Временное правительство в 1917 году женщинами пыталось фронт спасти

Первые дни Февральской революции 1917 года показали невозможность для офицерского состава справиться с развалом в армии. Выкинутые революционными деятелями всех партий и поддержанные Временным правительством лозунги о равенстве, братстве, мире разваливали войска на фронте и в тылу. В смутные месяцы революционных событий, особенно после выхода приказа Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов № 1, демократизация армии приняла неуправляемые формы. Приказ был воспринят солдатами как вседозволенность. В этот период появился дурацкий в своей дикости лозунг: «Бей золотопогонную сволочь!». Целые полки снимались с позиций и оправлялись в тыл, при этом большинство солдат вовсе не собирались отправляться по своим родным селам и деревням. Там ожидал их тяжелый крестьянский труд.

Генерал Л.Г. Корнилов своими приказами сначала в 8-й армии, а затем в войсках всего Юго-Западного фронта пытался ликвидировать анархию и дезорганизацию частей и соединений, остановить массовое дезертирство солдат и некоторых офицеров. Восстановление военных трибуналов и введение смертной казни сыграло определенную роль. Фронт, несмотря на территориальные потери, был стабилизирован.

В середине июля генерала Корнилова Лавра Георгиевича Временное правительство назначило верховным главнокомандующим. Начала изменяться и обстановка в армии. «Начальники, почувствовав за собой поддержку сверху, приободрились и стали увереннее, солдаты подтянулись. Целым рядом приказов власть войсковых комитетов было ограничена и введена в известные рамки. Полки. Утерявшие всякую дисциплину, стали приходить в некоторый порядок». [1]

Но над развалом старой Императорской армии довольно успешно потрудились деятели Временного правительства и, назначаемые ими комиссары. Трудно придумать более унизительное и глупое решение, как подготовить и осуществить арест генерала Л.Г. Корнилова. Создаваемые, в начале стихийно из лиц «… в ком сохранилась еще совесть» [2], ударные батальоны, роты и команды, теперь начали формироваться централизованно. Однако революционные батальоны, ударные роты и команды, подразделения и части «смерти» не решили свою задачу зажечь своим примером разлагающуюся солдатскую массу. Порой гибель их была просто напрасной. Волонтеры - солдаты ударных батальонов были всегда сдержаны и сосредоточены. «В полках к ним относились сдержано или даже злобно. … когда пришло время наступления, они пошли на колючую проволоку, под убийственный огонь, такие же угрюмые, одинокие, пошли под градом вражьих пуль и зачастую злых насмешек своих «товарищей», потерявших стыд и совесть». [3]

Подошло время встать на защиту Родины женщинам. Теоретически инициатива создания женских батальонов смерти принадлежит старшему унтер-офицеру Бочкаревой М.Л. Но с апреля 1917 года она, по поручению Председателя Временного комитета Государственной думы, выступала как агитатор за «войну до победного конца». В Петрограде и Москве были созданы Всероссийские женские военные союзы, которые в своих воззваниях клеймили позором мужчин-дезертиров и призывали русских женщин вливаться в женские батальоны смерти и отправляться на фронт. Цель их создания такая же, как и революционных ударных батальонов – «стремление к введению в нее добровольческого начала, к замене или моральному подкреплению армии…». [4]

Было принято решение создать около 45 ударных женских «батальонов смерти». В одном из училищ было открыто отделение, в котором за короткий срок подготовили несколько десятков женщин-прапорщиков. Какова подготовка этих офицеров была не сложно догадаться. Начало формирования было положено в середине июня, а в ноябре 1917 года, по сути дела батальоны прекратили свое существование. Формирование женских батальонов, как военных структур, состоящих исключительно из женщин, созданных Временным правительством, являлись скорее пропагандистским шагом. Необходимо было любыми способами поднять патриотический настрой в армии и устыдить собственным примером солдат-мужчин, отказывающихся воевать.

В 90-е годы прошлого века похожее положение сложилось в Вооруженных Силах Российской Федерации. Большое количество женщин становилось военнослужащими. занимая должности солдат, сержантов и прапорщиков, а порой и офицеров. Нежелание молодых людей проходить службу в армии, отток профессиональных офицеров, создавало большое количество вакансий, которые замещались женщинами-военнослужащими, что не усиливало боевую готовность частей и подразделений. Но, по всей видимости, именно в период процессов разложения армии количественно пытаются заместить военнослужащих-мужчин на женщин.

В формируемые подразделения переходили служить в первую очередь женщины, уже проходящие службу в частях Императорской армии. Таких было немного, единицы, которым Императором разрешалось индивидуально служить в армии в боевых частях. Среди них были награжденные Георгиевскими крестами и медалями. В состав женских батальонов, численностью от 200 до 250 человек личного состава, входили женщины из гражданского общества — дворянки, курсистки, учительницы, работницы, а также большая доля солдаток и казачек. После появления первого ударного женского «батальона смерти» инициатива была поддержана во многих крупных городах России, но из-за усиливавшихся процессов разрушения государственного аппарата создание этих женских ударных частей так и не было завершено.

Официально на октябрь 1917 года числились пехотные части: 1-й Петроградский женский батальон смерти, 2-й Московский женский батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон. Были сформированы Морская женская команда, Кавалерийский 1-й Петроградский батальон Женского Военного Союза и Минская отдельная караульная дружина из женщин. На фронт были отправлены только пехотные женские формирования, а в бою побывал один первый женский батальон. В Первой мировой войне женские части участвовали ограничено и никакой решающей роли для боевых операций не сыграли.

1-й Петроградский женский батальон смерти в составе 200 человек принял участие в боях в составе 1-го Сибирского армейского корпуса 10-й армии Западного фронта. За три дня боев батальон (в бой вступило 170 человек, т.е. до двух неполных пехотных рот) отразил более десятка атак германских подразделений и несколько раз его поднимали в контратаки. Личный состав женского батальона проявил героизм и смелость, однако понес тяжелые потери. Из 170 человек, по воспоминаниям командира батальона М. Бочкаревой 30 человек погибло и более 70 было ранено. Слишком большая плата за овладение второстепенной позицией, не влияющий на общий ход боевых действий.

Такие тяжелые потери среди женщин-добровольцев имели и иные последствия для женских батальонов — 14 августа новый Верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов своим приказом запретил создание новых женских «батальонов смерти» для боевого применения, а уже созданные части предписывалось использовать только на вспомогательных участках (охранные функции, связь, санитарные организации).

Ударные женские батальоны смерти солдатами были приняты крайне негативно. Солдатская молва приписала личному составу женских подразделений и частей не совсем лестные прозвища. Насколько они были правдивы, сказать сложно. Батальон, принявший участие в боевых действиях, встречен «был разнузданной солдатской средой насмешливо, цинично» [5]. Солдатская масса никогда не отличались деликатностью. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов расценил начало формирование женских частей и подразделений, как и других ударных формирований, хитрым ходом Временного правительства обеспечения войны «до победного конца».

Большинство военачальников того времени не видели в женских ударных формированиях никакой реальной силы и не считали, что они сыграют какую-либо роль в вооруженной борьбе. Не только тогдашний Верховный главнокомандующий генерал Л.Г. Корнилов негативно относился к женщинам, которых использовали как «пушечное мясо». Другие генералы также считали. что «не место женщине на полях смерти, где царит ужас, где кровь, грязь и лишения, где ожесточаются сердца и страшно грубеют нравы. Есть много путей общественного и государственного служения, гораздо более соответствующих призванию женщины» [6].

Примечания:
[1] Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Т I: Воспоминания. Мемуары: -Мн., Харвест, 2002, с.59-60.
[2] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль – сентябрь 1917.: -Мн., Харвест, 2002, с.346.
[3] Там же, с.347.
[4] Там же, с.344.
[5] Там же, с. 348
[6] Там же, с. 348

Литература:
1. Энциклопедический словарь. М, 1964.
2. Военный энциклопедический словарь. М, 1984.
3. Свободная энциклопедия – Wikipedia.org.
4. Карл Густав Маннергейм. Мемуары, М.:АСТ, 2014.
5. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль – сентябрь 1917. Мн., Харвест, 2002,
6. Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Т I: Воспоминания. Мемуары: -Мн., Харвест, 2002.
7. Алексеев М.В. Телеграмма главнокомандующему Юго-Западным фронтом от 21 мая 1917 года, № 3813.
8. Брусилов А.А. Мои воспоминания. –М.:Воениздат, 1983.
9. Семенов Г.М. О себе. Воспоминания, мысли, выводы / Атаман Семенов. –М.:ООО «Издательство АСТ», 2002.

В.В. Головинский, Р.А. Дорофеев, специально для oboznik.ru