Штраф за вора

Этот случай произошел в Качканаре в прошлом году с одним моим знакомым. И все бы ничего. Но случай такой вопиющий в своей несправедливости, что я не мог пройти мимо и не написать про это. Возможно, публикация этой ситуации сохранит кому-то нервы, а кому-то еще и кошелек.

Итак, у меня есть знакомый, назовем его Толик. По понятным причинам имя его изменю. Живет Толя в квартире, а еще есть у него свой дом. Свой дом – это, конечно, сильно сказано, так, избушка кривоватая да навес. И земли при избушке соток шесть. Садит Толя там картошку, есть и ягодные кусты. Досталось это все Анатолию по наследству. В доме этом он гость не частый. Раз в неделю-две заедет, какой-нибудь скарб домашний привезет, да ножи на наждаке заточит.

И вот в очередной Толин приезд он, как обычно, переоделся и пошел в сарай точить ножи. В какой-то момент Толик случайно обернулся и увидел в окошко, как по участку бродят два пацана лет пятнадцати. Топчут картошку, которая уже цветет, да дербанят малину. От такой наглости и вседозволенности у Толи непроизвольно отвисла челюсть. Но буквально через пять секунд он взял в себя в руки и выбежал из сарайки.

Теперь очередность с отвисшей челюстью настала уже у пацанов. Они тоже, видимо, не рассчитывали, что в доме кто-то будет. А учитывая, как по-хозяйски они прохаживались среди владений, стало понятно, что они тут не в первый раз. Увидев Толю, они рванули к забору. Толя, что-то крича, побежал за ними. Один из пацанов, как позже выяснилось, Генка, запнулся и упал. И вспахал носом и лбом часть черноземного слоя. Захныкал то ли от боли, то ли от ожидания Толиного возмездия, Гена втянул голову в плечи. Толя, схватив Генку за шиворот, потащил его на улицу. Там он потребовал, чтобы Гена пошел к родителям и позвал их для разбирательства. Для того, чтобы парень точно вернулся, Толя его телефон оставил у себя, сказав:

— Отдам родителям.

Через какое-то время приехала мама Генки вместе с Геной. Всей компанией поехали в ПДН. В отделении мама и ее сын сидели с понурым видом и объясняли, что, мол, дескать, в доме было не закрыто. Что ребята случайно забрели, заблудились. Но они чувствуют свою вину и готовы компенсировать Толе весь ущерб. После этого Толя, удовлетворенный и не ожидавший никакого подвоха, ушел домой.

Проходит, наверное, недели три. Толику приходит повестка в мировой суд. Начинается судебное заседание. Выходит Гена к стойке дачи показаний. Уже без понурого вида, с высоко поднятой головой. И рассказывает, какой, оказывается, мой знакомый Толя монстр, оказывается, бьёт детей, и как он бедного Гену схватил и ударил прямо в лоб. И даже подтверждение есть — заключение от медика, что у Гены зарегистрирована гематома. В материалы дела приложена справка.

Толя сидит, хлопает глазами, ничего не понимая. Как в тумане пред ним проходит заслушивание свидетеля — второго пацана, что был с Генкой. Второй парень слово в слово повторяет то, что рассказал в новой версии Гена. С вопросительным взглядом Толя смотрит на соседнюю скамью, на маму Генки, ища ее взгляд, ранее просящий извинения за воспитание сына. Но не находит его. Стена. Никакого участия. Суд выносит Толе штраф в размере 5000 рублей.

Потом, когда мы сидели с ним в машине и Толя все это мне рассказывал, я спросил его:

— Как ты думаешь, что ты сделал неправильно? Почему все так перевернулось с ног на голову?

Толя помолчал, подумал и говорит:

— Знаешь, надо было с самого начала всё фиксировать на видео. И как они всю малину съели. Как картошку вытоптали. Как убегали. Как пацан упал сам. Вообще всё, что говорили и что делали. А я вот думаю, а какой пример подала мама Генки своему сыну? Сынок, молодец! Можешь и дальше залезать в чужие дома, воровать, мы тебя прикроем?

P.S. Поле этого рассказа дней через пять мне позвонил Толя. Рассказал, что у старой «восьмерки», что стояла возле дома нетронутой уже лет сто, кто-то разбил стекло…

Олег Бакуров