Влияние революционных событий 1917 г. на изменение политических взглядов русского офицерского корпуса
В статье рассматривается влияние революционных событий 1917 г. на изменение политических взглядов и убеждений представителей русского офицерского корпуса. К числу важнейших факторов, оказавших влияние на трансформацию политического сознания офицеров Русской императорской армии, автор относит: характер отношений между офицерами и солдатами русской армии; активная работа политических партий и движений среди офицеров; неспособность высшего военно-политического руководства адекватно оценивать политическую и военную ситуацию, растерянность и безволие генералитета; изменение за годы войны социального состава офицерского корпуса. В силу указанных факторов за несколько лет войны в российском офицерском корпусе произошли серьезные изменения.
Приток в армию огромного количества офицеров военного времени, представляющих так называемые «низшие сословия», в корне изменил отношение как к вопросу о дальнейшем ведении империалистической войны до победного конца, так и к царствующему дому Романовых. Монархические настроения в офицерском корпусе постепенно выветривались, а вместо них усиливалась ненависть к царю и ко всему монархическому строю Российского государства. Большая часть командного состава была настроена относительно лояльно по отношению к идее смены формы государственного правления.
В связи с этим обстоятельством самодержавный строй потерял надежную опору. Раскол офицерского корпуса и его дифференциация по политическим предпочтениям объективно вели к разложению армии. Ключевые слова: Россия, армия, политические партии, офицерский корпус, революция, демократизация, самодержавие.
В Российской империи офицерскому корпусу с момента его образования уделялось со стороны власти самое пристальное внимание. Династия Романовых видела в офицерском составе надежную опору государственности. Не случайно на протяжении нескольких столетий войска выполняли не только функции по защите государства от врагов внешних.
Существовали еще и враги внутренние, в борьбе с которыми нередко использовались регулярные воинские части. На протяжении нескольких столетий участь некоторых правителей Российской империи зачастую зависела от Вооруженных Сил. Да и к власти некоторых самодержцев приводили именно военные.
Именно в этот период истории России армия наглядно продемонстрировала, что в социально-политической жизни страны она занимает крепкие позиции. Интерес власти к офицерскому корпусу зачастую носил преимущественно политический и идеологический характер. Основной упор делался не на боевую подготовку командира, а на подготовку его к различным смотрам и парадам. В начале XX столетия самодержавие бережно охраняло свой офицерский корпус от участия в политической жизни страны.
Более того, еще с первой половины XIX века при производстве в офицеры давалась подписка следующего содержания: «Я нижеподписавшийся, даю подписку в том, что ни к масонским ложам и тайным обществам, Думам, Управам и прочим под какими бы они названиями ни существовали, я не принадлежал и впредь принадлежать не буду и что не только членом этих обществ по обязательству через клятву или честное слово не был, да и не посещал и даже не знал об них и через подговоры вне лож, Дум, Управ как об обществах, так и о членах тоже ничего не знал и обязательств без форм и клятв никаких не давал» [3, 288]. Даже после Манифеста 17 октября 1905 г. всем офицерам и военным чиновникам запрещалось быть членами политических партий и организаций, образованных с политической целью, и присутствовать на собраниях, сходках и манифестациях какого бы рода они не были. Уже к концу 1916 г. стали появляться кружки оппозиционно настроенных офицеров даже в штабах армии среди гвардейских офицеров, именующих себя декабристами. Они считали, что поражения на фронтах происходят из-за недостатка военной техники, боеприпасов, снаряжения и выражали сомнение в способности правительства вести войну.
Генерал М.Д. Бонч-Бруевич вспоминал: «Три месяца пребывания на высоких штабных должностях не прошли для меня даром: и если перед войной я на многие нелепости и уродства нашего строя мог еще смотреть сквозь розовые очки, то теперь осведомленный больше, чем многие из моих соратников, я отчетливо увидел угрожающие трещины, обозначившиеся на огромном здании Российской империи. Здание это грозило рухнуть, похоронив под обломками своими и то, что было мне особенно дорого – русскую армию» [1, 54]. На изменение политических взглядов офицерского корпуса в период революции сильное влияние оказали несколько факторов. Во-первых, как в Петрограде, так и в других фронтовых соединениях взаимоотношения между солдатской массой и офицерским составом оставляли желать лучшего.
Представители эмигрантской литературы старались всячески подчеркнуть, что отношения между офицерами и солдатами русской армии были проникнуты такой простотой и сердечностью, подобных которым не было ни в одной иностранной армии, да и ни в каких слоях русского общества. Подобное утверждение, на наш взгляд, не совсем верно. Хотя и были эпизоды родства и доверительных отношений между подчиненными и начальниками, но, скорее, это были единичные примеры. Еще в эпоху крепостного права между офицерами и солдатами лежала целая пропасть, так как они комплектовались из двух различных и даже враждебных классов: офицеры из дворян, а солдаты из крепостных крестьян.
В действиях солдатской массы офицеры увидели зачатки социальной революции, которой они не сочувствовали и в большинстве своем не желали помогать. Генерал А.А. Брусилов в своих воспоминаниях отмечал: «Корпус офицеров, ничего не понимающий в политике, мысль о которой была строжайше запрещена, находился в руках солдатской массы, и офицеры не имели на эту массу никакого влияния. Офицер сразу сделался врагом в умах солдатских, ибо он требовал продолжения войны и представлял собой в глазах солдата тип барина в военной форме» [2, 233]. Вторым важнейшим фактором, оказавшим влияние на отношение офицерского корпуса к революционным событиям, явилось то обстоятельство, что в Петрограде было сконцентрировано большое количество политических партий, которые еще до революционных событий начали небезуспешную агитацию в рядах офицерского состава.
В революционной России за армию боролись в той или иной мере почти все политические партии. Особенно яростно эта борьба разгорелась накануне Февральской революции 1917 г. У каждой политической партии, боровшейся за власть, было две главные задачи: во- первых, привлечение на свою сторону народа, во-вторых, обеспечение поддержки со стороны армии. Победу могли одержать те, которым удалось выполнить обе задачи. В работе различных политических партий среди офицеров имелись свои специфические особенности: – буржуазные партии, прежде всего кадеты, свое основное внимание сосредоточили на высшем и среднем командном составе; это совсем не означало, что эти партии не пытались привлечь на свою сторону младший командный состав, но здесь они чаще всего не добивались успеха; – эсерам и меньшевикам не приходилось рассчитывать на понимание со стороны высшего командного состава, поэтому объектом их пропаганды был средний и младший командный состав;
– большевики основное внимание направили на солдат, а также старались привлечь на свою сторону демократически настроенное офицерство. Следует отметить, что ни одна из крупных политических партий не старалась ответить на те сложные вопросы, которые возникли у представителей офицерского корпуса во время революционных событий. Для них важнее всего было заручиться поддержкой армии для укрепления своего политического имиджа. Дальше пропаганды дело не шло. Да и сами офицеры в своем большинстве не проявляли особенного интереса к общественным и народным движениям и нередко относились с предубеждением не только к левой, но и к либеральной общественности.
По этому поводу генерал А.И. Деникин заметил: «Левая общественность на чаяния офицерства отвечала враждебно, либеральная – большим или меньшим отчуждением» [4, 58]. В результате успешно проведенной работы политическим партиям удалось внести определенный раскол в ряды офицерского корпуса. Командиры всех степеней стали размышлять о таких вещах, мыслить о которых раньше было строжайше запрещено. В отношении к политическим партиям и к их идеям размежевание в офицерской среде проходило как между отдельными его категориями (верхушка – генералитет, средняя – штаб-офицеры, младшая – обер-офицеры), так и внутри этих категорий, то есть политическая позиция офицеров не зависела от места, занимаемого ими на ступенях военно-иерархической лестницы. Работа среди офицеров была органической составной частью борьбы политических партий за армию.
Деятельность партий среди командного состава приводила, с одной стороны, к расколу и дифференциации офицерского корпуса и вследствие этого к разложению армии, а с другой стороны, именно среди офицерского состава в результате агитационной работы можно было получить кадры инструкторов и практических организаторов для создания армии революции. Еще одним фактором, оказавшим немаловажное влияние на позицию офицерского корпуса во время революционных событий, явилась растерянность и безволие генералитета в решающие для государства дни. Со стороны Верховного командования не было сделано практически ничего для предотвращения надвигающихся событий. В рядах высшего военного руководства возникла нерешительность и паника. Все это не могло не сказаться на поведении других категорий офицерского состава.
Однако, самым главным фактором, оказавшим влияние на демократизацию офицерского корпуса, было изменение за годы войны его социального состава. В классовом отношении армия довольно точно отражала социально-экономический и политический строй царской России. Офицерский корпус с момента своего образования комплектовался только лицами, представляющими дворянское сословие. Большинство из них служило в гвардейских полках рядовыми. Получив унтер-офицерское звание, они затем переводились в армейские полки. Петр I одним из своих указов запретил производить в офицеры дворян, не служивших до этого солдатами. После его смерти дворян из знатных семейств нередко записывали на службу в младенчестве, и в полки они приходили уже офицерами. В конце XVIII в. образовалась сеть военно-учебных заведений для подготовки офицеров. Практика получения офицерских чинов с младенчества была запрещена, а дворян, не имевших военного образования, принимали на службу юнкерами. Только после сдачи экзаменов они получали офицерский чин [5, 203]. Военная служба рассматривалась в обществе как самое достойное дворянина занятие.
Поэтому офицерство как социальный слой с самого начала оказалось естественным образом отождествляемо с дворянским сословием. На протяжении длительного времени офицерский корпус Русской императорской армии не только практически полностью состоял из дворян, но и был наиболее привилегированной частью этого общественного класса. К середине XIX в. процент лиц среди дворянства, владевших имениями или какой-либо другой недвижимостью, значительно сократился. В связи с чрезмерно большим пополнением дворянского сословия со «стороны» было решено ограничить доступ в это сословие. Манифестом от 11 июня 1845 г. класс чинов, дающих право на потомственное дворянство, был повышен. После этого и в офицерском корпусе произошли серьезные изменения. Отмена крепостного права и введение всеобщей воинской повинности в корне изменили условия комплектования русской армии. Офицерский состав утратил свой прежний дворянский характер. Основная масса офицеров пехотных полков стала пополняться преимущественно разночинцами, то есть сыновьями чиновников, духовенства, купцов, солдат и крестьян.
К концу XIX столетия статус русского офицера резко понизился. Это произошло почти в такой же степени, в какой снизился в это время дворянский статус вообще. С появлением целого ряда новых престижных профессий значительно ослабло стремление дворянской молодежи к военной службе. Наконец, ухудшилось и материальное положение офицера. В результате, если в начале XIX в. гражданская служба не пользовалась особой популярностью, то к концу столетия очень многие ее стороны стали более привлекательными для молодых людей, чем офицерская карьера. Все эти моменты, в конечном счете, привели к качественному ухудшению офицерского состава, что в свою очередь отразилось на еще большем снижении престижа офицерской профессии.
Существовавшая кастовость в офицерских рядах постепенно исчезала. Если раньше почти в каждой культурной семье были военные, то теперь, с одной стороны, более типичными стали чисто военные семьи, где все или почти все дети мужского пола наследовали профессию отцов, а с другой стороны, во множестве семей образованного круга на протяжении двух-трех поколений мало кто избирал офицерскую карьеру.
Перед Первой мировой войной в результате определенной демократизации офицерского корпуса, особенно в ходе реформ после ряда неудач в русско-японской кампании 1904-1905 гг., удельный вес потомственных дворян заметно понизился. К концу 1912 г. в Русской императорской армии потомственных дворян насчитывалось: среди генералов – 87 %; среди штаб-офицеров – 71,5 %; и среди самой многочисленной категории обер-офицеров – 50,4 % [6, 21]. Остальная часть офицерского состава была представлена выходцами из буржуазии и духовенства и в незначительной доле купцами и мещанами.
Таким образом, несмотря на то, что в сословном отношении офицерский корпус русской армии накануне Первой мировой войны сохранял в основном дворянский характер, это отнюдь не закрывало проблемы наличия в его среде «разночинной идеологии». Поэтому существовавшее долгое время в отечественной историографии утверждение, согласно которому офицерский корпус сплошь состоял из представителей дворянского сословия, не может быть признано правомерным. Мощным фактором, способствующим расшатыванию социальной базы офицерского корпуса, стал призыв на военную службу студентов.
Со студенческой скамьи в офицерские школы пришли не только выходцы различных слоев населения, но и будущие организаторы революционного движения. В.И. Ленин 31 августа 1917 г. написал статью «Поворот к мировой политике», в которой указал причины, по которым в офицерской среде произошла демократизация. Он также указал, что в связи с социальным обновлением офицерского состава самодержавный строй потерял надежную опору. Социальное обновление коснулось прежде всего обер-офицерской категории. Что касается генералитета и штаб-офицеров, то они были менее подвержены «социальной эрозии». Это обстоятельство можно объяснить их незначительными потерями в годы Первой мировой войны.
Поскольку большая часть генералов и штаб-офицеров была в основном представлена офицерами довоенного времени, прошедшими полный курс обучения в военно-учебных заведениях, то к началу Февральской революции эта категория офицерского корпуса не претерпела существенных изменений. Что касается офицеров флота, то, в отличие от офицеров армии, они характеризовались большей кастовостью. К концу 1917 г. флотское офицерство преимущественно продолжало оставаться дворянским.
В связи со значительным увеличением численности офицерского корпуса с 50 тысяч человек в 1914 г. до 300 тысяч человек в 1917 г. произошло социальное расслоение его рядов. Офицерство как социально-профессиональная категория утратило прежний, преимущественно дворянский, характер и начало пополняться главным образом за счет выходцев из разночинных и мелкобуржуазных слоев населения. В результате революционных событий 1917 г. офицерский корпус русской армии условно оказался расколотым на две неравные, резко отличавшиеся друг от друга части.
Первую часть составляли кадровые офицеры, начавшие войну младшими офицерами и в какой-то степени еще сохранившие сословные признаки. Во вторую часть входили офицеры военного времени, которые в своем подавляющем большинстве представляли мелкую и среднюю буржуазию, духовенство и служащих. Монархические настроения в офицерском корпусе постепенно выветривались, а вместо них усиливалась ненависть к царю и ко всему монархическому строю Российского государства.
Такое офицерство не только переставало быть надежной опорой династии Романовых, но, наоборот, стало угрожать самому ее существованию. В политических настроениях русского офицерства рассматриваемого периода в силу указанных факторов произошли серьезные перемены. В результате этого большая часть командного состава была настроена относительно лояльно по отношению к идее смены формы государственного правления.
Библиографический список 1. Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам! М., Воениздат, 1964. 2. Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., Воениздат, 1983. 3. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., Воениздат, 1993. 4. Деникин А.И. Путь русского офицера. М., Современник, 1991. 5. Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий (1881-1903 гг.). М., Воениздат, 1973. 6. Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. М., Воениздат, 1988.
Д.А. Кузнецов