Главный шпион Советского Союза

Секреты НАТО ложились прямо на стол Хрущёву.

Самым ценным агентом советской и российской разведки, как правило, называют Олдрича Эймса. Такое мнение полностью оправданно – возглавляя службу контрразведки ЦРУ, Эймс имел доступ ко всем секретам американской спецслужбы, за щедрый гонорар делясь ими с Москвой. Однако задолго до появления Эймса КГБ удалось завербовать другого агента.

Роберт Ли Джонсон был всего лишь сержантом американской армии, однако именно благодаря ему в Кремле на протяжении полугода читали документы, к которым имели доступ лишь президент США и командование НАТО.

О том, какую важность имела передаваемая Джонсоном информация, красноречиво говорит один факт: даже в руководстве КГБ о существовании «крота» знало не больше трёх человек. Бывший замначальника управления внешней разведки генерал Виталий Павлов вспоминал, как в 1963 году глава управления Александр Сахаровский ушёл в отпуск, поручив особенно внимательно следить за сообщениями из парижской резидентуры. В случае поступления донесения его нужно было сразу же обработать, передать на подпись председателю КГБ, после чего направить в Кремль лично в руки Никите Хрущёву.

Вскоре из Парижа действительно пришла шифровка, каких прежде Павлову видеть не доводилось. «Взглянув на первый же документ, я был изумлён: мобилизационный план американского главного командования на случай подготовки и начала военных действий Запада против стран Варшавского договора. В документе излагалось распределение задач и целей атомных ударов по базам, промышленным центрам и крупным городам Советского Союза и его союзников. Определялись средства и подразделения американских ядерных сил в Европе, военные корабли и подводные лодки флота США, цели и объекты ядерных ударов, отведённые союзникам по НАТО, – писал Виталий Павлов. – Также мне положили письмо руководителю спецподразделения КГБ, занимавшегося криптографическими делами, с приложением материалов по шифрсистемам, применявшимся в армии США и НАТО. В моём представлении это должен был быть какой-то необычный источник, способный собрать такой букет жизненно важной информации…»

Источник секретов и в самом деле был более чем необычен. Казалось бы, кто имеет самый лучший доступ к сведениям, составляющим военную тайну? Логично предположить, что это либо глава государства, либо начальник генерального штаба. Но поди завербуй их – подобное в принципе невозможно. Выход нашла парижская резидентура КГБ, проведя головокружительную по дерзости операцию, получившую название «Карфаген».

Вскрыть замки

«Феномен разведки кроется в том, – рассказывал один из ветеранов КГБ, – что для неё всё интересно. Любой незначительный факт, любая встреча, любой человек. Кажется, вроде мелочь, а никогда не знаешь, как он однажды может выстрелить».

Роберт Ли Джонсон был из тех, кого в спецслужбах называют инициативниками. В феврале 1953 года, проходя службу в Берлине, он сам пришёл в советскую комендатуру и попросил политического убежища в СССР. Беседовавшему с ним офицеру – естественно, из контрразведки – Джонсон заявил, что больше не хочет иметь ничего общего со страной, которая его не ценит. Ради службы в американской армии он даже бросил школу, но прошло уже столько лет, а ему по-прежнему отказывают в повышении. Теперь ему уже 31, и дальше ждать он не может, так что к черту Дядю Сэма! Начать новую жизнь вместе с ним готова и его подружка Ядвига Пайпек. Ну что, примет их Советский Союз?

Нет, ответили Джонсону, право на жизнь в СССР ещё нужно заслужить. Потому будет лучше, если сержант вернётся обратно на службу, пообещав время от времени передавать информацию. Ничего особенного от Джонсона в разведке не ждали – слишком мелкая сошка. Но разве помешает лишний агент?

Так прошло шесть лет. В 1959 году парижская резидентура КГБ наткнулась в окрестностях Парижа на загадочное здание, тщательно охраняемое американскими солдатами. Путём осторожного наблюдения удалось установить: раз в неделю из аэропорта Орли в это здание приезжают вооружённые курьеры с объёмными сумками. Затем они развозят их по американским военным базам, расположенным на территории Франции и соседних государств. Привлечённые резидентуры в Италии и Германии через своих агентов установили, что все секретные документы действительно поступают из США на военные базы через Париж. Таким образом становилось понятно – во французской столице действует диспетчерский центр связи американской армии.

Фактически советская разведка столкнулась с сейфом, набитым военными тайнами главного противника. Но как к ним проникнуть? Здание даже по форме напоминало сейф – внутрь вела единственная бронированная дверь, так что никто посторонний не прошёл бы через пост охраны. Оставался лишь один вариант – «приземлить» в центре связи своего агента.

Тут в КГБ и вспомнили про Джонсона. К тому времени он уже успел доказать свою полезность: вернувшись в США, поступил в охрану ракетной базы в Техасе и однажды смог выкрасть образец топлива. Его и решено было использовать в качестве «ключа» к главным секретам НАТО. Для начала Джонсона попросили перевестись во Францию. Коман­дование удовлетворило рапорт опытного сержанта, отослав его на военную базу в Орлеане.

В декабре 1959 года сотрудник парижской резидентуры Виталий Уржумов, работавший в посольстве под видом атташе, встретился с Джонсоном, обрисовав задачу – найти способ попасть в центр связи.

Шпион был прав – армейское командование и правда недооценило его способности, задание Джонсон выполнил так, что не подточил бы нос и комар. Для начала сержант стал регулярно сетовать в курилке: мол, жена Ядвига страдает от психического расстройства и лежит в парижской клинике, а мотаться из Орлеана в столицу тяжело. В конце концов кто-то из сослуживцев проговорился о существовании секретного центра и имеющейся там вакансии. Сперва его взяли в охрану внешнего периметра, а спустя год, приглядевшись к рвению, перевели внутрь. Вскоре Джонсон передал: всё так и есть, он лично видел хранилище, в нём лежат сотни секретных пакетов. Но взять их нельзя – в хранилище ведёт стальная дверь с двумя шифрозамками, а внутри стоит сейф, ключ от которого постоянно носит дежурный офицер. Он лично выдаёт пакеты клеркам, те их сортируют и помещают в курьерские сумки.

Операция продолжается

Однако в резидентуре стояли на своём: доступ к секретам должен быть найден. И тогда Джонсон сделал практически невозможное. Для начала он разыграл прежнюю роль заботливого мужа, которому не хватает жалованья для лечения страдающей супруги. В итоге сослуживцы, предпочитавшие сидению в бункере флирт с парижскими барышнями, сами предложили сержанту за деньги подменять их на дежурстве – так шпион получил возможность чаще находиться рядом с сейфом.

В один из дней дежурный офицер забыл новый код одного из шифрозамков, отчего ему пришлось звонить и уточнять. Так Джонсон, находившийся рядом, узнал комбинацию. Позже вообще выяснилось, что запасной ключ от сейфа хранится в тумбочке, – в итоге пала ещё одна крепость. Однако оставался ещё один шифрозамок, но шло время, а подобраться к нему всё не удавалось. Тогда в КГБ пошли ва-банк. Из Москвы в парижскую резидентуру прислали секретную разработку – портативный рентгеновский аппарат. Джонсон смог пронести его в хранилище и просветить замок, узнав комбинацию.

Наступал самый ответственный момент операции – вскрытие сейфа. 30 ноября 1962 года, оставшись в одиночестве, Джонсон успешно отомкнул все три замка. Однако пакеты так и остались нетронутыми – в Москве категорически запретили красть хотя бы один, дабы американцы не всполошились. Вскоре в советское посольство в Париже из СССР приехала «культурная делегация». В действительности это были сотрудники КГБ, специализирующиеся на тайном вскрытии писем. По плану Джонсону предстояло открыть сейф, изъять пакеты, вынести их за территорию центра и передать сотруднику резидентуры. Тот, в свою очередь, должен был быстро отвезти груз в посольство, где у прибывших спецов имелся час на вскрытие конвертов, пересъёмку документов и восстановление печатей. А затем гнать обратно, чтобы Джонсон успел положить пакеты на прежнее место. В таких условиях любая случайность – затор на дороге, авария, появление полиции – грозила срывом всей операции, дипломатическим скандалом и арестом Джонсона.

Первая удачная «ходка», как и намечалось, произошла в ночь с 14 на 15 декабря 1962 года. Вторая – ровно через неделю. Во время третьей встречи разведчик Феликс Иванов, действовавший в Париже под легендой сотрудника ЮНЕСКО, передал Джонсону: решением советских властей в знак признания заслуг ему присвоено звание майора. Заодно к чину прилагался солидный гонорар в долларах.

Вплоть до конца апреля 1963 года Джонсон дважды в месяц оставался на ночное дежурство и каждый раз открывал сейф. А после накатанный план начал сбоить. Судя по всему, сказалось гигантское нервное напряжение, сопровождавшее каждый этап операции. Сперва Джонсон забыл подать сигнал о том, что пакеты благополучно вернулись на место. Предполагая, что сержанта поймали с поличным, в резидентуре готовились к худшему. Опасались не только скандала и высылки, сколько того, что теперь американцы поменяют свои военные планы, а значит, вся работа пойдёт насмарку. Однако выяснилось, что всё в порядке.

Но 26 мая агент допустил промах, который едва не стал роковым. Когда Феликс Иванов прибыл, чтобы вернуть Джонсону пакеты, того на месте не оказалось. Время шло, в четыре часа утра Джонсона должен был сменить другой охранник. На свой страх и риск Иванов подъехал к стоянке у центра связи и положил сумку в машину сержанта.

Наутро Джонсон подал сигнал, что операция прошла успешно – пакеты на месте. На встречу же он не пришёл, потому что заснул.

Нож в груди

В результате в Москве решили, что дальше продолжать игру опасно – слишком большие ставки на кону. «Имея опыт тайного проникновения в этот объект и располагая секретами открытия замков, резидентура стала планировать замену Джонсона на подобранного к этому времени «дублёра», – писал генерал Павлов. – Однако об этом я уже не могу ничего «вспомнить», так как такая возможность остаётся тайной и для американцев, считающих, что доступ советской внешней разведки к их хранилищу во Франции закончился с прекращением работы там Джонсона».

А что же сам Джонсон? Осенью 1963 года он получил долгожданное повышение и назначение в штаб американских войск во Франции. Затем в мае 1964 года его отозвали в курьерскую службу Пентагона. В КГБ планировали, что Джонсон отдохнёт, приведёт нервы в порядок, после чего в конце года с ним продолжит работу американская резидентура. Однако сбыться этим планам оказалось не суждено. В начале октября Джонсон снял со своего счёта деньги и исчез. Спустя месяц армия объявила его в розыск как дезертира. 25 ноября он неожиданно пришёл в полицейский участок города Рино и сдался властям. Вскоре газеты сообщили о задержании советского шпиона.

Что стало причиной провала? Считается, что сдала Джонсона его жена. Она действительно с молодости страдала от психического заболевания. Зная о том, кем на самом деле является её муж, она во время приступов во весь голос кричала о его сотрудничестве с советской разведкой. Во Франции это оставалось без последствий, а после возвращения в США соседи ясно понимали, о чём кричит Ядвига, – оттого Джонсон и решил бежать.

Хотя ветераны разведки относятся к этой версии со скепсисом, говоря, что рассказ об откровениях психически больной жены слишком похож на сказку. Дескать, таким образом американская контрразведка просто прикрыла настоящий источник. А на самом деле сдал Джонсона подполковник КГБ Юрий Носенко, в феврале 1964 года сбежавший к американцам. Знал Носенко много – считается, что после его побега КГБ был вынужден отозвать в СССР порядка 300 разведчиков. Возможно, в американской резидентуре предупредили своего агента об опасности, потому он и бежал. А потом то ли нервы сдали, то ли ещё что-то произошло, решил всё же сдаться.

30 июля Федеральный окружной суд Александрии приговорил Джонсона к 25 годам лишения свободы.

Нанесённый им ущерб в министерстве обороны США назвали поистине огромным. «Если бы случилась война, то последствия могли бы быть фатальными», – говорилось в заявлении ведомства. Вряд ли это можно было считать преувеличением – СССР получил подробные планы НАТО по обороне Западной Европы. В случае перехода холодной войны в «горячую» Советская армия могла нанести сокрушительный удар по войскам альянса.

К военному ущербу добавился и политический. В числе документов, выкраденных Джонсоном, оказался план, предусматривавший совершение ядерных взрывов на территории Западной Европы в случае наступления советских войск, – таким образом предполагалось сдержать их продвижение. КГБ передал эти документы европейским журналистам, после чего пресса взорвалась возмущением: американцы хотят принести своих союзников в жертву! Имидж США оказался изрядно подмочен.

В 1972 году в тюрьму Льюисбурга, где бывший сержант отбывал наказание, приехал молодой военный, назвавшийся Робертом Джонсоном-младшим. Как оказалось, много лет назад у Роберта и Ядвиги родился сын, которого отдали на воспитание в детский дом. Теперь он вырос, отслужил во Вьетнаме и приехал повидать отца. Войдя в комнату для свиданий, Джонсон с улыбкой приветливо раскинул руки. Не говоря ни слова, посетитель подошёл к нему и с размаху воткнул тому в грудь нож.

Джонсон скончался на месте. О причинах своего поступка его сын лишь коротко сказал во время суда: «Это было личное».

P.S. Успешный опыт вербовки американских военнослужащих, находящихся в скромных чинах, но имеющих доступ к военным секретам, советская разведка использовала и позже. Весной 1993 года стало известно о задержании агентами ФБР сержанта Джеффа Грегори, служившего на военной базе Форт-Ричардсон в штате Аляска. Как сообщали в ФБР, Грегори был завербован в середине 80-х годов, проходя службу в Германии, где в его обязанности входило обслуживание мобильного командного пункта командира дивизии. Благодаря этому он имел доступ к секретам, которые передавал советской разведке, а однажды даже вынес 10 килограммов документации. При этом подчёркивалось, что вербовку агентов из числа сержантского состава армии США можно считать излюбленным методом КГБ.

Игорь Киян

«Версия»