Огромная тень «Цитадели»
В конце марта 1943 года на Восточном фронте наступила оттепель. «Маршал Зима» уступил свои права ещё более властному «маршалу Грязи», и активные действия сами по себе прекратились. Все танковые дивизии и ряд пехотных дивизий были отведены с переднего края; в районе Харькова танковые соединения - 3,6 и 11-я танковые дивизии, а также гренадерская моторизованная дивизия «Великая Германия» - были сосредоточены в руках командира 48-го танкового корпуса. Передышка была использована нами для обучения войск по тщательно составленному плану.
Сначала проводились занятия в масштабе взвода, а затем постепенно они были расширены до уровня дивизионных учений. Тренировка войск осуществлялась в условиях, приближенных к боевым, регулярно проводились боевые стрельбы.
31 марта к нам приехал знаменитый генерал Гудериан. …После посещения нашего корпуса Гудериан приказал ускорить выпуск «тигров» и «пантер». «Пантера» считалась последним словом техники в танковых войсках. На ней была установлена 75-мм пушка, но по сравнению с «тигром» броня была более лёгкой, и машина отличалась лучшей подвижностью. В это время существовало два типа танков «тигр», выпускаемых фирмами «Хеншель» и «Порше». Последняя модель, названная в честь её конструктора, не имела пулемёта; это было серьёзной ошибкой, так как делало машину неспособной вести ближний бой.
<…>
Два месяца огромная тень «Цитадели» покрывала Восточный фронт, и все наши мысли были заняты только этой операцией. Нас тревожило, что после всей проделанной нами работы по боевой подготовке войск германский генеральный штаб, не желая учитывать горький опыт прошлого года, так неосторожно пускается в опасную авантюру, в которой на карту ставится судьба последних резервов. С каждой неделей становилось всё яснее, что выиграть в этой операции мы можем мало, но зато, возможно, очень многое потеряем. Гитлер продолжал откладывать начало наступления под предлогом того, что не были готовы «пантеры», однако из мемуаров Гудериана явствует, что фюрер сомневался в самом замысле операции «Цитадель». На этот раз предчувствие не обмануло его.
<…>
Вместо того чтобы попытаться создать условия для манёвра посредством стратегического отступления и внезапных ударов на спокойных участках фронта, германское командование не придумало ничего лучшего, как бросить наши замечательные танковые дивизии на Курский выступ, ставший к этому времени сильнейшей крепостью в мире.
К середине июня фельдмаршал фон Манштейн и все без исключения его командиры соединений пришли к выводу, что осуществление операции «Цитадель» является безумием. Манштейн решительно настаивал на отказе от наступления, но его не пожелали слушать. Наступление в конце концов было назначено на 4 июля. Для Соединенных Штатов это был праздник Дня независимости, а для Германии - начало конца.
Вообще говоря, план был очень прост: 4-я танковая армия с юга и 9-я армия с севера должны были наступать навстречу друг другу и соединиться восточнее Курска. 4-я армия наносила главный удар по обе стороны Тома-ровки, имея слева 48-й танковый корпус, а справа танковый корпус СС. В состав танкового корпуса СС входили три танковые дивизии: «Лейбштан-дарт Адольф Гитлер»,
«Мёртвая голова» и «Рейх». Оперативная группа «Кемпф» (один танковый и два пехотных корпуса) должна была наступать из района Белгорода в северо-восточном направлении, обеспечивая правый фланг войск, наносящих главный удар. В составе 48-го танкового корпуса мы имели 3-ю и 11-ю танковые дивизии и гренадерскую моторизованную дивизию «Великая Германия».
«Великая Германия» была очень сильной дивизией и имела особую организацию. Она располагала примерно 180 танками, 80 из которых составляли батальон «пантер» под командованием подполковника фон Лаухерта, а остальные входили в состав танкового полка. В дивизии было, кроме того, два полка мотопехоты - гренадерский и мотострелковый. Имелся также артиллерийский полк четырёхдивизионного состава, дивизион самоходных орудий, противотанковый дивизион, сапёрный батальон и обычные подразделения связи и обслуживания. В первый и последний раз за всю войну в России дивизии получили перед наступлением отдых в течение нескольких недель и были полностью укомплектованы личным составом и материальной частью. 11-я и 3-я танковые дивизии имели по танковому полку с 80 танками и всю положенную артиллерию.
Таким образом, 48-й танковый корпус располагал примерно 60 самоходными орудиями и более чем 300 танками - такой ударной силы у него уже никогда больше не было.
Местность, на которой должно было развернуться наступление, представляла собой пересечённую множеством речек, ручейков и оврагов широкую равнину с разбросанными по ней в беспорядке населёнными пунктами и рощами. Река Пена, протекавшая по этой равнине, имела быстрое течение и крутые берега. К северу местность несколько повышалась, что создавало благоприятные условия для обороны. Просёлочные дороги во время дождя становились непроходимыми для всех видов автотранспорта. Густые. хлеба затрудняли наблюдение. В общем, если эту местность и нельзя было назвать вполне «танкодоступной», то уж считать её «танконедоступной» было совершенно неверно. Несколько недель пехота находилась на позициях, откуда должно было начаться наступление. Начиная от командиров рот, все офицеры, командовавшие наступающими войсками, целые дни проводили на этих позициях с целью изучить местность и систему обороны противника. Были приняты все меры предосторожности; чтобы противник не обнаружил танковых частей и не догадался о подготовке наступления, никто из танкистов не носил своей чёрной формы. План огня и взаимодействие между артиллерией и пехотой были тщательно разработаны. Каждый квадратный метр Курского выступа был сфотографирован с воздуха. Но, хотя эти снимки и давали представление о расположении русских позиций, их длине по фронту и глубине, они не могли вскрыть систему обороны во всех деталях или дать указание на силу оборонявшихся войск, так как русские - большие мастера маскировки. Мы, безусловно, в значительной степени недооценивали их силы.
Особенно серьёзная подготовка велась для обеспечения самого тесного взаимодействия между авиацией и наземными войсками. Действительно, ни одно наступление не было так тщательно подготовлено, как это. В дневное время не разрешалось никаких передвижений. Сосредоточение такого большого количества танков и мотопехоты было нелегкой задачей, особенно если учесть, что удобных дорог было мало. Целые ночи напролёт штабные офицеры, ответственные за передвижения войск, стояли у дорог и перекрёстков для обеспечения безостановочного движения частей. Дожди не позволяли строго выдерживать график, но сосредоточение войск всё-таки было закончено вовремя и без какого-либо противодействия со стороны русских.
Моральный дух наступающих войск был необычайно высок: они готовы были понести любые потери, но выполнить все поставленные перед ними задачи. К несчастью, задачи им ставились не те, которые нужно было ставить.
Меллентин Ф.В. Танковые сражения 1939 - 1945 гг. С. 186 - 187,189 - 191