«Хотел бы взять интервью у Плющенко». Леонид Свириденко — о журналистике и четверных прыжках
О переезде в Москву, тренировках у Плющенко и Розанова и ощущениях перед четверным риттбергером на первом чемпионате России.
19-летний фигурист Леонид Свириденко впервые появился на чемпионате России в прошлом году: в предновогоднем Красноярске было минус тридцать пять, коронавирус казался чем-то ненастоящим и к нам отношения не имеющим, а Свириденко первым из российских одиночников чисто приземлил четверной риттбергер на подобных соревнованиях. Тогда его выводил на лед Олег Татауров — петербургский тренер, воспитанник Алексея Мишина.
Прошел почти год. Весь мир, включая спортсменов, пережил весенний карантин из-за пандемии ковид-19 и вошел во второе осеннее пандемийное пике. В сентябре перед самым началом сезона Свириденко приехал из Петербурга в Москву на просмотр в группу к Евгению Плющенко, где и остался тренироваться.
За то время, что фигурист активно появляется в социальных сетях «Ангелов Плющенко», мы успели увидеть прекрасные четверной лутц, четверной флип с двумя руками наверх и другие прыжки. Были и видео занятий у станка, показавшие другую сторону Леонида Свириденко — хореографичность, балетность и танцевальность.
На первом за долгое время для себя старте — этапе Кубка России в Казани — фигурист выступил неудачно, став только десятым. Но нашел в себе мужество прокомментировать прокаты для «Матч ТВ», а также доработать интервью — так вышло, что пообщались мы с Леонидом еще раз за несколько дней до его отъезда на соревнования.
https://www.instagram.com/p/CG6idssBNOp/«В Казани тренеры сказали, что первый блин комом»
— Показалось, что вы очень волновались перед прокатами в Казани. Так и было?
— Это правда. Безусловно, долгий перерыв в соревновательной практике сыграл свою роль. Было непривычно, и я, видимо, не смог себя правильно настроить.
— В кике (кисс-энд-край — зона ожидания оценок для спортсменов. — «Матч ТВ») вы с тренерами много смеялись — довольно необычно видеть такую здоровую реакцию людей на неудачный прокат. Что вообще вам сказали Евгений Плющенко и Сергей Розанов после выступлений?
— Сказали, что первый блин комом. Повод для веселья сомнительный, но я скорее был удивлен своими прокатами. Когда ушел в раздевалку, уже подрасстроился, но что тут сделаешь? Надо работать дальше и исправляться.
— Для себя вы успели понять, что именно помешало показать наработанное? Я так понимаю, что тренировки перед стартом проходили гладко.
— Я, конечно, не был готов идеально — в тренировках были погрешности. Где-то я, наверное, ожидал от себя слишком многого. В совокупности это так на мне и отразилось. Кататься можно и нужно было лучше. Это просто рабочие моменты, через которые надо пройти, — я все-таки в новой группе тренируюсь не так давно.
— Вы катаетесь в Москве действительно всего два неполных месяца. Есть уже ощущение, что освоились на новом месте полностью, или еще пока как будто в гостях?
— Я уже определенно освоился. Самые тяжелые — первые три недели, потому что все новое, я скучал по дому, было нечего делать в свободное время. Нагрузки здесь возросли — я катался два-три дня, а потом сложно было собрать ноги. Непросто было учиться, потому что я сильно уставал и вообще не мог заставить себя что-либо делать. Сейчас я привык к нагрузке, научился по-другому распределять время и силы, начал заниматься учебой. На выходных езжу в Питер — вижусь с друзьями, семьей. Стало попроще.
https://www.instagram.com/p/CFfIkIJhOSI/— Когда человек принимает важное решение в жизни, у него обычно есть какое-то представление, как все должно получиться. У вас это ожидание от перехода в другую группу к другим тренерам с реальностью совпало?
— Думаю, довольно близко совпало. Я ехал сюда за совершенно новой работой, каким-то толчком вперед для себя, и получил это.
— Как по часам и дисциплинам у вас организована работа в «Академии Плющенко»?
— Четыре полных дня в неделю, два полувыходных и один выходной. Полтора часа льда за раз (то есть в полные дни получается полтора часа льда утром и полтора — вечером. — «Матч ТВ), всю неделю часовые разминки перед каждым льдом и или хореография, или танцы. В неделю получается три хореографии и три занятия по танцам.
— Назовете поименно тренеров, с которыми работаете? Команду Евгения Плющенко не все еще хорошо знают.
— Хореографию ведет Надежда Валерьевна Попова, танцы у нас с Татьяной Александровной Розановой (сестра Сергея Розанова. — «Матч ТВ»), были еще занятия с Алексеем Николаевичем Захарченко. А так всю тренировочную работу выстраивают Евгений Викторович (Плющенко) и Сергей Александрович (Розанов). Еще Елена Руслановна Ильиных есть — с ней занимаемся скольжением.
— В отсутствие родителей рядом вопрос потребности в дополнительном внешнем контроле для вас не стоит?
— А в Петербурге меня никто и не контролировал. Я и дома там особо не бывал. Вставал в 7-8 утра, ехал на тренировку, потом в университет, домой возвращался в 10-11 вечера, утром снова уезжал. Ничего не изменилось, в общем — проблем с контролем у меня и так не было. Не хватает именно самих людей — думал, что не буду сильно скучать ни по Питеру, ни по родственникам, но получилось наоборот.
— В этом смысле поездки на выходные домой для вас должны особенно много значить.
— Да, использую каждую возможность. В субботу у нас только утренние тренировки, и я потом сразу лечу в Питер. Родители встречают в аэропорту, обедаем с ними или у бабушки, а потом еду куда-нибудь на Невский встречаться с друзьями. В воскресенье — обратно. Насыщенные выходные (улыбается).
https://www.instagram.com/p/B6Xnd3oILCm/«Розанов в первую очередь сильный технический специалист»
— Как так вышло, что вы в довольно взрослом возрасте (18 лет. — «Матч ТВ») оказались первый раз на чемпионате России? Есть же такой стереотип, что чем раньше начнешь, тем больше шансов на успех.
— Тут много факторов. Если сказать коротко, то мне не хватало сложных прыжков и стабильности. До прошлого чемпионата России я выступал по КМС (кандидаты в мастера спорта. — «Матч ТВ»), то есть отбирался на Первенство. А раньше у меня не было в наборе четверных и тройного акселя, и без них я вроде как никому не нужен был. Когда запрыгал четверные, в первый же год отобрался на Первенство, и в следующий сезон мы пошли по мастерам. Прогресс был, просто постепенный.
— Зато теперь все знают вас как человека, который на тренировках прыгает все четверные, кроме 4,5 акселя. Его, правда, скорее можно считать уже пятерным. Есть ли мысли двигаться в сторону изучения четверного акселя или это пока все-таки другая планета?
— Четверной аксель — это фантастика (смеется). Скорее можно подумать о каскаде «четыре — четыре». Я пробовал тройной аксель — четверной тулуп. Может быть, когда руки и ноги дойдут, выучу.
— Как думаете, что вам нужно сделать, чтобы суметь собрать все четверные в одной программе? На тренировках по отдельности они получаются впечатляюще.
— Точно нужно безумно много работать. Прежде всего над выносливостью, долго накатывать все прыжки со связками. Собрать все четверные — наверное, возможно, но потрудиться придется еще как.
— На чемпионате России в Красноярске год назад у вас был первый опыт выступления при полных трибунах, да еще и с исторической заявкой — чистым приземлением четверного риттбергера первым из российских одиночников на соревнованиях такого уровня. Сердце из груди от волнения не выскакивало?
— Пульс не мерил, конечно, но было страшновато. Как справлялся? Старался выходить как на любой другой старт, но все равно волновался. Перед четверным риттбергером думал, что все — я умру (смеется). Ехал и размышлял: «Может, тройной? Может, не надо? Не лезь туда». Но как-то проехал и сделал.
https://www.instagram.com/p/B6p8rKhIozu/— Кроме четверных прыжков вас знают еще по исключительной балетности. Есть даже мемы про Леонида Свириденко — фигуриста и сбежавшего артиста Большого театра. Откуда это в вас? Может, мама-балерина или природный талант?
— Думаю, нельзя исключать природные наклонности, но еще мне повезло, что я с детства работал с очень хорошими тренерами по скольжению, балетными хореографами, преподавателями по танцу. Большая часть того, что я сейчас имею, выстроена на этой работе. Огромную роль в этом плане сыграл Бенуа Ришо — он, можно сказать, по-новому открыл для меня фигурное катание и показал мне совершенно другой уровень хореографии.
— Интересно узнать о Сергее Розанове. Он кажется довольно закрытым человеком, интервью почти не дает. Какое у вас о нем впечатление сложилось за время совместной работы?
— В первую очередь он сильный технический специалист. Для меня это важно было, когда я пришел. Мы начали работать над техникой, Сергей Александрович помог во многих моментах, и мне это подошло. Мы пока не так много тренируемся вместе для глобальных выводов, но мне с ним комфортно и интересно.
— Евгению Плющенко, кажется, присуща некоторая импульсивность. Для тренера она может быть полезным качеством, потому что помогает ему заразить своей энергией учеников. Согласитесь с таким суждением?
— Да. У меня были тренеры, от работы с которыми тебе еще больше хочется тренироваться, и Евгений Викторович из их числа. Иногда выходишь на лед, отвратительно себя чувствуя, и думаешь, что сегодня ничего не получится. Но тренер реально заряжает — невероятным образом собираешься и все делаешь. И думаешь потом — а как так получилось-то? Мне же казалось, что я не могу.
— Этот сезон складывается сложно и непредсказуемо. Часть турниров отменена, часть, возможно, будет отменена в скором времени. Под угрозой первенство Европы и мира. Как вы сохраняете мотивацию, чтобы продолжать интенсивно тренироваться?
— Мотивация всегда одна — стать лучше для самого себя. Особенно для меня это актуально, потому что я раньше на перспективу чемпионата Европы и мира даже не заглядывался. Так что просто буду делать то, что должен, — только это от меня по-настоящему зависит.
https://www.instagram.com/p/CGmp82lJ4P0/«Если бы нас снова закрыли на карантин, нашел бы чем заняться»
— У вас есть еще младшая сестра-фигуристка, которая тоже выступает на довольно серьезном уровне (Полина Свириденко. — «Матч ТВ»). Какой должна быть семья, чтобы в ней выросли два хороших спортсмена?
— Моя мама в детстве немного занималась фигурным катанием. Меня отдали кататься по ее инициативе, но мне действительно понравилось, а сестра уже за компанию начала ходить на каток. Со временем бросать никто не захотел. Папа занимался плаванием — он кандидат в мастера спорта. Но я бы не сказал, что у нас какая-то особенная спортивная семья.
— Вы родились и жили в Пушкине (пригород Санкт-Петербурга). Получается, всю вашу жизнь дорога на каток занимала несколько часов в день. Как их проводили?
— Уроки делал, читал много. Когда не читал, музыку слушал. Ну и спал, конечно (смеется). Продуктивное время, на самом-то деле.
— Что читать любите?
— Определенных авторов и книг нет, на меня может произвести впечатление все, что я читаю, независимо от автора. Что-то друзья советуют, что-то сам нахожу. Какое-то время мне нравились антиутопии, у меня вот даже маска с отсылкой к Джорджу Оруэллу. Ремарк еще нравился. Из последнего крутого — Глуховский.
— С вашей любовью к чтению стало понятно, почему вы решили пойти учиться не на тренера, а на факультет журналистики. Сложно ли было поступить и как удается совмещать вуз с тренировками?
https://www.instagram.com/p/BuG1M5NH4sm/— Поступить не суперсложно, если целенаправленно хотя бы за год начать готовиться. Но у меня и с учебой проблем не было. Походил на подготовительные курсы к ЕГЭ, сдал экзамены спокойно и поступил. В Питере с совмещением тренировок и вуза было просто, потому что тренировался я утром, а учился вечером. Сейчас совмещать тоже нормально — учеба не только вечером, но и дистанционно.
— Ну, хотя бы какая-то польза от пандемии.
— Я и весенний карантин провел с пользой. То есть мой быт почти никак не изменился, кроме наличия льда. Я тренировался дома сам, работал — тренировал детей удаленно, и учился.
— То есть у вас не было ли страха, когда осенью снова начался рост заболеваемости, что всех закроют по домам и оставят без льда?
— Опасения были, снова сидеть дома не хотелось. Но я старался об этом не задумываться — от меня тут ничего не зависит все равно. Но если бы закрыли, можно было бы найти чем заняться.
«Спортсмены и пресса — друзья, конечно. Пресса в принципе для всех полезна»
— Если взять в целом профессию журналиста во всем ее многообразии — телевидение, печатная пресса, интернет, — есть ли какие-то ориентиры для вас, на кого хотелось бы быть похожим?
— Не могу назвать их прямо ориентирами, мне просто нравится то, что они делают. На ютьюбе это Юрий Дудь, например. В фигурном катании среди комментаторов — Тед Бартон. Много у кого можно почерпнуть что-то полезное для себя.
— Видела ваше видеоинтервью с итальянским фигуристом, сделанное в рамках учебной практики. А если помечтать и представить, что вы можете выбрать любого собеседника на планете для интервью, кого бы выбрали?
— Ларри Кинга. У Евгения Викторовича (Плющенко) хотел бы интервью взять (улыбается). Мне для практики предлагают, но я пока не готов к такому шагу. У кого-то еще из фигуристов, думаю. У Патрика Чана, к примеру. Мой любимый фигурист в прошлом.
— На ваш взгляд, какие отношения должны быть между спортсменами и журналистами? Последнее время есть какая-то напряженность, которая подогревается со всех сторон.
— Спортсмены и пресса — друзья, конечно. Пресса в принципе для всех полезна, даже для общества в целом. Медийная освещенность нужна спорту, и спортсмены должны идти навстречу журналистам.
https://www.instagram.com/p/BqjrxJghJOs/— Как журналист какой вопрос вы никогда не стали бы задавать фигуристу?
— Наверное, про какие-то личные моменты, про отношения с прошлыми тренерами, переходы. Не всем хочется ворошить это.
— Но ведь можно же на вопрос про переход ответить так, что ситуация повернется в итоге в вашу пользу, и тренера заодно поблагодарить — наверняка есть за что.
— Ну, в общем-то, да. Но в любом случае человек, который дает интервью, должен быть аккуратен в словах. Шансов сболтнуть лишнего и быть потом неверно понятым больше, чем сказать что-то взвешенно и правильно. А фигурист и тренер всегда могут поговорить между собой и решить все проблемы.
— Есть у вас какие-то мечты, не связанные с фигурным катанием?
— Всегда была мечта получить хорошее образование и реализоваться в выбранной профессии. Не зря же я учусь. Но это даже не мечты, а желания, а они почти у всех людей одинаковые.