Как долго сможет Путин придерживаться «теории безумца»?

Предлагаем вашему вниманию статью профессора экономики и финансов бизнес-школы IESE Ксавьера Вивеса, написанную для Project Syndicate.

Вторжение России в Украину потрясло мир, заставив многих наблюдателей сделать вывод, что столь опрометчивый поступок мог совершить только иррациональный автократ или, возможно, даже безумец. Но другие в этом разглядели рациональную стратегию использования нынешней слабости Запада для восстановления старой советской империи. Кто прав?

От фиаско в Сирии и Афганистане до Брекзита и углубления поляризации и паралича в США и Европе (которая также бесповоротно зависит от российской энергии), существует множество причин, по которым Владимир Путин мог решить, что настал момент для нанесения удара. Добавьте к этому постимперское похмелье русских после распада Советского Союза, и вы сможете понять, почему он мог решить, что в его руках выигрышная карта.

Путин оправдывает свою войну против Украины нелепыми заявлениями о геноциде против русских в восточных регионах страны, которые до ужаса напоминают Великую ложь Гитлера в 1938 году. После того, как Гитлер заявил, что 300 судетских немцев были убиты чешской полицией, Запад одобрительно кивнул Мюнхену, и Гитлер начал вторжение и расчленение Чехословакии. Мы все знаем, что произошло дальше. Как верно сказал Уинстон Черчилль о британском Премьер-министре Невилле Чемберлене по его возвращении: «У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье, и теперь вы получите войну».

Путин уже давно готовился к своему вторжению в Украину. Помимо заключения новых экономических соглашений с Китаем и наводнения международных и местных СМИ дезинформацией, он также накопил около 630 миллиардов долларов валютных резервов.

Хотя исторически суровые санкции, которые сейчас применяются к его режиму, сделали эту военную казну недосягаемой, ее накопление свидетельствует о серьезном планировании. Сейчас мы уже знаем, что в то время как европейские политические лидеры, такие как Президент Франции Эммануэль Макрон, вели диалог с Россией и предлагали различные формы примирения, дипломатическое «решение» никогда не лежало на столе переговоров.

Какие соображения должны были войти в стратегию Путина? Во-первых, он, вероятно, рассчитывал, что санкции будут приемлемыми, учитывая, что Запад продемонстрировал лишь умеренную реакцию, когда Россия аннексировала Крым, вмешалась в выборы на Западе, совершала убийства по всему миру и сыграла свою роль в крушении гражданского авиалайнера в 2014 году. Кремль также правильно предположил, что западные демократии не ответят силой на военные действия.

Более того, поскольку Китай разделяет заинтересованность Кремля в сдерживании распространения либеральной демократии по всему миру, Путин мог рассчитывать на то, что китайцы обеспечат дополнительный экономический спасательный круг, покупая российский газ.

Но у этих новых отношений будет высокая цена. Поскольку мир продолжает делиться на отдельные технологические и экономические блоки, Россия станет еще более зависимой от Китая, что означает потерю стратегической автономии. У России может быть мощная армия; но с ВВП аналогичным ВВП Испании и Италии, она далеко не экономическая держава.

Другой ценой будет возрождение НАТО. Угрожая Финляндии и Швеции за их участие в недавних переговорах с НАТО, Кремль показал, что миссия Путина выходит далеко за пределы Украины.

Путин также выступил с не слишком завуалированной угрозой применения ядерного оружия: любой, кто вмешается в дела Украины, столкнется с «такими последствиями, с которыми вы в своей истории еще не сталкивались». Утратило ли гарантированное взаимное уничтожение свою эффективность в качестве средства ядерного сдерживания? Разве это не безумие?

Скорее всего, это очередная стратегическая уловка: то, что раньше в дипломатии называли теорией безумца. Путин должен постоянно лицемерить. Если он моргнет, Запад узнает, что все это время он следовал продуманной стратегии. С точки зрения теории игр, он покажет, что его «тип» не всегда агрессивен. Этим он потеряет существенное стратегическое преимущество.

Кремль пока сохраняет свою агрессивную линию. Но это сопряжено с двумя опасностями. Во-первых, случайность или недоразумение спровоцируют прямую военную конфронтацию с Западом. Россия не может себе этого позволить, если ее полностью не поддержит Китай, который в настоящее время ничего не выигрывает от такого сценария.

Вторая опасность заключается в том, что Запад попытается испытать Кремль своим ограниченным, но мощным военным сопротивлением. Сделать это в Украине может быть слишком рискованно, хотя это может быть спровоцировано кровопролитием в крупном городе, но блокирование российских военных кораблей в проливах Босфор и Дарданелла указывает на возможный путь.

Путин, скорее всего, исключил такую возможность, потому что он решил, что Запад слишком беспомощен. Что, если он окажется неправ? Что, если Запад даст Кремлю веские основания полагать, что он не так уж и слаб? В конце концов, многое будет зависеть от того, какую цену Запад готов заплатить за сдерживание России.

Copyright: Project Syndicate, 2022.
www.project-syndicate.org

Предлагаем вашему вниманию статью профессора экономики и финансов бизнес-школы IESE Ксавьера Вивеса, написанную для Project Syndicate.

Вторжение России в Украину потрясло мир, заставив многих наблюдателей сделать вывод, что столь опрометчивый поступок мог совершить только иррациональный автократ или, возможно, даже безумец. Но другие в этом разглядели рациональную стратегию использования нынешней слабости Запада для восстановления старой советской империи. Кто прав?

От фиаско в Сирии и Афганистане до Брекзита и углубления поляризации и паралича в США и Европе (которая также бесповоротно зависит от российской энергии), существует множество причин, по которым Владимир Путин мог решить, что настал момент для нанесения удара. Добавьте к этому постимперское похмелье русских после распада Советского Союза, и вы сможете понять, почему он мог решить, что в его руках выигрышная карта.

Путин оправдывает свою войну против Украины нелепыми заявлениями о геноциде против русских в восточных регионах страны, которые до ужаса напоминают Великую ложь Гитлера в 1938 году. После того, как Гитлер заявил, что 300 судетских немцев были убиты чешской полицией, Запад одобрительно кивнул Мюнхену, и Гитлер начал вторжение и расчленение Чехословакии. Мы все знаем, что произошло дальше. Как верно сказал Уинстон Черчилль о британском Премьер-министре Невилле Чемберлене по его возвращении: «У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье, и теперь вы получите войну».

Путин уже давно готовился к своему вторжению в Украину. Помимо заключения новых экономических соглашений с Китаем и наводнения международных и местных СМИ дезинформацией, он также накопил около 630 миллиардов долларов валютных резервов.

Хотя исторически суровые санкции, которые сейчас применяются к его режиму, сделали эту военную казну недосягаемой, ее накопление свидетельствует о серьезном планировании. Сейчас мы уже знаем, что в то время как европейские политические лидеры, такие как Президент Франции Эммануэль Макрон, вели диалог с Россией и предлагали различные формы примирения, дипломатическое «решение» никогда не лежало на столе переговоров.

Какие соображения должны были войти в стратегию Путина? Во-первых, он, вероятно, рассчитывал, что санкции будут приемлемыми, учитывая, что Запад продемонстрировал лишь умеренную реакцию, когда Россия аннексировала Крым, вмешалась в выборы на Западе, совершала убийства по всему миру и сыграла свою роль в крушении гражданского авиалайнера в 2014 году. Кремль также правильно предположил, что западные демократии не ответят силой на военные действия.

Более того, поскольку Китай разделяет заинтересованность Кремля в сдерживании распространения либеральной демократии по всему миру, Путин мог рассчитывать на то, что китайцы обеспечат дополнительный экономический спасательный круг, покупая российский газ.

Но у этих новых отношений будет высокая цена. Поскольку мир продолжает делиться на отдельные технологические и экономические блоки, Россия станет еще более зависимой от Китая, что означает потерю стратегической автономии. У России может быть мощная армия; но с ВВП аналогичным ВВП Испании и Италии, она далеко не экономическая держава.

Другой ценой будет возрождение НАТО. Угрожая Финляндии и Швеции за их участие в недавних переговорах с НАТО, Кремль показал, что миссия Путина выходит далеко за пределы Украины.

Путин также выступил с не слишком завуалированной угрозой применения ядерного оружия: любой, кто вмешается в дела Украины, столкнется с «такими последствиями, с которыми вы в своей истории еще не сталкивались». Утратило ли гарантированное взаимное уничтожение свою эффективность в качестве средства ядерного сдерживания? Разве это не безумие?

Скорее всего, это очередная стратегическая уловка: то, что раньше в дипломатии называли теорией безумца. Путин должен постоянно лицемерить. Если он моргнет, Запад узнает, что все это время он следовал продуманной стратегии. С точки зрения теории игр, он покажет, что его «тип» не всегда агрессивен. Этим он потеряет существенное стратегическое преимущество.

Кремль пока сохраняет свою агрессивную линию. Но это сопряжено с двумя опасностями. Во-первых, случайность или недоразумение спровоцируют прямую военную конфронтацию с Западом. Россия не может себе этого позволить, если ее полностью не поддержит Китай, который в настоящее время ничего не выигрывает от такого сценария.

Вторая опасность заключается в том, что Запад попытается испытать Кремль своим ограниченным, но мощным военным сопротивлением. Сделать это в Украине может быть слишком рискованно, хотя это может быть спровоцировано кровопролитием в крупном городе, но блокирование российских военных кораблей в проливах Босфор и Дарданелла указывает на возможный путь.

Путин, скорее всего, исключил такую возможность, потому что он решил, что Запад слишком беспомощен. Что, если он окажется неправ? Что, если Запад даст Кремлю веские основания полагать, что он не так уж и слаб? В конце концов, многое будет зависеть от того, какую цену Запад готов заплатить за сдерживание России.

Copyright: Project Syndicate, 2022.
www.project-syndicate.org