Наш Крым: сто лет – не век
Выставка редких фотографий полуострова в Петербурге грозит затмить по популярности недавний вернисаж Серова
«Очень жаль мне тех, кто не бывал в Евпатории!», - воскликнул когда-то Владимир Маяковский. И он был прав. В одном только немного ошибся: очень жаль тех, кто не бывал в Крыму! Всё здесь чудо, все – «нега и свет». И конечно, море. Даже Симферополь, несколько отдаленный от побережья (часа полтора автобусного хода), и тот очаровывает.
Об этом знали наши предки, предпочитавшие Тавриду всем другим мировым курортам, причем, круглый год. А возможности для путешествий у них были: царский рубль ценился за рубежом на вес золота.
Впрочем, курорты – курортами, а надо было для начала обустроить полуостров. Особенно актуальным это стало после Крымской войны 1953-56 гг. Сильнее всего пострадал в ней Севастополь, разрушенный практически до основания. Как правило, именно с него, города беспримерного подвига и русской славы, начинались всякие поездки в Крым соотечественников и зарубежных гостей. В том числе, фотографов.
Чему свидетельством – уникальные светописи второй половины Х1Х века. Они представлены нынче на выставке в Строгановском дворце Петербурга, филиале Русского музея. Ими открывается цикл фотографических ретроспективных выставок «Путешествие по Российской империи», благодаря которому впервые демонстрируются в таком контексте и столь масштабно собранные музеем фотодокументы давно минувшей эпохи. Представлено в экспозиции 156 фотоснимков и 40 открыточных видов.
Заметный рост интереса к культуре южного края, в то время все ещё экзотического для многих россиян, пришелся на 1880-е годы. Не в последнюю очередь благодаря местным любителям фотографии. Первым, среди которых (по мастерству, «охвату территории») слыл Федор Орлов, работавший в ялтинском фотоателье.
Для краеведов иные его работы просто находка. Известно, например, что в имении Раевских «Карасан» близ Алушты имелась домовая церковь. Славилась она среди прочего своей росписью. Руку к той приложил князь Григорий Гагарин, известный в ХIХ веке исследователь искусства, архитектор, вице-президент Императорской Академии художеств и сам художник-любитель. А что представляла собой роспись увидеть сейчас можно только на светописи Федора Орлова 1890 года. О цветных изображениях тогда могли только мечтать, но даже по черно-белому фото угадывается, оригинальность этой домовой церкви, до основания разрушенной в революционный ХХ век.
Коллега Федора Павловича по фотоделу грек Колпакчеев (Колпакчи) «специализировался» на видах Севастополя и его окрестностей, оставив потомкам среди прочего изображения Херсонесского монастыря и виднеющегося за ним собора Святого Владимира. По обеим сторонам дорожки, ведущей к собору, установлены мраморные колоны, найденные в VI веке местными монахами. Это уже не просто фото, а исторический экскурс во времена оны, можно сказать, пособие для желающих прикоснуться к истокам.
Православных святынь, судя по снимкам, было в ХIХ веке в Крыму немало. По масштабам, оригинальности, красоте они ничуть не уступали столичным, питерским и московским.
- Действительно, православных храмов, монастырей на полуострове строилось много, - говорит Ирина Панченко, куратор вставки. – Что важно, многочисленная татарская община относилась к ним с уважением. Разрушения начались после 1917-го года. Коснулось это и Армянской церкви Святого Сергия (Сурб Саркис) в Феодосии, близ которой погребены знаменитый художник Иван Айвазовский и его жена. Она была возведена ещё в средние века. Айвазовский крестился в ней, потом венчался. После пожара 1888 года в основном на его средства она была восстановлена. Он написал для неё несколько икон. Здесь его и отпевали. Церковь выстояла в революцию. А в конце ХХ века оказалась подтопленной, все фрески погибли. Удивительной красоты портик был зачем-то перенес в другое место, теперь служит беседкой…
Фрагменты внутреннего вида церкви запечатлел Иван Барщевский. Кстати, кадровый военный, наезжавший в Тавриду исключительно в свободное от службы время. В 1888 году он приехал в составе экспедиции Императорского московского археологического общества. Барщевский много экспериментировал с печатью, пытаясь с помощью длинной выдержки и контактной печати на альбуминовой бумаге со стеклянных негативов как можно точнее (и объемнее!) передать красоту крымских пейзажей, своеобразие архитектуры, доброжелательность людей, принадлежащих к разным народам, вере, традициям, но, несомненно, к одной семье - российской.
А евпаторийских снимков в запасниках Русского музея, увы, не оказалось. Городок этот хоть и славился своим портом, крупнейшим на западном побережье Черного моря, но не имел ещё тогда такой популярности, какая была у него в советское время, когда он стал всесоюзной детской здравницей. Сохранилась лишь одна открытка. Кто из числа бывавших в Евпатории, взглянет на неё, наверняка улыбнется, вспоминая ласковое море, золотой песок. И Греческую - «Византийскую» - церковь Святого Николая Чудотворца возле центральной набережной. Её возвели на рубеже веков, в 1899-м. Она и сейчас там же.