старины, оружием и боеприпасами, продуктами питания и всем необходимым приносит доходы не только сторонникам Аль-Багдади…
Целью «ограниченного контингента турецких войск» может быть форсированный марш до провинций Идлиб и Алеппо, с выдавливанием из последней остатков сирийской правительственной армии. Идлиб и Алеппо – единственные сирийские регионы, где сохраняется влияние светской, правильной, приемлемой для Запада оппозиции Башару Асаду. Эта приемлемая оппозиция тесно сотрудничает с Аль-Каедой и ее боевым авангардом головорезов «Фронт Ан-Нусра», но кому сейчас легко? При мощной поддержке турецкой армии в двух густонаселенных провинциях можно провозгласить временное (народное, демократическое, координационное, переходное, промежуточное, перпендикулярное) правительство Сирии. С призывом ко всему миру его поскорее признать, а самим сирийцам дать надежду на выход из кровавого тупика гражданской войны.
Если присовокупить к военной активности дипломатическое и экономическое давление, если убеждением и подкупом приумножить сторонников марионеточного переходного правительства – Турция станет подлинным творцом разрешения сирийского кризиса. Полновесным региональным лидером и резко повысит свой международный авторитет. Иного действенного выхода из сирийского тупика уже давно никто не предлагает. Задача дерзкая, но предки османов огнем и мечом решали куда более масштабные ребусы, перекраивая карты континентов. В 2015 году такая задача сродни пропагандистской завесе «Мы пришли дать вам мир и прекратить братоубийство». Впрочем, если благие декларации вдруг чудесно станут исполняться, турецкий Генштаб с политическим руководством будут только «За!».
Потому что основной целью турецкой интервенции в Сирию являются курды. Точнее, гарантированное сокрушение курдской государственности, ее недопущение в обозримой перспективе. В Турции и в Сирии, а при удачном стечении кампании – и в Ираке. Стоит отметить, что у Турции нет общих границ с демократично разорванным Ираком, но вот что заявляет турецкий президент:
«Анкара не позволит создать сепаратное курдское государство на территории трех сопредельных стран»
Третьим в списке Эрдогана может быть только Иракский Курдистан, который уже состоялся как непризнанное государство. Причем сегодня иракский Курдистан является самой безопасной, вооруженной и экономически развитой частью формально единого Ирака. Сирийские курды получают всестороннюю поддержку от иракских сородичей и занимают длинную полосу территорий вдоль турецкой границы. Курды турецкие оказывают помощь соплеменникам в Ираке и Сирии, в том числе военную.
Подпитывая надежды самого многочисленного народа Азии без собственной государственности таковую создать, уже без обидной приставки квази-. Более того – курдское государство фигурирует в планах западных стратегов как противовес халифату, как наземно-ударная сила против исламистских радикалов, как рубеж на пути их продвижения в Европу. Для Анкары такой сепаратизм хуже десятка халифатов.
Вполне вероятным следствием турецкого вторжения в Сирию станет ослабление всех участников гражданского конфликта, нанесение потерь курдскому ополчению и армии Асада, под предлогом борьбы с исламистами и под видом помощи «правильной» оппозиции. С заботой о союзниках в СМИ, но не на поле боя. С приоритетностью создания буферной зоны в 50-70 км шириной на сирийской приграничной территории и как результат – отсечение турецкого Курдистана от независимости или автономии, укрепление единства страны, усиленное подавление любых сепаратистских поползновений.
Решится ли Анкара на столь радикальное вмешательство во внутрисирийский конфликт, покажут ближайшие недели. Десятки тысяч солдат и сотни единиц техники нельзя долго «подвешивать» над будущим театром военных действий. Армии следует либо воевать, либо возвращаться в казармы, на стрельбища и полигоны. Учитывая большое число участников сражений на севере Сирии, взаимное недоверие и общую ожесточенность врагов, трудно предсказать даже промежуточный результат турецкой интервенции.