Выборы в парламент и Совет экспертов Ирана продемонстрировали укрепление позиций реформистского крыла элиты страны. Успех был достигнут несмотря на прямую поддержку консерваторов со стороны верховного лидера страны и исключение наблюдательным советом из предвыборной гонки ряда кандидатов от реформистов.
В ЧАСТНОСТИ, ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ДАННЫМ, РЕФОРМИСТЫ ОДЕРЖАЛИ сокрушительную победу в столице страны Тегеране, получив 30 из 30 возможных мест. При этом лидирующую позицию в списке занимает один из лидеров реформистов, Мохаммад-Реза Ареф, в то время как один из лидеров консерваторов, Гулям Али Адель, заняв в списке 31-е место, не проходит в парламент от Тегерана. Впрочем, в целом по стране консерваторы лидируют за счет результатов в сельских районах, традиционно поддерживающих консервативный блок (при этом необходимо отметить, что нынешние результаты не носят окончательного характера, так как в ряде регионов в апреле пройдет второй тур выборов). Однако уже сейчас очевидно, что реформистам удалось укрепить свои позиции по сравнению с парламентом предыдущего созыва, что позволит им, взаимодействуя с независимыми депутатами (часть которых поддерживает реформистов) и умеренными консерваторами, расширить свое влияние на решения парламента Ирана. В то же время консервативная фракция, скорее всего, утратила имеющийся у нее ранее полный контроль над парламентом. Еще одним важным аспектом нынешних выборов является то, что параллельно с парламентом иранцы выбирали и влиятельный Совет экспертов, который в том числе определяет и верховного лидера Ирана. Имея в виду преклонный возраст и неблагополучное состояние здоровья нынешнего лидера аятоллы Али Хаменеи, новый состав совета, избираемый на срок в 8 лет, скорее всего, определит будущего главу Ирана. Отметим, что и здесь реформисты выступили достаточно успешно. Согласно результатам выборов, в Тегеране первую позицию занимает ключевая фигура среди реформистов аятолла Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, а действующий президент Ирана Хасан Роухани, поддерживаемый реформистами, занимает третью позицию в списке. В целом реформисты и их сторонники получили 15 из 16 мест в Совете экспертов, закрепленных для представителей от Тегерана. В ТО ЖЕ ВРЕМЯ РЯД ЛИДЕРОВ КОНСЕРВАТОРОВ, ПОХОЖЕ, НЕ ПРОХОДИТ В СОВЕТ, в частности, в списке отсутствует имя нынешнего председателя Совета экспертов аятоллы Мохаммада Язди. При этом в случае с Советом для реформистов будет критически важным наличие хотя бы небольшой фракции в составе совета, что уже позволит им влиять на выбор верховного лидера. Примечательно также, что ранее лидер реформистов Рафсанджани выступил с предложением при необходимости отказаться от избрания одного пожизненного лидера в пользу коллективного руководства Совета лидеров, что в случае реализации будет означать кардинальное изменение в системе власти в Иране. Причины произошедшего сдвига в пользу реформистов лежат прежде всего в социально-экономической плоскости и во многом связаны с ожиданием населения Ирана относительно улучшения экономического положения после снятия западных санкций. Иран в настоящее время имеет дело с двойным давлением, связанным как с воздействием мирового экономического кризиса, так и с последствиями санкций. Еще одним объективным аспектом является фактор молодежи, которая составляет примерно 60% населения страны и в крупных городах все более отрицательно относится к консервативному курсу и в общественно-культурной сфере. При этом ослабление массовой поддержки консерваторов носило постепенный характер и отражало неудачи и вынужденные уступки консервативной элиты, фактически постепенно отказавшейся от собственной линии во внешней политике в части отношений с Западом, а также самостоятельного курса в экономической сфере. По сути, внутри страны консервативный проект оказался ужат до пределов консерватизма в общественно-культурной сфере. Ранее усиление позиций реформистского крыла уже наметилось в ходе президентских выборов 2013 г., на которых одержал победу поддержанный реформистами Хасан Роухани. Его приходу к власти предшествовало резкое ухудшение социально-экономической обстановки в 2008-2012 гг., на которое консервативная администрация Ахмадинежада, по сути, отвечала расширением элементов неолиберального курса, не способствовавшим снижению социальной напряженности. Сочетание внешнего давления и экономического кризиса предопределило начало сдвигов в политике Ирана, а также взаимосвязанное с ним изменение соотношения сил во властной элите страны. ПЕРВЫМ ПОДОБНЫМ СТРАТЕГИЧЕСКИМ СДВИГОМ СТАЛИ НАЛАЖИВАНИЕ контактов с Западом и отказ от реализации ядерной программы Тегерана, запущенные администрацией Роухани после прихода к власти. Эти меры практически не встретили сильного сопротивления консерваторов и происходили при наличии консенсуса в иранской элите относительно необходимости отказа от наиболее крайних форм противостояния Западу. В то же время в социально-экономической сфере обстановка оставалась скорее статичной, администрация Роухани, по сути, продолжила неолиберальный экономический курс, решившись на сокращение субсидий на ряд социально значимых товаров. Последний аспект отражает отсутствие на данном этапе в иранской элите альтернативных неолиберальному курсу подходов к экономическому развитию. В целом укрепление позиций реформистов по итогам выборов позволит им увереннее реализовывать свою программу привлечения иностранных инвестиций и налаживания отношений с Западом. Возможно также усиление тенденции на сближение с Евросоюзом, на контакты с которым традиционно ориентированы реформисты, при сохранении в целом неприкосновенными основные направления внешней политики Ирана. В то же время очевидно преждевременны ожидания резких сдвигов во властной системе и политике Ирана по образцу советской перестройки. Более того, сохранится определенный баланс во властной системе Ирана с учетом наличия у консерваторов собственной социальной базы, прочных экономических позиций, а также контроля над силовыми структурами, в частности, Корпусом стражей исламской революции. Таким образом, сдвиги во внутренней политике Ирана означают на данном этапе лишь изменение в соотношении сил между двумя группировками элиты в рамках действующей в стране системы власти. Давид АРУТЮНОВ, "Голос Армении"
