Дело ЮКОСа — ярмо на шее простых россиян

В феврале апелляционный суд Гааги обязал российское правительство выплатить $ 50 млрд экс-акционерам ЮКОСа. Уже известно, что российская сторона будет обжаловать это решение.

О том, как эта ситуация может отразиться в целом на экономике России и что значит такое решение гаагского суда, мы спросили у старшего научного сотрудника Института Экономики РАН, кандидата экономических наук Олега Комолова.

«СП»: — Олег Олегович, дело ЮКОСа, на ваш взгляд, это в первую очередь про деньги или все-таки про политику?

— Нужно сказать, что да, 50 миллиардов долларов, это, конечно, про деньги. Это значительная сумма, которая в масштабах государства может не выглядит столь серьезной. Но эти деньги, если России придется их выплатить, будут взяты, скорее всего, из «Фонда национального благосостояния», который сейчас и так терзают, вместо того, чтобы использовать его по целевому назначению, то есть на финансирование пенсий.

Но, важно отметить, что дело вокруг ЮКОСа длится уже полтора десятилетия и именно сейчас было принято окончательное решение о штрафе российской стороны и это не просто так. Это укладывается в контекст мировой экономики, тех тенденций, которые в ней происходят, а именно тенденции по деглобализации и дезинтеграции всех мировых связей. Мы видим, как сокращается мировой экспорт относительно мирового ВВП, стагнируют международные инвестиции. Страны закрываются друг от друга, усиливается политическое, экономическое давление.

Поэтому решение Гаагского суда, это еще и политический инструмент давления на Россию. Это попытка заставить ее пойти на некоторые уступки в аспекте международной торговли, попытки согласовать более благоприятные цены на газ для европейских покупателей. Для того, чтобы сделать более сговорчивыми российских олигархов, потому что очень часто речь идет о том, чтобы заморозить или взять под контроль имущество крупных российских собственников за рубежом. Все это политическое давление, но политика является производной от экономики. И политическое давление нужно, как раз для того, чтобы достичь экономических целей и в контексте обострения экономической борьбы получить дополнительные преференции в экономических и внешнеторговых отношениях с Россией.

«СП»: — Какие риски есть у России? К примеру, если мы заплатим, то это, конечно, существенные затраты, а что произойдет, если не заплатим? Не приведет ли это к новой волне санкций и к международным разногласиям?

— Санкции будут усиливаться. И это не зависит от того, заплатит Россия 50 миллиардов или нет. Потому что дело ЮКОСа не вчера возникло и несколько десятков лет назад речь о санкциях не шла. Россия входила в «большую восьмерку», считалась партнером западного мира, входила в цивилизованное европейское общество. А теперь конфликты обостряются, и они не во взаимоотношениях России и Запада. Мы сейчас видим дезинтеграцию во всем мире. Какое количество экономических ограничений приняли США против Европы? Больше, чем против России, потому что санкции против России связаны с конкретными политическими событиями. А разные механизмы протекционистских мер, они еще при Обаме принимались против европейских продавцов. А отношения США и Китая имеют куда больший масштаб, чем санкции против России.

Поэтому санкции буду в любом случае усиливаться и в этом аспекте мне представляется, что Россия экономически не готова к усилению санкций. Потому что Россия, как и Китай, славится экспортоориентированной экономикой, сильно зависит от внешней торговли, от экспортной выручки. И если посмотреть размер чистого экспорта, то есть разница между экспортом и импортом составляет в России 10% от ВВП. Это очень большое значение, если сравнивать с теми же европейскими странами. Даже по сравнению с Китаем. А значит, что любые ограничения во внешней торговле, будут сокращать рост нашей экономики.

«СП»: — Можно ли предположить, что здесь дело принципа? Ведь в последние годы случались ситуации, когда Россия, например, прощала другим странам серьезные суммы. Сейчас многие вспоминают, как в 2014 году был подписан документ, согласно которому долг Кубы в размере 32 миллиардов полностью аннулировали.

— Я думаю, что эти значения не совсем корректно сравнивать. Куба имела долги еще советского периода, это были политические долги. Советский Союз распространял свое влияние на страны третьего мира. И, таким образом, покупал их лояльность, что позволяло расширять социалистический блок, сделать советскую экономику более устойчивой и прогнозируемой. И эти кредиты давали не для того, чтобы их когда-то вернули, а для того, чтобы где-нибудь в Анголе появлялись советские электростанции, а на Кубе можно было развернуть наши военные базы. Россия и Киргизии простила приличный долг. Все это политические жесты, поэтому сравнивать с делом ЮКОСа их нельзя.

То, что касается ЮКОСа, даже если Россия и выплатить эти 50 миллиардов, а мне кажется, что, скорее всего, мы на это дело не пойдем для сохранения политического лица, вероятно, власти просто внесут поправки в Конституцию, которые сохранят российский суверенитет относительно международного права. Так вот, если России все-таки заплатит, то все это будет взвалено на плечи простых трудящихся.

Несмотря на многочисленные обещания, экономика у нас за последние 10 лет стагнирует, растет в среднем на 1% в год, а это ниже среднемирового уровня. Не растут расходы на социально значимые отрасли, на образование, здравоохранение, низкая производительность труда, отстающая от западных стран. При этом мы видим, что каждый месяц по 1−2 новому миллиардеру у нас появляется, что говорит от том, в интересах какого класса проводится социально-экономическая политика. И уж точно не деньгами Потаниных и Роттенбергов будут покрывать эти издержки.