Оптимистическая трагедия
Первым историческим реконструктором был Сталин
В Тесово-Нетыльском наши отстояли узкоколейку. Это коридор спасения, по которому снабжалась 2-я ударная армия. Им не впервой отбивать атаки врага. Фестиваль исторической реконструкции «Забытый подвиг», посвященный Второй ударной, твердо встал в колею. Это память о них. И, может, не такой уж он и забытый — подвиг?
2017-й — год трагического юбилея. Исполнилось 75 лет Любанской операции, проходившей с 7 января по 30 апреля 1942 года. Задача Главнокомандования — деблокировать Ленинград — не была решена. Командовавший армией генерал Власов бесславно сдался в плен. Черная тень его измены на долгие годы накрыла всех, кто честно исполнил свой долг.
«И в атаку снова он бежит»
— Еще лет двадцать назад в отечественной историографии устоялась точка зрения, не связывающая Вторую ударную армию исключительно с именем генерала Власова, — говорит доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского института истории РАН Борис КОВАЛЕВ.
— Однако, Борис Николаевич, по прежнему есть желающие поднять имя Власова на щит... Только сперва хотелось бы спросить, как вы лично относитесь к исторической реконструкции?
— С большим уважением. Это хобби, но затратное и не без риска. При этом реконструкция Средневековья опаснее, конечно. Воевать, когда в тебя только стреляют, это как-то приятнее. И это — погружение в историю. Хотя иногда форма заслоняет содержание. Я имею в виду дискуссии фанатов о цвете какой-нибудь нашивки. Вспоминается замечательный фильм Алексея Германа по сценарию Константина Симонова «20 дней без войны». Главный герой, военный журналист, его играет Юрий Никулин, во время Сталинградской битвы приезжает в тыл, где на Ташкентской киностудии снимают фильм по его пьесе. И там военный консультант постоянно его поправляет: и то у вас не так, и то не этак. Не по уставу! А война уже все расставила по своим местам. Только консультант ее не видел.
— Как и реконструкторы. Как и публика, собирающаяся смотреть баталию. Зрителей, кстати, все больше. Очень сильный патриотический заряд. Надо видеть, как дети переживают за наших.
— Взрослым, кажется, не менее интересно. А еще очень хорошая картинка получается у фотографов. Я же не спорю: надо напоминать о нашей истории. Это само по себе хорошо и правильно. И то, что показывают в Тесово-Нетыльском, — это правда. Но, к сожалению, не вся — только часть, эпизод. Это маленькая локальная победа, взятая из контекста. Вторая ударная, выходя из окружения, понесла огромные потери. Вообще, историю Волховского фронта — страшного стояния с 1941 по 1944 год, когда ни одна из воюющих сторон не могла похвастать результатом, — по количеству погибших можно сравнивать со Сталинградом, с самыми жуткими местами сражений на планете Земля.
— Мне вспомнилась «Баллада о матери» — песня Евгения Мартынова на слова Андрея Дементьева. Как в село привезли военную кинохронику, и мать узнала сына, не вернувшегося с войны. «Кадр сменился, сын остался жить. Просит мать о сыне повторить».
— «И в атаку снова он бежит. Жив, здоров, не ранен, не убит».
— Вот есть в реконструкции что-то от этого «повторить» и «снова».
— На наших глазах безвозвратно уходит поколение настоящих фронтовиков. Они выстояли, продержались до 70-летия Победы. И вот, на десятом десятке... Теперь в меньшей степени внуки, в большей — правнуки действительно пытаются повторить. Как кровную связь, память семьи. Насколько хороша акция «Бессмертный полк»! Дай Бог ей не забронзоветь. Но уже появляются новые направления, начинают издаваться сборники воспоминаний, где главные герои — члены семьи. Все, что потом, — вторично. Например, «оскароносный» документальный фильм «Разгром немцев под Москвой», хоть он и снимался в 1942-м. При этом Сталин для «лучшей картинки»» потребовал, чтобы в кадре летели самолеты, ехали танки. Тоже ведь — реконструкция.
Верный муж и любовник
— В чем, по-вашему, заключаются причины трагедии Второй ударной?
— В изначальной невозможности выполнить приказ. Здесь больше ошибок нашего руководства, а также предшественников Власова, нежели его самого. Это ни в коей мере не оправдывает его предательства. Что он мог? До последнего пытаться выйти к своим. Пустить себе пулю в лоб. А оказавшись все-таки в плену — не идти на сотрудничество с немцами.
— Мог, как Карбышев...
— И, кроме Карбышева, немало советских генералов попало в руки врага. Из материалов, вышедших на Западе, следует, что некоторые из них признавали факты сталинских репрессий, жестокости коллективизации. Всё, что было со знаком минус после октября 1917 года. Но на сотрудничество с немцами не шли. Были пережившие плен, не запятнав имени. Никого из них не расстрелял Сталин, разговоры о поголовных репрессиях в отношении побывавших в плену — от лукавого.
В свое время на конференции в Казани я слушал доклад о моральном облике Власова. Выступал сотрудник ФСБ, строго на документальной основе цитировал письма генерала, написанные им в 1941–1942 годах параллельно разным женщинам. В каждом письме Власов — заботливый муж, добрый любовник, верный мужчина. Перед нами — обыкновенный лжец и подлец. Против этого нечего возразить.
— Все дело — в личных качествах?
— Как военный Власов был весьма квалифицированным человеком. В иных обстоятельствах, не угодив в волховские болота, он мог бы продолжать воевать за Советскую Родину, оставаться сталинским полководцем. Но он сделал то, что сделал. Без сопротивления сдался немцам. Понял, что его головокружительной карьере пришел конец, тут бы живу остаться. А потом, если верить немецким источникам, довольно быстро пошел на контакт, говоря, что он — антикоммунист, антисталинист. И это будет отражено в его пропагандистских листовках, обращенных к населению оккупированной территории, к солдатам Красной Армии.
— В немецких источниках, если верить Интернету, приводится высказывание Гиммлера: «Он получит пенсион немецкого генерал-лейтенанта. Он получит хорошую еду, шнапс, женщин. Это очень дешево». Он вообще считал, что русский генерал достался рейху дешево.
— На просторах Интернета есть великое множество хлестких фраз, но эти слова не противоречат логике событий. Удивительно другое. До весны 1943 года, а именно тогда возникает Русская освободительная армия во главе с Власовым, немцы особо не форсировали формирование «пятой колонны». В 1941 году — полная уверенность в скорой и безоговорочной победе Германии. Советских военнопленных откровенно морили голодом. Недаром современная немецкая историческая наука признает их жертвами нацистского режима с признаками геноцидальности. И только после Сталинграда германские стратеги задумались, что хорошо бы привлечь на сторону рейха самих русских. Пусть они убивают друг друга! До какой же степени надо было нас презирать, чтобы долгое время игнорировать простую и понятную любому оккупанту мысль!
С думой о сосиске
— Борис Николаевич, вот теперь давайте вернемся к вопросу о том, что же в российской историографии, как вы говорите, устоялось. О чем говорит прошлогодняя защита диссертации в Институте истории Кириллом Александровым, которого иные из оппонентов называют «историком-власовцем»?
— Безусловно, это скандал. Ученые — люди деликатные. Ну как же, мы оцениваем научную составляющую. В конце концов, диссертация по Власову была направлена на перезащиту в Институт военной истории Генерального штаба, где ее признали несоответствующей требованиям. Оказалось, что диссертант ссылался на документы из архива, в котором он никогда не работал. Фальсификация!
— Александров утверждал, что русская история не знала столько предательств, как в Великую Отечественную войну.
— Вранье! Не от хорошей жизни в РОА собрали всех без разбора. Включая карателей — небезызвестный батальон «Шелонь», уничтожавший мирное население. Напротив, надо восхититься стержневой мощью нашего народа, который смог подняться даже не над обидами, а над преступлениями советской власти по отношению к нему.
— Сегодня находятся люди, которые говорят: а не надо было. Зачем обороняли Ленинград? Сдали бы — не было бы стольких жертв. Идейные наследники поэта-пролеткультовца Алтаузена, развенчивавшего Минина с Пожарским: «Подумаешь, они спасли Россию. А может, лучше было не спасать?».
— Джек Алтаузен, когда писал это, был слишком юн. Будучи человеком зрелым, он уйдет в Великую Отечественную на фронт и там погибнет. Что касается современных нам «пораженцев», хочется сказать им: побойтесь Бога! Какое немецкое пиво, какие баварские сосиски? Бабий Яр, Каунасское и Рижское гетто, расстрельные рвы... Напомню слова Менахема Бегина, который на вопрос, кто страшнее — Сталин или Гитлер, ответил: «Не надо путать мелкого жулика с садистом и убийцей». Этот человек сидел у нас в ГУЛАГе, он не был в Освенциме. Гитлер не видел у Ленинграда никакого будущего — город подлежал уничтожению. А там — не только люди и не только шедевры, укрытые в подвалах Эрмитажа и Исакия, не только памятники. Это еще и потенциал ленинградских заводов. Не удержав Ленинграда, смогли бы мы вообще победить?..
* * *
Вот и все. Каким бы ни был окончательный подсчет наших потерь, если он вообще возможен, эти жертвы были принесены на алтарь Победы.
Скажем спасибо реконструкторам, организаторам фестиваля «Забытый подвиг». За ту оптимистическую трагедию, которую они нам показали. И пожелаем удачи поисковикам. Ведь скоро заступит на очередную вахту «Долина».
Наверняка удастся вернуть из небытия еще сколько-нибудь имен бойцов Второй ударной. Тех, кто терпел жуткую зиму 1942-го. Голодал. Падал от усталости. И снова вставал, чтобы воевать...
Фото пресс-службы правительства НО