ДОСТОЙНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ

Одно из самых интересных художественных событий уже состоялось, укрепив музыкальную репутацию текущего сезона: на сцене Национального академического театра оперы и балета с грандиозным успехом прошла премьера спектакля "Тоска" Пуччини. Это долгожданное событие, ибо "Тоска" - одна из самых любимых и публикой, и музыкантами, и деятелями театра опер. Она обошла все сцены мира и на сегодняшний день одна из самых исполняемых. ВО ВСЕ ВРЕМЕНА В ИСКУССТВЕ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО ЦЕНИЛИСЬ ТВОРЧЕСКАЯ СМЕЛОСТЬ, живая сопричастность актуальным идеям эпохи и возвышающая сила катарсиса. Новая постановка "Тоски" великого итальянца в нашем театре соединила в себе названные качества и, быть может, именно поэтому оказалась в центре внимания музыкальной общественности. Спектакль в постановке режиссера Наире Степанян, дирижера Джанлуки Марчиано (Италия), художника-сценографа Аветиса Барсегяна захватил девятым валом истинно музыкального потрясения. Он действительно вдохновенен и воспринимается как праздник музыкально-театрального искусства. И замечательно, что спектакль посвящен памяти выдающегося певца, художественного руководителя театра Гегама Григоряна. Поистине это достойное посвящение! Напомним, что в основе либретто - мелодрама "Флория Тоска" В.Сарду, написанная для Сары Бернар. Композитор увидел в этой роли великую актрису, и на него она произвела огромное впечатление, как и весь спектакль в целом. На армянской сцене "Тоска" впервые была поставлена А.Бурджаляном в 1937 году. Затем к этой опере дважды в разные годы обращался Г.Мелкумян - в 1948-м и 1955 гг. Довольно долго опера держалась в репертуаре театра, и в ней принимали участие лучшие исполнители Армении и знаменитые солисты, гастролирующие в республике. Но в последующие годы на нашей сцене "Тоска" не шла. Только пару лет назад она успешно прозвучала в филармонии в концертном исполнении. Нынешняя постановка еще раз доказала старую истину: над подлинно талантливыми произведениями время не властно: эта опера нисколько не потеряла своей свежести. Главное достоинство в новом спектакле видится в том, что в нем есть нерв, непрерывность тока эмоционального напряжения, чувствуются огонь души, энтузиазм и огромная любовь всех участников спектакля к этой опере. Перед авторами постановки стояла непростая задача: преодолеть некоторое сопротивление материала, чтобы создать яркий, глубокий спектакль. К счастью, задача удалась во всех смыслах. Спектакль далек от минимализма, великолепно оформлен, насыщен режиссерскими находками и - что, может быть, даже важнее - абсолютно свободен от благоговейно-созерцательного пиетета перед классикой, хотя и нет никаких особых вольностей. Сложная, изысканная партитура, требующая от каждого оркестранта мастерства солиста, а от певцов - помимо музыкальности, и великолепного вокала, и драматических данных, и ансамблевой виртуозности, была исполнена с замечательным попаданием в стиль, с той интонационной пластичностью звуковых линий, мягкостью колорита, обилием нюансов, с тем особым поэтическим флером, которых и требует эта красивая музыка. СЛОЖНАЯ ЗВУКОВАЯ ТКАНЬ ОПЕРЫ ПРЕПОДНОСИТСЯ И ПЕВЦАМИ, и оркестром во всей своей терпкой красочности. В этом очевидная заслуга дирижера-постановщика Джанлуки Марчиано. Оркестр под его управлением в течение всего спектакля - полноправное действующее лицо. Даже в сопровождении речитативов нет ни одного аккорда без адреса. Каждый из них осмыслен, произнесен в определенном характере. "Температура" спектакля определенно шла от оркестра. Спектакль дал замечательную возможность убедиться, сколь редкое соответствие являет собой талант Джанлуки Марчиано тем требованиям, которые выдвигает музыкальный театр перед дирижером. Он продемонстрировал умение подчинить своей творческой воле артистов, одновременно подчиняясь им. Особого взаимопонимания между оркестром и певцами дирижеру удалось достичь в хоровых и ансамблевых сценах. Непрерывный поток кантилены, богатство выразительных нюансов, достигнутых благодаря точному выполнению авторского замысла, создали неповторимый, многообразный гармоничный мир. Глубокое размышление сменялось трагическим пафосом, моменты страданий - минутами просветления. В музыкальной ткани не ощущалось остановок, пустых мест, паузы были действенными и усиливали внутреннее напряжение. Очевиден темперамент, с которым проводит дирижер весь спектакль, не допуская ни на секунду снижения эмоционального тонуса музыки и драмы. Нельзя не сказать и о тщательном воплощении партитуры всем ансамблем исполнителей, о выявлении тембрового многообразия музыки. Но в современном музыкальном театре высокая культура ансамблевого и оркестрового музицирования должна гармонично сочетаться с режиссурой и сценографией. Говоря о работе режиссера Наире Степанян, с большим удовлетворением отмечу, что ей вместе с художником Аветисом Барсегяном удалось создать верную сценическую атмосферу спектакля. В нем нет постановочных трюков и броских мизансцен из арсенала так называемой постановочной режиссуры. Здесь все доверено артисту, мастерски отработано, отшлифовано и доведено до яркой театральности и глубокой психологической правды. Ею ничего не сделано в ущерб музыкальной стороне. Бережность, тактичное отношение к партитуре выявились в лаконичных мизансценах, в тщательной работе с певцами. Предельное внимание дирижера к смыслу каждой ноты, каждого мелодического хода соединились с тщательно продуманным режиссерским "опеванием" каждой ноты, каждой позы, жеста. Подлинное пиршество для глаз - декорации, созданные изобретательно и с большим вкусом. В них заключены особое очарование, чуткое понимание формы и смысла, объема и цвета. Декорации Аветиса Барсегяна обогащают спектакль, выявляют скрытые, но заложенные в опере возможности. При этом они, естественно, согласовываются с музыкой и не мешают ей. Музыка Пуччини придает плоть и кровь мелодраматическим образам. Страстная, порывистая, неукротимая Тоска, благородный, мужественный, романтически мечтательный Каварадосси, злобный, коварный и жестокий Скарпия - три ярких образа, выразительно воплощенных в музыке. Каждая из трех основных партий чрезвычайно благодатна для исполнителей, требует вокального и сценического мастерства. Все эти партии, да и второстепенные тоже, написаны блестяще и достойны самого внимательного подхода. В ЗАГЛАВНОЙ ПАРТИИ - СИРАНУШ ГАСПАРЯН (РЕЧЬ О ПЕРВОМ СОСТАВЕ). Роль Тоски - ее дебют в Оперном театре. Перед нами предстала певица редкой искренности и непосредственности. Она обладает прекрасным голосом, вокальное и сценическое решение роли у Сирануш удивительно гармоничны. Благородство, пластичность звуковедения, красота тембра - мягкого, теплого - оставляют огромное впечатление. Высокие ноты у певицы звонкие и яркие, а нижний регистр отличается плотностью и насыщенностью тона. Портрет своей героини она рисует, не прибегая ни к мелодраматическим эффектам, ни к нарочитому упрощению характера. Она не просто влюбленная девушка, а служительница муз, знаменитая певица. Отсюда удивительная скульптурность пластики. Даже в самых драматических моментах действия она сдержанна и величава. Настоящим триумфом вокальной элегантности, безупречного вкуса, мастерства и артистической свободы явилось ее исполнение знаменитой молитвы Тоски Vissi ol`arte, вызвавшее овацию зала. Она очень убедительна в сцене неравной борьбы с шефом полиции. Когда Скарпия обманом вынуждает ее раскрыть местонахождение тайного убежища республиканца Анджелотти (партию исполняет Ованес Нерсесян), Тоска познает всю горечь поражения. Она едва не теряет сознание, видя довольного собой, торжествующего Скарпия. Оказавшись в его объятиях, она инстинктивно хватает нож и пронзает им Скарпия. В исступлении она выкрикивает слова ненависти в лицо умирающему, но, увидев бездыханное тело, словно пробуждается. "Он умер!" - восклицает она и осеняет себя крестом. В этой сцене певица достигает истинного драматизма. Потом судорожно подбирает свою накидку и уходит на последних нотах звучащей в этой партии музыки. Весь зал с напряжением следит за ее действиями. И еще об одном нельзя не упомянуть особо - о благородной сценической внешности главной героини из второго состава - Анны Айвазян, которая, кажется, самой природой предназначена для исполнения такой партии, как Тоска. Вот где красота внешнего облика чудесно соединена с мягкой, пленительной женственностью. Одна из удач спектакля - блестящее исполнение тенором Ованесом Айвазяном партии Каварадосси. Свежий, гибкий, богатый обертонами голос певца легко узнаваем при первом появлении. Задушевность, обаяние теплоты раскрывает он в первые же минуты общения с Тоской, Айвазян восхищает разнообразными вокальными красками. Он показывает нам все богатство одаренной натуры своего героя, которого отличают гордость и мужество, чувство долга и незаурядность темперамента, вспыльчивость и подлинное тепло. Певец свободно управляет своим замечательным голосом, непринужденно переходя от одной манеры к другой, совершенно естественно обращая всю красочную палитру исполнения на благо эмоционально-смысловой выразительности. И УЖ СОВЕРШЕННО ЯРКИЙ ОБРАЗ ЗЛОВЕЩЕГО СКАРПИЯ СОЗДАЕТ БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ БАРИТОН Геворк Акопян. Он заполняет собой всю сцену и воспринимается безусловным лидером. Магия этого певца в том, что он не просто виртуозно извлекает нужный эффект из тембра своего голоса. Пожалуй, больше всего в нем поражают импровизационность, даже своего рода экспромтность, помноженные на совершеннейшее владение средствами выразительности. Блестяще провел певец второе действие, где как вокалист и актер поразил слушателей тонкостью эмоциональной нюансировки и яркими драматическими контрастами. Замечательно проводит эту роль во втором составе незаурядный певец с огромным драматическим даром Давид Бабаянц. Он великолепно передает перепетии характера коварного, хитрого скарпия, становясь то циничным, то ледяным и резким, чем и приводит своих жертв в полное отчаяние. Прекрасно показали себя во всех составах в труднейших ансамблевых сценах исполнители небольших, но, как всегда у Пуччини, значительных партий: Ованес Нерсисян - Анджелотти, Сагрестано - Айк Тигранян, Ким Саргсян (эта роль - дебют его в качестве оперного певца), Сполетта - Алексей Аветисян, Артак Мелконян, Шарроне - Армен Григорян, тюремщик - Погос Беазбекян. Особых похвал заслуживают занятые в спектакле хор Национального театра (главный хормейстер Радик Мелконян) и детский хор под управлением Эммы Аракелян. - Я впервые почувствовал себя в столице, - сказал в антракте воодушевленный спектаклем дирижер и певец Сурен Шахинджанян, живущий в последние два десятилетия в Париже. К такому выводу он пришел благодаря этому эталонному спектаклю, который отныне войдет в репертуар театра. Наталия ГОМЦЯН, "Голос Армении"