Пролетарское баракко
О нюансах, которые никакая программа не учтёт
Поселок Пролетарий — всего в 30 км от областного центра. А от благополучной жизни? Типичное «моно»: градообразующий завод (знаменитый кузнецовский фарфор!) давно закрыт.
Кроме заводских строений, предложить потенциальному инвестору нечего. И какой в том смысл, что завод принадлежит частнику? Местные власти время от времени пытаются его найти, чтоб хотя бы разговор составить. Увы, даже с помощью депутатов Госдумы не удалось.
Зато у поселка есть своя «Рублевка». Так местные жители три трехэтажных дома, построенных за последние пару лет, называют. Дома предназначались для переселенцев из аварийного жилфонда. 151 квартира, более 300 жильцов. Счастливчики с улицы Елисеева — вроде пролетарской элиты.
Около 800 человек продолжают жить в «ветхозаветных» бараках. Вот почему в районной прокуратуре Пролетарий называют самой «болевой точкой». Имея в виду ситуацию с ветхим жильем.
Как на вулкане
В одном из таких домов на улице Пролетарской живет Павел УТКИН. Женат, двое детей школьного возраста. Родился и вырос в Пролетарке. И никуда ему отсюда не хочется. Но что-то в жизни надо менять, если на двух работах, но на квартиру не скопить.
— По факту выходит, что рассчитывать можно только на самого себя, — говорит он.
Кстати, у него основная работа — в пожарной службе. И что такое пролетарские бараки, он знает с профессиональной точки зрения. Не единожды выезжал по вызовам. Горят чаще пустые (расселенные) бараки. На Сосновой, 4, жилой деревянный дом стоит в окружении пепелищ: сгорели № 2 и № 6. Наверное, только благодаря пожарным этот уцелел.
— Дома явно жгут, — считает Павел.
Не только он так думает. Но не пойман — не поджигатель.
И не только пустые дома горят. Последнее приключение: на Октябрьской, 13, пыхнула квартира. Этот барак слывет самым страшным. К счастью, большого пожара удалось избежать.
Черные пепелища усугубляют и без того не оптимистичный пролетарский пейзаж.
А на «Рублевке» — хорошо. Этот микрорайончик — прообраз будущего. Туда протянут газопровод. Там — отдельный водозабор из скважины. Иначе было и не сделать, ведь у поселковых сетей — стопроцентный износ.
И места на этой «Рублевке» — строй не хочу. Поле да лес в стороне.
Не сходится
Но на какие средства строить? Те 20 домов, которые уже расселены, были признаны аварийными на 1 января 2012 года. Срок, как известно, был установлен федеральной программой. На расселение жилья, признанного аварийным позже, государство пока денег не дает.
Квадратный метр, в оценке Минстроя, сейчас стоит около 38 тысяч рублей. Пролетарию, чтобы закрыть вопрос по расселению, надо построить примерно 7000 кв. м. Это 266 миллионов. Бюджет поселения — 27 миллионов. В нем собственных доходов — меньше четверти.
А у поселения, кроме поселка, деревни есть — аж 16. Между ними — дороги. Они тоже рубля просят.
Да кто не просит? Свернешь с главной пролетарской дороги к администрации — сразу видишь бывшее здание полиции (еще милиции, наверное). Беда, а не строение. Зайдешь в администрацию — «пизанская» лестница на 2-й этаж перед тобой. По-хорошему надо бы и саму контору проверить на аварийность. Но такая экспертиза — деньги на ветер. Кто же ее расселит, администрацию? Она ж тут не живет.
Тенденция, однако
За прошлый год население поселка уменьшилось почти на 500 человек. Отчасти убыль объясняет бегство беженцев. Они появились в Пролетарии после известных событий на Украине. Потом, осмотревшись, принялись искать варианты получше.
Но смотрят на сторону и свои, местные. По понятным причинам.
Хорошо, что в Пролетарии есть «представительства» ряда районных организаций. Есть стандартный набор бюджетных учреждений. Ну, и торговля, естественно. Только этого явно мало.
Прокуратура отмечает, что более ста человек в поселке получили новое жилье только благодаря ее вмешательству. В их интересах шли иски в суд. И это правильно. Людям нужно жилье. Но сами-то люди здесь нужны?
Побочный эффект
(Монолог Тимура ЖИРОВА, главы Пролетарского городского поселения)
— Говорят, беда не приходит одна. С проблемой расселения из аварийного жилфонда — примерно так же. У нее есть подпроблемки, и всякая лишь усугубляет положение. Например, дома для переселенцев планировалось строить разом, а получилось так: два были сданы в декабре 2015 года, еще один — под занавес 2016-го. Потому что у области возникли проблемы с финансированием. В результате некоторые аварийные дома «зависли», будучи расселенными частично. В доме 8 на Сосновой вообще одна семья оставалась. Но мы и этот дом отапливали всю зиму. Во сколько обошлось? Думаю, что на 3–4 квартиры в новом доме хватило бы. Еще десяток квартир — это стоимость штрафов, которыми нас наказывали за неисполнение судебных решений по расселению.
«Вы понимаете, что можете быть привлечены к уголовной ответственности?» — мне конкретно это объясняли. Хотя я лично работаю главой полтора года и за то, что проблема не решалась годами, ответственности не несу. Но ладно, привлекайте. Я не против. Если от этого на следующий день другое жилье у всех появится. Не хочу оправдываться, но это так удобно делать из низового руководителя и чиновника мальчика для битья. И СМИ хорошо — есть объект дозволенной критики.
На мой взгляд, расселение аварийного жилфонда — это вопрос, который нельзя откладывать на долгие годы. Нужны одномоментно большие капиталовложения. Мы теряем молодежь. Растет социальное напряжение. Сказать, что в Пролетарии многие косо смотрят на тех, кто, возможно, получит жилье благодаря распоряжению предыдущего губернатора (речь о погорельцах), — ничего не сказать. Люди приходят, спрашивают, чем они хуже: с нулевых без жилья. И они действительно ничем не хуже, но что я могу им предложить, если, скажем, сгоревший двухквартирный дом ни под какие программы не попадает, потому что в нем не было общего коридора?
Есть масса вопросов касаемо нормативной базы. Например, привязка к тому метражу, какой есть у человека в аварийном доме. Кто-то на зоне сидит — его двушка ждет. А мать с четырьмя детьми мы переселяем в так называемую студию на 20 квадратных метров.
Хорошо бы новой программе внести кое-какие поправки. Она, к слову сказать, висит на сайте Минстроя. Не про нас писана! Мы же не Москва, чтобы предлагать инвестору строить новые дома на месте аварийных. Совсем другие условия, другая стоимость земли.
Возможно, я не прав, но мне кажется, что не должно быть достаточно одного только факта регистрации в аварийном доме, чтобы претендовать на жилье. Сегодня мы не можем даже потребовать погашения коммунальных долгов. У нас немалая часть квартир в новых домах досталась людям вполне обеспеченным, иные присылали за ключами от квартир своих представителей. У нас тут много стояло хороших машин. Их хозяевам Пролетарий не нужен. А мы своих, куда менее успешных, никак не можем расселить.
Комментарий начальства
Олег ШАХОВ, заместитель главы администрации Новгородского района:
— Расселение граждан из аварийного жилфонда — это полномочия Пролетарского городского поселения. Конечно, ему с этим не справиться. И району не справиться. У нас не только Пролетарий. И в Тесово-Нетыльском, и в Чечулине надо людей расселять. Да это проблема всей страны!
Безусловно, со своей стороны, мы будем делать все возможное. Когда в Пролетарии в новогоднюю ночь сгорел многоквартирный жилой дом, люди были поселены в маневренном жилфонде в Новоселицах. Никто у них не спрашивал, почему они не застраховали свое жилье.
Мы поможем обеспечить снос расселенных домов. Часть средств на это для Пролетария выделена — 850 тысяч рублей. Объявлен конкурс.
Покупка жилья на вторичном рынке для расселения аварийных домов тоже возможна. Но надо понимать, что это очень большие затраты. И для этого нужны свободные средства в бюджете. А у нас есть и другие обязательства: есть малоимущие граждане, нуждающиеся в жилье. Более 900 человек стоят в очереди.
В прошлом году на разных уровнях говорилось о необходимости продления федеральной программы. Пока этого не произошло. Но я лично очень надеюсь, что государство все же поддержит муниципалитеты.
Новгородский район
Фото Ольги Парицкой