Стратегический перелом в ходе Великой войны

Два с лишним года войны, с августа 1914 года по конец 1916 года, не принесли решающей победы ни той, ни другой стороне. На первый взгляд Центральные державы добились больших военных успехов. Германия захватила всю Бельгию, часть Франции, Царство Польское, часть Прибалтики и Белоруссии. Австро-германские и болгарские войска разгромили и оккупировали территории Сербии, Черногории и Румынии. Турция отразила попытку англо-французских войск захватить Дарданеллы. Войска Антанты смогли сорвать наступление германских корпусов на Париж, отбили натиск германцев у Вердена, русская армия дважды громила австро-венгерскую армию — 1914 и 1916 гг., которая устояла только с помощью Германии, русские вооруженные силы выстояли в тяжелом 1915 году. Русская армия одержала ряд побед над турками, заняла обширные территории в Закавказье, успешно действовала в Персии. Территориальные захваты держав Антанты были значительно скромнее германских. Однако в военно-стратегическом отношении произошёл перелом в пользу Антанты. Германия могла победить только в быстрой войне. В 1914 году был сорван германский стратегический план по молниеносному разгрому французской армии и захвату Парижа, что должно было заставить Францию капитулировать. В 1915 году был сорван план по сокрушению русской армии, русские понесли большие потери, утратили значительные территории, но устояли и сохранили боеспособность армии, что показала кампания 1916 года. Германия не могла долго вести «войну на выживание» (истощение). Германия была лишена всех колоний и находилась в жесткой морской блокаде, поставка некоторого количества импортных грузов могла осуществляться лишь окольными длинными путями через Австро-Венгрию и Турцию, и нейтральные государства. Сырьевые запасы Германии были на исходе. Её ресурсная база, как и Австро-Венгрии, намного уступала огромным возможностям Британской и Французской колониальных империй, которые также имели возможность опираться на финансово-экономические ресурсы США, и такого гиганта как Россия. Османская империя в потенциале имела большую ресурсную базу, но не имела развитой транспортной инфраструктуры и военно-промышленной базы, чтобы помочь себе и союзникам. Таким образом, в целом у Антанты было больше экономических ресурсов, больше людей и денег. Сорвав планы Германии по быстрой войне, державы Антанты обеспечили себе время для мобилизации своих превосходящих сил — военно-промышленного потенциала, финансов, транспортной инфраструктуру, людских ресурсов. Также державы Антанты ликвидировали некоторое военное, военно-техническое преимущество, которое Германия имела в начале войны. Армии Антанты догнали противника по боевой подготовке, начали превосходить в технике (танки), и свели тем самым на нет главное преимущество Германии. Кроме того, стратеги Лондона и Парижа умело вели войну с Германией «до последнего русского солдата», то есть использовали «бесконечные» людские резервы России в свою пользу. А Петроград, все больше запутываясь в долгах, и Русская Ставка позволяли это делать. Пока Германия и Россия «бодались» в упорных и кровавых боях, Англия и Франция могли в сравнительно спокойной обстановке повышать мощь вооруженных сил, перестраивать экономику и тыл на «военные рельсы». При этом Англия, Франция, и в будущем США, готовились к дележу не только германских, но и русских владений. Лондон и Париж не собирались отдавать России Константинополь-Царьград и проливы, хотя и обещали. В 1916 году союзники по Антанте добились немалых успехов на Восточном фронте, где в июне 1916 года начался т. н. Брусиловский (Луцкий) прорыв, обеспечивший глубокое наступление под Луцком, в Галиции и Буковине. На Кавказском фронте русская армия нанесла тяжелые поражения турецким войскам. На Итальянском и Салоникском фронтах борьба шла с переменным успехом, союзники и войска Центральных держав перемалывали друг друга. Германский блок сокрушил Румынию, но это привело к отвлечению сил и средств Германии с Западного фронта, что также было выгодно Италии, Франции и Англии. На этом фоне огромное значение приобретали итоги формально вроде как безрезультатных затяжных сражений на Западном фронте — на Сомме и под Верденом, где ни Германия, ни Англия с Францией не смогли добиться победы. По итогам многомесячных ожесточенных боев, настоящих гигантских «мясорубок», линия фронта там передвинулась лишь на несколько километров. Однако, при этом именно эти сражения нанесли огромный ущерб Германии, измотав её армии и экономику, стало очевидно истощение основной силы Центральных держав — Германской империи. Французские солдаты Как отмечал военный историк А. М. Зайончковский: «1916 г. в общем может быть охарактеризован как год заметного умаления военного могущества Центральных держав по сравнению с Антантой, что предрешало уже участь войны в пользу последней. Силы Центральных держав истощались в несравненно большей пропорции по сравнению с силами Антанты. Источники пополнения их у первых отсутствовали, у вторых были еще в избытке» (Зайончковский A. M. Первая мировая война. СПб., 2002.). В войне на истощение общая ситуация неизбежно складывалась в пользу Антанты. Британский флот постепенно создал вокруг Германской империи кольцо блокады. Лондон шаг за шагом лишал Германию контактов с оставшимися нейтральными странами. Они были вынуждены значительно ограничить или отменить торговлю с Германией. При господстве Англии в море отказ от такого сотрудничества грозил европейским нейтралам прекращением всякого подвоза и большими экономическими, внутренними неприятностями. В начале войны большие хлопоты доставляли Антанте США, которые решительно протестовали против английской блокады. Большая часть американской торговли шла по Атлантическому океану. Английская блокада самым серьёзным образом нарушала американские торговые интересы. Нормальный торговый обмен США с большей частью Старого Света прерывался. Перед войной только в Германию шло около 15% экспорта Соединенных Штатов. Поэтому американское правительство требовало от Англии уважать «свободу морей». Англии нельзя было спорить с США. Поэтому в начале войны британцы пообещали, что при осуществлении блокады будут придерживаться Лондонской декларации 1909 года «о правилах морской войны». Декларация эта устанавливала довольно либеральный режим, ограничивающий контрабанду незначительным числом товаров и обеспечивая свободу доступа торговых судов в нейтральные порты. Однако в дальнейшем британцы не стали соблюдать нормы международного права, которые стесняли неограниченную блокаду. Лондон воспользовался нарушениями установленных норм морской войны, допущенными Германией. Англия использовала немецкие нарушения, чтобы 3 ноября 1914 года объявить всё Северное море военной зоной и стеснить доступ к нейтральным портам Нидерландов и Скандинавии, через которые на первых порах ещё шло довольно обильное снабжение Германской империи. Вопреки протестам нейтралов (они получали большую прибыль в условиях войны) английское правительство постепенно усиливало блокаду. Учитывая интересы США, хлопок долго не включали в число запрещаемых товаров. Но затем и он был объявлен контрабандой. Правда, на поставках каучука немцам сами британцы наживались почти до конца войны. Но в целом британские власти значительно расширили список товаров, объявленных военной контрабандой. Всё меньше уважения к нейтральным судам испытывал и британский флот. 7 июня 1916 года английское правительство официально отказалось от Лондонской декларации. Парижская конференция Антанты в 1916 г. учредила комитет, занявшийся составлением перечня контрабандных товаров и «чёрных списков» фирм, поддерживающих торговлю с Германией. Этим фирмам грозил бойкот, отказ в кредитах и другие репрессии. В особый, «серый список», вносили фирмы, которые были на подозрении. Ещё более ухудшилось положение Германии после вступления в войну Италии. Все сухопутные границы Германии и её союзников, кроме немецко-голландской, немецко-датской и швейцарской, стали фронтами. Эффективность английской блокады возросла. Германия была вынуждена обходиться ограниченными ресурсами стратегического сырья и продовольствия Центральной и Юго-Восточной Европы. Правда, захват большей части Румынии временно облегчил положение Центральных держав. Но сельскохозяйственные и нефтяные ресурсы Румынии были недостаточны для огромных потребностей Германской, Австро-Венгерской империй и их союзников. Сырьевые запасы Германии были на исходе, в стране не хватало, помимо продовольствия, уже самых необходимых в повседневной жизни вещей — обуви, текстиля, металлов и т. д. Германия исчерпала все свои мобилизационные возможности, призвав в армию почти всех годных к службе мужчин до 45-летнего возраста. Причем, вскоре 125 тысяч мобилизованных рабочих пришлось вернуть обратно на военные заводы, так как их не удалось заменить не такими физически крепкими и менее квалифицированными женщинами. Зимой 1916-1917 годов от холода и голода умерли сотни тысяч немцев, и эту — т. н. «брюквенную» — зиму считают даже более трудной, чем зиму 1944-1945 годов. Таким образом, ресурсы Германии и её союзников к концу 1916 года были настолько истощены, что они не могли уже рассчитывать предпринять при сложившихся условиях стратегическую наступательную операцию ни на одном из фронтов. Как пишет военный историк, генерал Андрей Зайончковский: «… им надо было искать новых путей, и они были найдены в связи с русской революцией, которая вошла в расчеты германского генерального штаба как определенная оперативная данная. Центральные державы ожидали спасения только с выходом России из строя, но этого выхода нельзя было уже добиться на полях сражений. Верден, Сомма и Луцк окончательно исчерпали силы австро-германцев». Среди держав Антанты Россия была в самом плохом состоянии, чтобы было вызвано тяжелыми боями 1914-1916 гг., проблемами военно-промышленного комплекса и промышленности, экономики в целом, глубокими противоречиями, которые раздирали русское общество. Как отмечали ведущие русские аналитики той эпохи, Российской империи категорически нельзя было влезать в большую европейскую войну. Великая война выявила и обострила до крайности все глубинные противоречия, которые были в империи Романовых. Сырья и людей в России было достаточно. Но сырьё необходимо было добыть, обработать и доставить к месту потребления на фронт или в крупные города, промышленные центры. Слабость индустрии, особенно тяжелой, и расстройство транспортной сферы делали экономическое положении России сходным с германским, усиливая потенциал революции. Значительно повысилась финансовая зависимость России от западных держав. Франция повысила ежемесячные кредиты России со 125 млн. франков до 150 млн. Но право распоряжения этими кредитами было ограничено: средства отпускались только с разрешения французского министра снабжения на производство в самой Франции платежей за изготовленные там товары для русской армии. Англия, после долгих торгов, предоставила кредит в 150 млн. фунтов стерлингов (около 1500 млн. рублей по золотому паритету). При этом англичане требовали золотого обеспечения. Всего англичане выкачали из России до Февральской революции золота на 60 млн. фунтов стерлингов (40 млн. по соглашению 1915 года и 20 млн. — по соглашению 1916 года). Царское правительство разместило огромные заказы в США. Велись переговоры о кредитах с Морганом и некоторыми другими банками. Было заключено несколько соглашений, но ещё довольно небольшого масштаба. Общий размер кредитов в США до Февральской революции не превышал 250 млн. рублей. Большая часть русских заказов в США оплачивалась через Англию, из кредитов, предоставленных британцами. Но интерес американского капитала к использованию русских богатств постоянно рос. Германия зондировала ситуацию в России на предмет сепаратного мира. Возможно, что для Российской империи и самодержавия — это был единственный путь к спасению от революции. Возможность мира с Германией существовала. В России традиционно была сильная прогерманская партия, в неё входила и императрица. В начале 1916 года царь назначил главой правительства Бориса Штюрмера — консервативного сановника известного прогерманскими симпатиями. В июле в Стокгольме прошла встреча между банкиром Варбургом, неофициальным агентом германского правительства и товарищем (так тогда называли заместителей) председателя Государственной думы А. Протопоповым, близким к Распутину, который был противником войны с Германией. Варбург зондировал почву по поводу заключения мира между Германией и Россией. Протопопов сообщил об этой беседе некоторым членам Думы и царю Николаю II. Министр иностранных дел Сазонов, который был сторонником «войны до победного конца», был отправлен в отставку. Штюрмер «по совместительству» принял портфель министра иностранных дел. В сентябре 1916 года царь назначил Протопопова управляющим МВД. Однако эта возможность так и не была реализована. В ноябре 1916 г. Германия и Австро-Венгрия издали декларацию о создании «независимой» Польши, но только из польских губерний, отвоеванных у России. Ни в Берлине, ни в Вене не собирались отдавать полякам земли Речи Посполитой, которые в своё время получила Пруссия и Австрия. В Петербурге были весьма раздражены этим актом. Царское правительство подтвердило своё решение «образовать целокупную Польшу» под скипетром русского императора. При этом русская либеральная общественность организовала мощное выступление против консервативной части правительства. В ноябре лидер кадетов Милюков фактически обвинил Штюрмера в измене. Царь Николай Александрович поддался на давление и отправил Штюрмера в отставку. Правительство возглавил Трепов, МИД — Николай Покровский. До этого Покровский занимал должность государственного контролера, всю жизнь занимался финансами, и не имел никакого опыта в делах дипломатии. А Распутина, который поддерживал в царском дворе мысль о сепаратном мире, в декабре убили (при организационном участии британских спецслужб). Таким образом, последняя возможность спасти империю Романовых, хотя бы ещё на некоторое время, была упущена. А идею сепаратного мира с Германией реализовал уже Ленин. После взятия Бухареста в декабре 1916 года Берлин решил, что момент благоприятный , чтобы опираясь на успехи германского оружия, выступить с предложение мира. Инициатива исходила от гражданских властей Германии, против выступал германский генералитет во главе с генералом Людендорфом. 12 декабря германское правительство обратилось к правительствам нейтральных стран. В своей ноте немцы выражали готовность «немедленно приступить к мирным переговорам». Об основе возможных переговоров о мире говорилось в самых туманных выражениях. «Предложения, — гласила нота, — которые они (Центральные державы. — Авт.) предоставят при этих переговорах и которые будут направлены к тому, чтобы обеспечить существование, честь и свободу развития их народов, могут явиться, по их убеждению, подходящей основой для восстановления длительного мира». Берлин рассчитывал, во-первых, в случае отклонения Антантой этого предложения Германии уверять мировую общественность и само германское общество, что немецкое правительство хотело мира, но войну затягивает противник. Как раз в это время по настоянию Тирпица и военного командования в Германии велась подготовка к началу «беспощадной» подводной войны. И Берлин получал повод для такой войны, мол, враги сами не хотят мира и толкают Германию к эскалации насилия. Во-вторых, это была попытка склонить к сепаратному миру, или хотя бы к переговорам на этот счет, одну из стран Антанты, и ослабить, таким образом, союзников, посеяв между ними подозрительность и вражду. Стоит отметить, что противники войны с Германией были не только в России, но и в Англии. Так, либеральное правительство Генри Асквита подозревали, что оно не желает вести войну с полной отдачей. Поэтому в декабре 1916 г. кабинет Асквита должен был уйти. Ллойд Джордж сменил его под лозунгом войны до победного конца. Кайзер Вильгельм II (второй слева) Не удивительно, что страны Антанты отвергли германское предложение. На другой же день после того, как была оглашена германская нота, премьер и министр иностранных дел Франции Аристид Бриан охарактеризовал её как попытку внести раскол в ряды союзников. Также Бриан назначил нового главнокомандующего французской армией — им стал генерал Робер Жорж Нивель. Его предшественник маршал Жозеф Жоффр был отправлен в отставку под давлением общественного мнения, в вину ему ставили неудачи в ходе битвы под Верденом, где германский удар застал французов врасплох, и провал наступления на Сомме, обернувшегося для союзной армии только огромными потерями. Эта замена выражала готовность Франции продолжать войну до победы. 15 декабря, выступая в Думе, глава русского МИДа Покровский дал такой ответ на германское предложение о мире: «Державы Антанты заявляют о своей непоколебимой воле продолжать войну до окончательной победы. Наши бесчисленные жертвы оказались бы напрасными, если бы мы заключили преждевременный мир с противником, истощенным, но еще не побежденным». 21 декабря американский президент Вудро Вильсон обратился к воюющим странам с просьбой определить «свои взгляды на условия, на которых войне мог бы быть положен конец». Президент Вильсон подчеркнул, что он «не предлагает мира», а только зондирует почву, чтобы выяснить, далеко ли до «гавани мира». Однако два военно-политических блока не могли примириться, так как по-разному видели будущий мир. Германия предлагала мир на безусловной основе, то есть, прекращении войны на имевшихся на тот момент территориальных приобретениях и потерях сторон. В таком случае заключение мира означало бы победу Германии, поскольку она на тот момент оккупировала часть Франции и значительные территории России. Ещё в ноябре Берлин согласовал с Веной те требования, с которыми Центральные державы выступят на возможной мирной конференции. У них была широкая захватническая программа. Антанта же выступала на восстановление прежних границ, а также с возмещением и «справедливыми репарациями», реорганизацией Европы «по принципу национальностей», то есть это был удар в сторону «лоскутной» Австро-Венгерской империи. В письме французскому послу в России Морису Палеологу французский премьер-министр Бриан указал цели Антанты: «Полная независимость Бельгии, Сербии и Черногории со всеми возмещениями, на которые они имеют право, эвакуация занятых территорий во Франции, в России и в Румынии со справедливыми репарациями, реорганизация Европы по принципу национальностей и права народов на свободное экономическое развитие, возвращение территорий, отнятых некогда у союзников силой или против воли населения (то есть имелись ввиду Эльзас и Лотарингия, которые Германия в 1871 году отняла у Франции — Авт.), освобождение итальянцев, славян, румын, чехословаков, освобождение народов, страдающих под оттоманской тиранией, изгнание турок из Европы, восстановление Польши в ее национальных границах». Таким образом, Германия должна была отдать не только захваченные земли в ходе Первой мировой войны, но франко-прусской войны 1870-1871 гг., возместить ущерб, платить репарации. Также стоял вопрос о развале многонациональных Австро-Венгерской и Османской империй. 25 декабря царь Николай II обратился к армии со следующим манифестом: «Час мира еще не наступил. Неприятель еще не изгнан из занятых им областей. Россия еще не осуществила задач, поставленных этой войной, то есть овладевания Константинополем и проливами, а также восстановления свободной Польши в составе ее трех частей. … Мы остаемся непоколебимы в нашей уверенности в победе. Бог благословит оружие наше: он покроет его вечной славой и даст нам мир, достойный ваших славных подвигов, мои славные войска, такой мир, что будущие поколения благословят вашу светлую память». 30 декабря 1916 года державы Антанты дали официальный ответ. Он гласил, что мир невозможен «до тех пор, пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национальностей и свободного существования малых государств». Имелось ввиду восстановление Бельгии, Сербии, ликвидация многонациональных Австро-Венгерской и Османской империй (союзников Германии), возвращение провинций Эльзас и Лотарингия и многое другое, чтобы было неприемлемо для Германии. Она ещё не потерпела военного поражения, чтобы идти на такие обширные уступки. В итоге «почву» для переговоров найти не удалось, хотя зондирование на эту тему было продолжено и в 1917 году. Также крах надежд на мирные переговоры и раскол Антанты усилил в Германии военную партию, выступавшую за то, что войну надо любыми средствами довести до победного конца. Эту точку зрения отстаивало новое военное верховное командование в лице Гинденбурга и Людендорфа. Их новой надеждой стала «неограниченная подводная война». Канцлер Бетман-Гольвег опасался политических последствий это меры, боялся вызвать войну с США. Действительно, неограниченная подводная война несколько ухудшила положение Англии, с другой стороны, стала поводом для выступления США.