Кодекс не для «Русских»

9 октября один из лидеров Этнополитического объединения «Русские» Дмитрий Демушкин сообщил, что суд, рассматривающий дело о запрете ЭПО, отстранил его от участия в процессе как не имеющего юридического образования. Демушкин связал это с тем, что на предыдущем заседании он активно выступал и представлял доказательства, заставив «ругаться прокуратуру и грустить представителей Минюста и ФСБ». Коллизию прокомментировал для ОВД-Инфо адвокат Игорь Поповский, представляющий интересы лидеров ЭПО «Русские» — Дмитрия Демушкина и Александра Белова (Поткина).

Как проходило заседание, на каком основании суд принял такое решение?

— 15 сентября вступил в действие новый Кодекс административного судопроизводства. Раньше подобные дела рассматривались в соответствии с ГПК — Гражданским процессуальным кодексом. Новый кодекс в случае запрета деятельности различных организаций предусматривает, что представлять интересы организации может только лицо, имеющее высшее юридическое образование. На этом основании суд отстранил от дела Александра Поткина, который сейчас находится под стражей — он участвовал по видео-конференции, — Дмитрия Демушкина и, соответственно, меня как представителя Александра Поткина. После этого прокуратура представила какие-то документы, которые ранее запрашивал суд. И заседание перенесли на 28 октября в связи с тем, что фактически в суде нет представителей организации. На сайте Минюста будет размещено объявление об уведомлении организации. Если явится представитель, будут проверять полномочия, наличие диплома.

Демушкин и Поткин присутствовали в суде в качестве заинтересованных лиц, и изначально прокуратура подавала заявление о том, чтобы их привлекли к участию в процессе в этом статусе. Запрет деятельности организации непосредственно касается интересов ее руководителей.

Но решение суда соответствует новому кодексу?

— Формально соответствует, но практики нет, и какие-то моменты толкуются всеми по-разному. Мы понимали это положение кодекса более широко — что в случае отвода человека по крайней мере его представитель может участвовать в процессе. А суд понимает так, что даже представитель не имеет права, то есть он должен представлять именно интересы организации.

Но тут возникает другой вопрос: раз организация не зарегистрирована, каким образом удостоверить полномочия лица, которое будет представлять ее интересы? С юридической точки зрения этой организации не существует. Были попытки провести съезд, потому что по закону об общественных объединениях только съезд может легитимизировать организацию, назначить руководителей, принять устав. Съезд стараниями Федеральной службы безопасности дважды срывался перед самым началом — то свет выключали, то на собственников наезжали. Фактически те документы, которые висят на сайте, — манифест и проект устава — нигде не зарегистрированы, потому что не было съезда, который мог бы их принять. Встает вопрос, что вообще прокуратура хочет запретить, потому что организации как таковой нет.

Получается, что если организация не зарегистрирована, то даже если вы заключите с ней какое-то соглашение, вы не сможете представлять ее интересы в суде?

— Если исходить из смысла закона, это так и есть. Нужна какая-то основа. Демушкин может выписать рукописную доверенность. А даст ли она полномочия представлять интересы организации в суде, не знаю. Печати у организации нету.

Предыдущие заседания тоже состоялись уже после вступления кодекса в силу?

— Самое первое заседание было 15 сентября, то есть в тот день, когда он вступил в силу. (Незадолго до этого Демушкин был арестован на 15 суток. — ОВД-Инфо) Его перенесли на 2 октября, поскольку не было надлежащего уведомления Демушкина и Поткина. 2 октября мы пришли с Демушкиным, он заявил несколько ходатайств об истребовании материалов прокурорской проверки.

Дело в том, что прокуратура проверяла деятельность организации еще в 2013 году. Организация тогда была на стадии формирования, шла активная подготовка к съезду. Нам и тогда было непонятно, на каком основании будет проводиться проверка, если организация официально не зарегистрирована. Однако мы, посовещавшись, решили, что надо предоставить прокуратуре доступ ко всем материалам, тем более что большая их часть и так была открыта. Мы сами были заинтересованы в регистрации движения, скрывать нам было нечего, и ссориться с прокуратурой не хотелось. Проверка была долгая, шла месяца три. По итогам проверки должно было быть вынесено какое-то заключение, но оно вынесено не было.

А 9 октября прокуратура заявила в суде, что в 2013 году проверки как таковой не проводила: мол, проверка была начата, но до конца не доведена, потому что в процессе сотрудники прокуратуры поняли, что продолжать проверку нецелесообразно, и заключение выносить не стали. Они же не могут признаться, что проверяли тогда все те же документы, которые сейчас фигурируют в суде как экстремистские. Но поскольку к тому времени, когда прокуратура представляла материалы о проверке, мы уже были отстранены от процесса, то мы не смогли ни ознакомиться с ними, ни что-либо возразить.