Писатель в убежище: как украинский пиар внес имя в русскую литературу
На Украине попросил политического убежища некий “известный писатель и общественный деятель”. Имя этой личности сегодня на протяжении нескольких часов оставалось одной из основных интриг дня.
Как выяснилось, речь идет о неком Романе Рословцеве, который если и был широко известен до сего дня, то только в узких кругах. В рекламе такой прием называется “тизер”. Это когда перед премьерой фильма или нового продукта выпускается его реклама, чтобы подогреть интерес к собственно произведению. По сути, рекламу можно уже назвать состоявшейся. Осталось уважаемому “известному писателю” только книгу написать.
Его “фишка” в том, что он надевает резиновую маску Путина, берет в руки плакат с надписью “не боюсь 212.1” и идет, как это называется в кругах лихой оппозиции “винтиться” т.е. провоцирует свое задержание с последующим вменением ему административной статьи. Но о том, чтобы в его активе до сего дня были произведения более значимые и намного по длине превышающие упомянутый плакат Гуглу неведомо.
Имя у писателя Рословцева уже есть. Осталось написать книгу
“Конечно, это пиар акция, это не та ситуация, когда человек уезжает из одной страны в другую, чтобы получить какие-то политические свободы. Скорее, это похоже на взаимовыгодный контракт. Это пропагандистская акция, рассчитанная на тот контингент на Украине, который находится под влиянием пресса пропаганды, и во всем ищет происки жидо-коммуно-москалей. Для поощрения этой прослойки и были затрачены деньги. Понятно, что ни на Западе, ни в России судьба диссидента Рословцева никого особо не тронет, а заметить это можно, только если растиражируют украинские СМИ. Разумеется, диссидентская среда в России существовала всегда, но, как правильно сказал Роман Дорошевич больше 100 лет назад, эта оппозиция сама не знает, чего хочет. Не то Конституцию, не то осетрину с хреном. И, что касается вопроса о миграции, то осетрина с хреном при выборе страны проживания играет не последнюю роль. И если ехать, то уж в страну с твердой валютой, предпочтительно, с долларом или евро. В этом смысле Украина не может быть привлекательна для российского писателя, ибо его финансовые предпочтения, как правило, весьма консервативны,”— отмечает Игорь Николайчук, начальник сектор проблем региональной безопасности РИСИ.
Очевидно, что в существующих российских реалиях история о писателе, который просит убежища выглядит, по-определению, несколько претенциозно. Потому что если вообще можно говорить о протестном движении в России, то писатели, в классическом понимании слова, явно не его авангард. Эпоха диссидентов и глубоких откровений закончилась несколько десятилетий назад.
Что касается Украины, то там в тренде мысль, что Россия движется назад по направлению к “совку”, что и внушается активно общественному сознанию. Конечно, Солженицын из Рословцева такой, что обнять и плакать, но кого это волнует? Главное что писатель и убежища просит не где-то, а в Незалежной.