Новая фаза путинизма

Политика, Сербия

 Очередные президентские выборы в России, запланированные на март, привлекают большое внимание международной общественности. Однако не из-за привычной дилеммы: кто будет возглавлять самую большую страну мира в ближайшие шесть лет? То, что Владимир Путин останется в Кремле, никто не ставит под сомнение. Но мало кто верит, что годы до марта 2024 года и предстоящих тогда выборов пройдут без каких-то особенных перемен. Кстати, сама Россия является причиной многих международных изменений и поэтому должна либо оправдаться, либо поплатиться.

Путинизм (период правления нынешнего главы государства) прошел несколько фаз развития. В самом начале (2000 год) нужно было освободиться от наследия Бориса Ельцина и апатии, в которой в конце 20 века пребывала Россия. Это было главной целью первого президентского мандата Путина. Затем последовал период оздоровления экономики большой страны. Третий период дал нынешние результаты: Россия вновь стала незаменимой мировой державой.

Нынешний президент пользуется практически единодушной поддержкой избирателей, и победа в марте ему гарантирована. Но что последует за подсчетом избирательских голосов и объявлением победителя? Продолжит ли Россия двигаться к (никогда не гарантированному) будущему по тому же пути с уверенностью в правильности и неизменности прежнего политического курса, или же потребуется найти другие решения, подготовить к ним людей, приспособиться… И если да, то насколько?

Первая дилемма уже дала о себе знать: почему оппозиционному активисту Алексею Навальному мешают выдвинуть свою кандидатуру на пост президента, хотя его шансы на успех равны статистической погрешности? Ответ, возможно, кроется в том, что на будущих выборах ему будет 47 лет и у него накопится почтенный политический опыт.

Со стороны власти такого кандидата пока нет. Когда он появится, и кто мог бы им стать, не могут предсказать даже лучшие эксперты российской политики. Именно поэтому перед президентом во время последнего мандата будет стоять следующая задача: создать такую атмосферу, в которой появление возможного наследника будет достаточно убедительным и приведет к минимальным потрясениям, но при этом недвусмысленно обозначит продолжение путинизма. Во внутренней политике целью, конечно же, является дальнейшее укрепление экономики и обеспечение такого уровня жизни граждан, который позволил бы достичь поставленных экономических целей без серьезных социальных потрясений. В общем, речь идет именно о том, благодаря чему Путин успешно руководил государством последние 18 лет.

Однако, повторюсь, все это нужно сделать в новых международных условиях. В годы, последовавшие после ухода первого президента России Бориса Ельцина, многое менялось. Все говорит о том, что времена, когда Америка была доминирующей державой, навсегда прошли (как в экономическом, так и в военном плане). Возникли новые центры власти. Они рассредоточены по всей нашей планете, и их особенно много на Дальнем Востоке.

В Москве все это прекрасно осознают, и Кремль проводит такую политику, которая в максимальной степени способна предотвратить большую часть возможных инцидентов. Даже войну в Сирии Путин ведет с особенной осторожностью и в тех регионах, где американцы либо не хотели, либо не могли ничего особенно добиться. Дальше он не идет. То же — на Украине, а прежде — в Грузии. Сочетание силы и (вечных) переговоров. В экономической сфере тактика аналогична: Кремль стремится обеспечить себе максимально благоприятные условия, не навлекая при этом на себя гнев других сильных игроков. Так можно перенести и временные и избирательные санкции, введенные из-за событий на Украине. Прежняя холодная война, которая десятилетиями продолжалась между Россией и США, постепенно переместилась в компьютерные социальные сети и дала о себе знать в выпадах некоторых мировых политиков или тех, кто вовлечен в их общество.

Но все вышесказанное не гарантирует престола наследнику Путина. Речь идет о чрезвычайно деликатном деле, к которому нужно привлечь и кого-то вроде уже упомянутого Навального. Ведь ясно, что предстоящие мартовские выборы, прежде всего, являются определенного рода «модным показом» для некоего будущего главы государства. Любой, кто думает, что может включиться в президентскую гонку позже, заранее осужден на то, чтобы плестись за остальными. Этим и объясняются усилия нынешней власти, направленные на то, чтобы всеми способами отстранить от президентской гонки оппозиционного лидера, который сейчас может рассчитывать едва ли на два процента голосов избирателей.

Слободан Самарджия (Слободан Самарџија)

Фото: РИА Новости, Григорий Сысоев