Пятилетка корректора: От правки цифр к правке народа

Минэкономразвития предлагает вкладываться в рубль

Бесконечные изменения в официальных документах – прогнозах, планах, стратегиях – только внешне выглядят хаотичным процессом. На самом деле в них прослеживается неприятная закономерность…

Слишком плохо работаем

Очередной прогноз социально-экономического развития России подготовило Министерство этого самого экономического развития. Не то чтобы предыдущие прогнозы имели обыкновение сбываться, но всегда же можно подкорректировать цифры, что люди Максима Орешкина регулярно и делают.

Этот интересный документ, являющийся корректировкой предыдущих аналогичных, получил по-чиновничьи подробное название «Сценарные условия, основные параметры прогноза социально-экономического развития Российской Федерации и прогнозируемые изменения цен (тарифов) на товары, услуги хозяйствующих субъектов, осуществляющих регулируемые виды деятельности в инфраструктурном секторе на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов». Перечислим базовые показатели, касающиеся всех нас, на 2019-й, 2020-й (ближайшие годы) и 2024-й (последний год прогноза).

• Рост ВВП: 1,3%, 2,0%, 3,3%.
• Инфляция: 4,3%, 3,8%, 4,0%
• Среднегодовой курс доллара: 65,1, 64,9, 68,6 руб./$.
• Цена нефти Urals: 63,4, 59,7, 53,5 $/барр.

Из сопоставления второй и третьей строк можно сделать вывод, что Минэкономразвития предлагает вкладываться в рубль, ибо «худеть» в результате инфляции он будет гораздо быстрее (4,0% ежегодно), чем снижаться относительно доллара (6% за 5 лет).

Первая строка – чаще всего пересматриваемый показатель, и практически всегда вниз. Еще год назад нам обещали 2,0% роста в 2019 году, но, видимо, мы слишком плохо работаем. Минфин вообще говорит о росте на 1,0% в текущем году, Минэкономразвития пока сохраняет умеренную мину при сомнительной игре.

В поисках доверия

Но сильнее всего зацепились СМИ за прогноз по естественному росту населения. Рост этот у нас, как известно, отсутствует, но «отрицательный рост» – это модный в последнее время эвфемизм убыли. Скажем, чиновники на полном серьезе говорят об отрицательном росте доходов, медики столкнулись с отрицательным повышением зарплат, так что неудивительно, что и доверие общества к власти тоже растет в отрицательную сторону.

А в цивилизованном обществе рождаемость – это в первую очередь доверие населения к государству

С доверием у нас не сложилось, эйфория августа 1991 года быстро сошла на нет. И с самого начала официальной российской государственности население России начало убывать. Исключением стал 1994 год, но прирост был исключительно миграционным – бывшие республики СССР всеми способами избавлялись от русских, вынуждая тех бежать на не слишком гостеприимную историческую родину. Естественная же убыль виделась данностью; маленький прогресс после стабилизации 1995-96 годов быстро сменился полной демографической депрессией. Дефолт 1998 года повлиял не только на экономику: с 1999 по 2005 год страна теряла в среднем примерно 850 тысяч человек ежегодно.

Мощным, но временным стимулом рождаемости стал закон о материнском капитале, принятый к тому же после нескольких «тучных» лет. Сработал он практически мгновенно: 2007 год сразу показал существенный плюс динамики рождаемости, после чего ситуация улучшалась каждый год, а в 2013 году страна вышла на естественный прирост впервые с 1991 года, то есть фактически впервые в своей истории (в 1991 году реально независимая Россия существовала меньше недели).

Увы, хватило этого эффекта лишь на три года: Крым и Донбасс вызвали патриотическое единение нации, но в то же время парадоксальным образом отбили у нее желание воспроизводить себе подобных

Кое-как мы сокращаем смертность, но рождаемость падает быстрее. В 2018 году мы потеряли на этой разнице 218 тысяч человек, и даже мигранты не смогли компенсировать нам разницу. При этом вымирают исконно русские регионы, в пятерке лидеров – «ворота на Запад» Псковская и Смоленская, околомосковские Тверская и Тульская, а также черная дыра российской демографии Тамбовская область.

Три года убытков

«В качестве основы для базового варианта прогноза был использован высокий сценарий демографического прогноза, разработанный Росстатом» – демонстрируют оптимизм в Минэкономразвития. Тем не менее и там ждут превышения рождаемости над смертностью лишь в 2023 году: до этого многочисленные меры поддержки, заботливо перечисленные в документе, особых плодов не принесут.

Впрочем, есть шанс, что Росстат поможет МЭРу, поскольку после очередной реформы появилось расхождение между данными ЗАГСов и главного статистического ведомства. Ранее Росстат просто брал цифры системы ЗАГС, теперь же появился весьма дорогостоящий посредник – Единый государственный реестр записей актов гражданского состояния. ЗАГС загружает данные туда, Росстат выгружает оттуда, но в этом «черном ящике» по пути происходит что-то странное

Скажем, по итогам января 2019 года ЗАГСы отметили снижение числа новорожденных на 6,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а Росстат – на 10,4%. ЗАГСы констатировали, что умираем мы на 4,5% чаще, а Росстат рассказал о неизменности показателя. То есть какие-то цифры о рождениях и смертях доходят на Мясницкую медленнее, чем раньше. А потом их корректируют… Не исключено – что в нужном кому-то ключе.

Больше бедняков, еще больше!

Интересно, что все принятые в России меры поддержки рождаемости направлены на беднейшие слои населения. В результате мы имеем определенную люмпенизацию населения – рожают те, для кого и материнский капитал является значимыми деньгами (там сейчас, после платы за полузаконное обналичивание, остается минимальная зарплата примерно за три года), и новые меры поддержки в виде доплат малоимущим значимы. При этом так называемый средний класс, напротив, не может себе позволить иметь детей и одновременно сохранять приличный уровень потребления. То есть для бедняков рождение ребенка, особенно второго, – финансовый плюс, для середняков – финансовый минус. При отсутствии социальных лифтов это очень похоже на корректировку образовательного и интеллектуального уровня страны. Который очень гармонично сочетается с привлечением далеко не первосортных мигрантов.

* * *

Таким образом, в России негласно проходит пятилетка корректора. Мы корректируем цифры прогнозов. Корректируем данные статистики. Корректируем русский народ, превращая его в российский.