П. Сорокин: ОПЕК+ в одиночку не может участвовать в ребалансировке рынка, нужно больше стран

Замминистра энергетики назвал каплей в море усилия ОПЕК+ по ограничению добычи нефти.

• мы считаем, что только ОПЕК+ не может участвовать в ребалансировке рынка. Если это проблема мирового рынка, в ней должно участвовать как можно больше стран при балансировке;
• рынок сам в конечном итоге наведет порядок, но вопрос, кто сколько потеряет за этот период. Рынок нефти может стабилизироваться минимум через год, если низкие цены на нефть приведут к замедлению добычи на дорогостоящих проектах в США, Канаде, Бразилии и ряде стран ОПЕК;
• и как только мы начнем видеть первые сигналы ребалансировки, то начнет восстанавливаться и цена;
• сроки восстановления рынка будут сильно зависеть от длительности карантинных мер, принимаемых во всем мире из-за коронавируса.

• сокращение добычи на 1,5 млн барр./сутки в рамках ОПЕК+ было бы не оптимально в условиях падающего спроса;
• что касается контактов, то хартия сохраняется. Это было сказано в т.ч. и 6 марта 2020 г. всеми сторонами, поэтому в рамках хартии на техническом уровне идет постоянное общение между специалистами, оно никогда не прекращалось. Постоянные рабочие контакты на уровне министерств и министров между различными странами тоже происходят. Ситуацию постоянно мониторим.

Влияние на цены на нефть:

• если вы посмотрите на структуру потребления нефти в мире, то где-то 60%, чуть побольше, приходится на мобильность: на личном транспорте, а также это корабли, самолеты, которые потребляют 7-9 млн барр./сутки, и уходит на авиакеросин. То есть 9-10% мирового потребления - это именно авиасообщение;
• введение мер карантина бьют по всем ключевым аспектам потребления, то есть в 1^ю очередь останавливается авиасообщение, дальше очень сильно уменьшается передвижение граждан. Самоизоляция и карантин приводят к снижению передвижения, а это примерно еще 50% спроса на мобильность;
• в странах даже с тяжелой ситуацией с коронавирусом спрос на топливо не прекращается полностью, но существенно ограничивается;
• рынок живет ожиданиями, поэтому цена начала уже реагировать в начале года. Рынок начал проецировать распространение вируса, снижение потребления, понимая, что добыча остается на достаточно высоком уровне. Этого не достаточно, чтобы повлиять на предложение, поэтому цена начала падать.

• на наш взгляд, справедливая цена, которая позволяет рынку функционировать, сейчас находится в диапазоне 45-55 долл. США/барр. Она не дает прирастать дорогим проектам, но при этом позволяет спросу стабильно расти;
• без учета влияния коронавируса, вклад которого в падение цены оценивается в 25 долл. США/барр., стоимость нефти варьировалась бы в этом диапазоне сейчас, при этом усиление объемов сокращения добычи нефти в рамках сделки ОПЕК+ смогло бы снизить этот эффект лишь на 5-7 долл. США;
• наш анализ еще в феврале 2020 г. показывал, что кардинально повлиять на ситуацию в условиях распространения коронавируса невозможно. То сокращение добычи, которое обсуждалось, сначала на 600 тыс., потом на 1,5 млн барр./сутки, это капля в море по сравнению с тем ударом, который вирус нанес по мировой экономике. Как мы видим, снижение спроса достигает 10-15 млн барр./сутки, это несопоставимо. И предпринимать действия, которые не принесут эффекта, это нерационально;
• Минэнерго делало подробный анализ развития событий перед переговорами в г. Вена в начале марта 2020 г. В т. ч. того, который материализовался. Мы прогнозировали, что в случае развала и решения стран ОПЕК о наращивании добычи, цена может упасть до 30 долл. США/барр. Дополнительное снижение цен произошло под влиянием эпидемии коронавируса;
• мы рассчитывали на постепенное восстановление, потому что 30 долл. США/барр. - это, конечно, шоковый сценарий.

• поскольку соглашение истекает 1 апреля 2020 г., то компании имеют возможность нарастить добычу;
• но чем будут руководствоваться компании, принимая это решение, - это в 1^ю очередь экономическая целесообразность. Поэтому это будет зависеть от того, насколько рентабельна эта дополнительная добыча и сколько она приносит.

• стабильность компаний, конкурентоспособность ресурсной базы, трубопроводная и портовая инфраструктура, которая была построена, плюс правота нашей позиции в данной ситуации позволяет нам быть уверенными, что любую такую ситуацию, которая может возникнуть, мы можем пройти;
• санкции, как являлись нелегальным инструментом, не имеющим ничего общего с рыночной экономикой, призванным создать преференции для своих компаний, так и остаются. Это факт, потому что то, во что был превращен санкционный инструмент за последние 5-6 лет, полностью его дискредитировал. Если это не санкции, принимаемые для безопасности всеми странами, то они не могут являться легитимным инструментом, они являются инструментом экономической войны;
• для Минэнерго было сюрпризом услышать в адрес России обвинения в участии в дестабилизации рынка. Потому что наша позиция публична, она озвучена - мы выступаем за стабильное прохождение текущего тяжелого периода;
• у нас очень хорошие взаимоотношения с нашими партнерами по рынку, мы являемся надежным поставщиком энергетических ресурсов как на газовом рынке, так и на нефтяном. Все мировые кризисы показали, что, несмотря на волатильность, мы продолжали выполнять наши обязательства, как бы наши конкуренты, недоброжелатели не пытались представить это в другом ключе.