Война и Казимир

34 сотки ненужной земли

От хайтек-кубов инновационного центра Сколково 7 минут на автомобиле по грунтовой дороге до въезда в поселок Немчиново, где еще недавно стоял центр «Роща Малевича». Поселок находится на территории Одинцовского района Московской области, а эта территория — поле, ручей, небольшая дубовая роща — год назад перешла в ведение Москвы. Помогла близость к Сколково.

В кронах дубов здесь еще висят транспаранты с цитатами одного из самых известных в мире абстракционистов: «Я преодолел невозможное и пропасти сделал своим дыханием», «Мы, супрематисты, бросаем вам дорогу. Спешите! Ибо завтра не узнаете нас!». На стене кирпичного сооружения рядом нарисована репродукция картины Малевича «Спортсмены». От самого арт-центра, снесенного бульдозерами, осталась лишь бетонная плита 6 на 12 метров.

Рядом с плитой стоит Ирина Кронидовна Заика, создатель «Рощи Малевича», ученый секретарь Совета по наследию Союза архитекторов России, президент АНО «Малевич-Сколково» и — до недавнего времени — председатель ПЖСК «Сетунька», учрежденного в Немчиново и управлявшего финансами поселка. Ирина — женщина средних лет с экстравагантной прической: стриженые под ежик волосы покрашены в ярко-оранжевый цвет. На ногах красные туфли, у очков голубая оправа.

— Я занимаюсь изучением Малевича всего 7 лет, — рассказывает она, — но за это время уже поняла, что мы, архитекторы, имеем к его наследию не меньшее отношение, чем художники. Все эти 7 лет я также пытаюсь донести до руководства страны необходимость создания его музея.

Профессиональный интерес Заики к наследию Малевича понятен: он действительно занимался опытами в области архитектуры, а о влиянии русского абстракциониста на свое творчество говорила знаменитая Заха Хадид, которая посвятила ему свой дипломный проект моста на Темзе.

Хотя Казимир Малевич постоянно проживал не в Немчиново, а в поселке Немчиновка, расположенном в 10 километрах отсюда, это место, по мнению создателей арт-центра, тоже многим с ним связано.

— Центра памяти Малевича «Роща Малевича» был возведен в 2012 на земле, принадлежавшей ЗАО «Матвеевское», который не возражал против строения на краю сельхозугодий, — утверждает Заика. — Сейчас это единственное в Москве незастроенное место, которое непосредственно связано с жизнью и творчеством великого абстракциониста. Малевич очень любил гулять, практически каждый день совершал долгие пешие прогулки, а его привычный маршрут пролегал по территории Сколково вдоль ручья по тропинке, которая сохранилась до сих пор. Иногда в этих прогулках Малевичу составляли компанию приезжавшие к нему друзья: Александр Родченко, Велимир Хлебников, Владимир Маяковский. Панорамные виды отсюда запечатлены на ряде его картин, среди которых «Смычка», «На сенокосе» и «Портрет дочери». Рядом растут столетние дубы, которые еще помнят Малевича.

Здесь проводили экскурсии, читали лекции, устраивали праздники. На открытом воздухе в кронах дубов выставлялись картины, а в самом центре действовала перманентная экспозиция памятных знаков, связанных с Малевичем. За 7 лет мы провели здесь массу мероприятий, и все они были организованы на общественные средства. В их организации принимали участие внучатый племянник Малевича Станислав Богданов и другие его родственники, художник Михаил Рошняк, биограф Малевича Александр Шумов. Мы выпускали календари, альбомы с фотографиями, детские книги. Нас поддерживали Союз архитекторов России, Третьяковская галерея, центр Сколково. Однако в 2018 году, когда эта земля перешла в собственность Москвы, нам сразу же прислали бумагу с требованием снести наш центр как незаконную постройку.

Письма с просьбами узаконить и сохранить арт-центр Заика направляла мэру, в Департамент культурного наследия и префектуру ЗАО. В июне 2018 зампрефекта ЗАО Самедов ответил ей, что в связи с многочисленными обращениями от депутатов Госдумы и Мосгордумы центр представляется возможным временно сохранить. Год спустя столичный департамент культурного наследия отказал во включении «Рощи Малевича» в список объектов, находящихся под его защитой.

Ирина Заика убеждена, что дело тут не обошлось без участия некоторых ее соседей по коттеджному поселку: так, у нее на руках имеются ответы на обращения Светланы Аввакумовой и Жаудата Ханафиева в госинспекцию по недвижимости и префектуру ЗАО с просьбой «демонтировать незаконные строения».

17 июня в «Рощу Малевича» приехали бульдозеры и положили абстракционизму в Немчиново конец. О готовящемся сносе Заика узнала утром, и, хотя большую часть выставлявшихся в центре экспонатов удалось спасти, «Красный куб» художника Михаила Погарского и «Красная звезда» Сергея Чернова оказались погребены под обломками. Под ковш пошли находившийся и пара хозяйственных пристроек, находившихся рядом с арт-центром.

— Их совершенно не остановило то, что в поддержку арт-центра собрали огромное количество подписей, — сетует Ирина Кронидовна. — Не понимаю, какой смысл был его уничтожать, ведь

Более того, я недавно была на сессии Комитета всемирного наследия Юнеско — 2019 в Баку и предложила провести Всемирный год Малевича. Они не были против, но, согласно их нормам, такое можно осуществить только на 150-летие человека, плюс определенные усилия должны приложить и российские власти. В этом году со дня рождения Малевича исполнилось 140 лет, и вот какой «подарок» эти власти нам сделали.

Шлагбаум для неплательщиков

Тем временем рядом с нами останавливается машина, из которой выходит, чтобы выбросить мусор в контейнер со строительными отходами, седой небритый мужчина в джинсах и клетчатой рубашке. Это житель поселка Михаил Ляховецкий. Я спрашиваю у него, что он думает об уничтожении культурного центра.

— Видите ли, в Немчиново есть люди, которым не нравится, когда все хорошо, и они хотят жить в деревне, — говорит Михаил. — Они не понимают, что за любые удобства нужно платить и что в деревне никто не будет чистить и ремонтировать дороги.

— Дело в том, что на этом месте стоял шлагбаум, — вклинивается Ирина Заика. — Через него нанятые мной сторожа не пропускали посторонних лиц и неплательщиков из поселка. Для них сохранялся въезд в поселок со стороны Баковки, а этой дороги даже не существует юридически. Если наш проект будет легализован, это место станет территорией культурного объекта, и все жители поселка — и я в том числе — станут выезжать из него по другой дороге.

— Я первый председатель жилищного кооператива «Сетунька», я его создавал, — продолжил Ляховецкий. — Здесь не было дорог — только поля, мы все за свой счет строили сами. Когда я с себя полномочия снял, пришли другие люди, и понеслась коза по кочкам. До того, как председателем ПЖСК стала Ирина Заика, у нас не было ни дорожек, ни тротуаров, ни полноценной охраны. Ирина Кронидовна заняла принципиальную позицию: все члены кооператива должны платить одинаково, и подавала на неплательщиков в суды.

В конце концов, набралось 10–15 человек, которые платить отказывались, сместили Заику с поста председателя ПЖСК и начали обращаться с жалобами по поводу незаконных построек. Снесли и домик охраны, и нормальную мусорку, которая вообще никому не мешала. А так бы все это спокойно могло стоять еще лет 20.

Тем временем рядом с нами тормозит машина мужа Ирины Заики, и мы отправляемся на экскурсию по местам, связанным с памятью Малевича.

Могила Малевича в ЖК Ромашково-2

В соответствии с завещанием Малевич был похоронен под своим любимым дубом вблизи поселка Немчиновка, где прожил 18 лет. В дуб этот попала молния во время Великой Отечественной, остатки его выкорчевали, и место захоронения было надолго утеряно, а сейчас там находится жилой комплекс Ромашково-2. На территорию жилого комплекса просто так не проехать, но Заика заговаривает с охранником в будке, показывает ему удостоверение члена Союза архитекторов, и он соглашается пропустить нас к месту, где был похоронен Малевич.

Три шестиэтажных черно-белых здания выстроились здесь буквой П вокруг детской площадки и аккуратно постриженного газона с растениями в кадках.

— Встаньте на ступеньки рядом с первым подъездом, — просит меня Ирина.

Встаю.

— Казимир Малевич был похоронен примерно вот здесь, прямо под вашими ногами.

Жилой комплекс был построен на месте захоронения праха Малевича в 2012 году. Министр культуры Московской области Олег Рожнов объяснилтогда, что строительство началось раньше, чем власти получили точные данные о месте захоронения.

На асфальте рядом с детской площадкой стоит артобъект «Куб Малевича» и квадратная металлическая плита с надписью «Здесь будет установлен памятник русскому художнику Казимиру Малевичу». Когда-нибудь.

— Когда стало понятно, что это место абсолютно непригодно для того, чтобы привезти зарубежных гостей, возложить цветы, мы и задумались о поиске другой территории. Для этого и придумали нашу «Рощу Малевича», — объясняет Заика.

Ирина Кронидовна уверяет меня, что не успокоится до тех пор, пока московские власти не только не восстановят разрушенный ими арт-центр, но и не выделит поклонникам Малевича новую землю: больше, чем те 34 сотки, на которые она претендовала изначально. Заявку на два кадастровых номера она уже написала.

Но даже если в Департаменте городского имущества все-таки согласятся узаконить «Рощу Малевича», далеко не все жители Немчиново будут в восторге.

Погром или субботник?

Весной 2017 года Ирина Заика и Михаил Рошняк готовили на въезде в Немчиново выставку памяти Малевича: открыться она должна была 15 мая, в день его смерти. Рошняк повесил в роще две свои копии картин Малевича, другие художники тоже привезли свои картины и скульптуры.

29 апреля к роще Малевича подъехал грузовик, в который экс-председатель ПЖСК «Сетунька» Жаудат Ханафиев вместе с несколькими рабочими погрузил выставленные на открытом воздухе работы и увез — на свалку. С камер наблюдения хорошо видно и похищение арт-объектов, и то, как за ним с любопытством наблюдают жители поселка.

Помимо копий картин Малевича, так оказались утрачены скульптуры Сергея Чернова из сварного металла «Кровать-консервы» и «Телемост», а также текстильное панно «Девушки из Таганрога» Светланы Песецкой и Виктории Борвенко. Работу Никиты Мазаева «Паровоз», предоставленную им на конкурс памятных знаков для места захоронения Малевича, Ханафиев, по словам Заики, просто разбил, а остатки разбросал по окрестностям.

— Господин Рошняк может считать свое творчество искусством, пусть просто он его выставляет где-нибудь в другом месте, потому что мы ничего подобного видеть рядом с собой не хотим, — объяснил мне Жаудат Ханафиев мотивы своего поступка. — Мы не хотим со своими детьми проходить мимо этого уродства и слышать вопросы: «А почему тут у тети нарисован мужской детородный орган?» Его работы нас оскорбляют: наши чувства, представления о прекрасном, общепринятые нормы морали…