«Вам надо гордиться и Хабибом, и Тактаровым». Основатель UFC ставит точку в споре о первом чемпионе из России
Бывший владелец UFC в интервью корреспонденту «Матч ТВ» Александру Лютикову подробно объясняет, почему Олег Тактаров — первый чемпион из России. И рассказывает, почему в 2001 году продал UFC.
В волжском городе Сарове было раннее утро 15 июля 1995 года, когда Олег Тактаров набрал номер своего тренера по самбо Виталия Карловича Михайлова и прокричал: «Карлыч, мы выиграли!» Звонок был из США, где Тактаров только что получил пояс UFC и кислородную маску после того, как 18 минут без перерыва дрался с Тэнком Эбботом.
Статус Тактарова с тех пор неоднократно менялся. В эпоху видеокассет он безоговорочно считался первым чемпионом UFC из России. Затем появился интернет — и Тактарова стали осторожно называть победителем турнира UFC 6. И наконец 26 июня 2020 года российский офис UFC опубликовал свою точку зрения: первый чемпион UFC из России — Хабиб Нурмагомедов, а Тактаров в июле 1995-го выиграл гран-при, но титул чемпиона выиграть не смог, закончив супербой с Кеном Шемроком вничью.
В UFC с 1995 года действительно существовали два чемпионских пояса: традиционный (победителю турнира из восьми участников) и новый (победителю супербоя). По логике российского офиса UFC чемпионом организации был победитель супербоя, а не победитель турнира. В 1995-м обладателем пояса за супербой был Кен Шемрок, который при этом никогда не выигрывал турниров UFC.
Корреспондент «Матч ТВ» Александр Лютиков связался с одним из основателей UFC Бобом Мейровицем, который был единоличным владельцем UFC с апреля 1995 года по январь 2001-го. Именно Мейровиц за 2 миллиона продал UFC братьям Фертитта, а те через 15 лет получили за UFC уже 4 миллиарда.
— Мистер Мейровиц, вы, наверное, не в курсе, но в России уже пару лет идут споры о том, кто был первым чемпионом UFC из России: Олег Тактаров или Хабиб Нурмагомедов. Вы были одним из основателей UFC, вы были владельцем UFC до конца 2000 года. Дайте свою оценку.
— Знаете, они оба — и Хабиб, и Олег — потрясающие атлеты своего времени. И оба отлично продвигают этот спорт. Только вот для меня очевидно, кто из них был первым чемпионом UFC из России. Это Олег Тактаров. Первым чемпионом из вашей страны был Олег Тактаров. Он выиграл UFC 6. Его бой с Тэнком Эбботом в финале — возможно, это даже лучший бой, который я видел в UFC. В этом бою Олег стал чемпионом. Я правда не понимаю, какие тут могут быть вопросы.
https://www.instagram.com/p/B0B6OW4JtIu/?utm_source=ig_embed— Но некоторое время назад русский офис UFC назвал Хабиба Нурмагомедова первым чемпионом UFC из России.
— Каждый имеет право называть кого угодно кем угодно. Но есть факт: турнир UFC 6. И ведь это ничего не отнимает у Хабиба. Не делает его менее великим. Просто есть факт: Олег был чемпионом. Он одержал свою победу на шестом турнире UFC. А Хабиб стал чемпионом на двухсот каком-то турнире.
— Каким был статус супербоя на UFC 6? Ведь на том же турнире, на котором Олег выиграл три боя и получил пояс, проводился бой еще и за пояс чемпиона супербоя. Кен Шемрок выиграл у Дэна Северна и получил пояс с надписью «Супербой». Какой пояс был значимее — пояс за победу в турнире или пояс за победу в супербою?
— Пояс за победу в турнире. Вся идея, вся концепция UFC была в этом: для того, чтобы стать чемпионом, надо пройти три боя за вечер. Это дикая нагрузка. Затем, когда мы стали расти, бойцы начали отказываться драться три боя за вечер как раз по той причине, что это очень жестко. Но настоящим чемпионом UFC был именно тот, кто выигрывал турнир.
— То есть пояс победителю супербоя не был главным поясом UFC в то время?
— Нет. Повторю: мы просто начали расти и искали путь отхода от практики турниров. Супербои были нужны для того, чтобы дать публике то, чего она хочет: бойцов, к которым публика привыкла. И в то же время супербои были способом дать бойцам то, чего они хотят: драться не три, а один бой за вечер. И в конце концов мы ушли от практики трех боев за вечер к сегодняшней модели.
— Но ведь в этом и логика русского офиса UFC: пояс за супербой можно было получить, как и сейчас, выиграв один бой. И вот поэтому из 2020 года Кен Шемрок может казаться чемпионом UFC в 1995-м.
— Ну, тот, кто владеет UFC сейчас, может говорить что захочет. А вы спросили меня. Я был владельцем UFC в то время. И Олег Тактаров был нашим чемпионом. А если они хотят сейчас все поменять и сказать, что Олег чемпионом не был, — что ж, сказать они это могут. Я вообще могу начать убеждать, что я был чемпионом, хоть я и никогда не дрался в октагоне. Так что они могут говорить, что посчитают нужным. Но когда я был владельцем UFC, Олег Тактаров был чемпионом.
— Давайте поговорим о полуфинале UFC 6. Олег Тактаров против Энтони Масиаса.
— О, один из жесточайших боев в истории!
— Да-а-а, жесточайших! Рефери Джон Маккарти написал, что в том бою он увидел первый договорной бой в его карьере. Потому что у Олега и Энтони был один менеджер.
— Сфабриковал ли кто-то результат этого боя? Нет. Было так: Патрик Смит травмировался по ходу турнира — и Масиас вышел на замену. Был ли он на уровне Олега? Нет. Так что назвать этот бой договорным я не могу. Я могу сказать только, что бой кончился за 9 секунд и что это был бой неравных по силе соперников, который стал возможным только из-за травмы основного участника. И это тоже причина, по которой мы стали постепенно искать уход от трех боев за вечер. Ведь получалось так, что травмы сломают сетку турнира.
— Как вы объясняете, почему в России стали называть первым чемпионом UFC Хабиба Нурмагомедова, а не Олега Тактарова?
— В первую очередь давайте я скажу: Хабиб — неевероятный боец. Он дает зрелище. Он правда великий боец и чемпион. Возможно, это [статус первого чемпиона из России] помогает продвигать его в России. Но это не должно быть в ущерб Олегу Тактарову, который был прекрасным бойцом. И если вы говорите, что Хабиб по всем показателям выше Тактарова, — окей, я не буду возражать. Но если вы хотите сказать, что Хабиб — первый чемпион из России, я с этим не смогу согласиться.
— Почему вы продали свою долю UFC компании Zuffa в 2000 году?
— Начнем с того, что моя доля была 100 процентов акций. Единственным владельцем UFC был я. Почему все пришло к продаже? Из-за того, что творилось вокруг боев. Дошло до того, что я тратил около пятисот тысяч долларов в месяц своих денег на поддержание работы UFC. Меня постоянно таскали по судам, это походило на безумие. Однажды я снова был в суде — на этот раз в Род-Айленде, где мы собирались проводить турнир. И судья постановил: мы сможем провести турнир, если будем следовать правилам рестлинга. Мой юрист уточнил: «Ваша честь, рестлинг — это ненастоящие бои». На что судья ответил: «Настоящие. Я смотрю их уже 20 лет».
— Это реальная история?
— Реальная. Повторю, я проводил в судах все свое время. Это уже не приносило удовольствия. И становилось все труднее и труднее, потому что стоило все больших денег. И я был очень и очень рад продать UFC братьям Фертитта. И я уже говорил это раньше, скажу и сейчас: Фертиттам очень помогло, что у них был большой запас денег. Они вложили, если округлить, 50 миллионов долларов, прежде чем у них начало получаться.
— Пока не выстрелило шоу Ultimate Fighter.
— Да. Если бы у меня было 50 миллионов долларов, я бы не вкладывал их в бои. Вы бы говорили со мной, а я был бы на острове. Знаете, не так давно Sports Illustrated делал документальный фильм о турнире UFC 1. Я им сказал, что тот турнир не назывался UFC 1. Мы его так не называли. Тот турнир назывался просто UFC. И когда он показал успех, мы уже сделали UFC 2.
— Первый лого UFC — лысый раскачанный парень. И тот же самый логотип был на татами на одном из украинских турниров в 1998 году. На том турнире в Киеве случилась первая смерть в истории ММА: погиб американский боец Дуглас Дэдж. У UFC возникли из-за этого проблемы? Ведь пресса писала о гибели человека на турнире по Ultimate Fighting.
— Вы знаете, на каком покрытии они дрались?
— Нет.
— На цементе. Они дрались на твердом покрытии, на бетоне. Это просто сумасшествие. Конечно, они не имели ничего общего с нами. Но люди обвиняли нас, потому что мы это начали и мы сделали бои популярными. Мне приходилось отбиваться от конгрессмена Джона Маккейна, который был против UFC, у нас были дебаты на телевидении. С нами связывали все, что происходило в тот момент в боях. Например, была другая компания в США — «Экстрим Файтинг».
— Джон Перретти.
— Верно, ей управляли Джон Перретти и еще один человек. Так вот, мы делали турнир в Баффало (имеется в виду UFC 12. — «Матч ТВ»). А «Экстрим Файтинг» делали турнир в Бруклине — и про это написали на первой полосе «Нью-Йорк Таймс». Там не было ни моего имени, ни названия UFC. Но Руди Джулиани, мэр Нью-Йорка, подумал, что этот турнир делаем мы, и делаем без его разрешения. И в Нью-Йорке сразу придумали новые правила для боев. С тех пор все ошибочно думали, что ММА в Нью-Йорке запрещены. Но было не так. Там просто придумали правила: например, что у бойца должна быть защита головы, что драться надо только в боксерском ринге. Рефери Джон Маккарти справедливо говорил: если ты наденешь шлем на голову бойца ММА, это, наоборот, приведет к серьезным травмам. Так что мы не были забанены в Нью-Йорке. Нам просто не подошли правила, которые они предлагали. И мы перевезли турнир из Баффало куда-то в Алабаму, для этого мне надо было нанимать грузовой самолет. И вот этим приходилось заниматься постоянно. Тяжелое было времечко. Повторю: как только мы приезжали в какой-то город с турниром, меня в этом городе мгновенно вызывали в суд. Вот был случай в Детройте. В день турнира суд решил: мы можем проводить бои, но только в том случае, если бойцы не будут бить кулаками. Только открытой ладонью. Кен Шемрок, узнав об этом, был в такой ярости, просто с ума сходил. Я ему говорил: «Бей кулаками. Просто потом надо будет заплатить штраф». И штраф-то может быть, не знаю, 15 долларов. Но Кен все равно был на таком взводе из-за этого.
И все это происходило не раз, не два, а постоянно. Поэтому когда братья Фертитты появились с предложением, я был так счастлив его принять. Повторю: у меня не было тех возможностей, которые были у них. И я рад, что у них получилось, что они сделали на этом большие деньги. Просто посмотрите, во что развилось то, что начинали мы с Хорионом Грейси.
— Да, например, теперь у нас есть русский офис UFC, который может удалить Олега Тактарова из списка чемпионов.
— Ох, зачем они это делают, не могу понять? Знаете, вот меня включили в Зал славы UFC. А я полагаю, что Олег должен быть включен в Зал славы. Олег был обладателем пояса. Он был чемпионом. Поэтому если по какой-то причине они предпочитают сейчас считать первым чемпионом Хабиба — ну, пусть. Но факт в том, что первым чемпионом из России был Олег. И гордиться надо и тем, и другим.
Пояс за супербой действительно был. Но этот пояс не был поясом чемпиона Ultimate Fighting. Поэтому как сейчас в целях раскрутки Хабиба называют первым чемпионом, так и мы в то время в целях раскрутки называли одиночные бои супербоями.
— Понял. Ну все. Значит, это хорошие новости для Олега Тактарова. Теперь, спустя 25 лет, он наконец-то может называть себя чемпионом UFC.
— Тут не может быть вопросов. Для раскрутки бойца можно делать что угодно. Но повторю: вне всяких сомнений, Олег Тактаров — первый чемпион UFC из России.