Тишина в обмен на славу. Как популярный артист цирка стал отшельником

Анатолий Ахилов был известным акробатом-вольтижёром, взмывал под купол главного советского цирка. Но однажды бросил карьеру и уехал в глушь, чтобы найти ответ на самый главный вопрос: зачем мы живём? И, на его взгляд, всё-таки нашел.

«Я не отшельник, просто тишину люблю, так медитировать проще», — объясняет Анатолий. Дом, в котором он живёт с женой Светланой, снаружи стар и неухожен. Посреди двора раскинул лапы-листья гигантский куст чертополоха, такой руками не обхватишь. Рядом бегает чёрный поросёнок — Роза Анатольевна, чуть поодаль, сверкая лоснящейся шерстью, бегает Глафира Анатольевна, чернявая коза. На пеньке раскинул крылья огненного цвета горделивый петух, на крыльце — сорняк, заботливо заплетенный в косы. Зато внутри дом — эдакое глиняное царство: почти вся посуда сделана своими руками, над потолком висят глиняные колокола, на которых можно сыграть неземную невесомую мелодию. Много места занимает большая дровяная печь с лежанкой, ещё одна раскинулась в большой гостевой комнате, из низкого окна выглядывает зеленая гора.

Зачем нам слава?

«Меня в Крым занесло, направило, притащило, считайте, как хотите, — смеётся высокий подтянутый мужчина с живыми глазами, только седая голова напоминает, что на пороге 70-летие. — Я с цирком весь Советский союз объездил, где только не бывал, с Юрием Никулиным за руку здоровался. Знаете, почему люди рвутся к славе? Потому что после выступления в тебя устремляется огромный поток позитивной энергии. Это как наркотик, соскочить трудно. А мне надоело».

По совету друзей отправился Анатолий в харьковское село на берегу Печенежского водохранилища. Красивые места, работу ему нашли — директором Дома культуры. Долго налаживал отношения с односельчанами, но не сложилось, а когда надоело «в пьянь силы вкладывать», как раз пригласили в Крым. Жил Ахилов сначала в Бахчисарае, а потом на природу потянуло, обменял жильё на домик в глухой деревне. Но все равно не то — собак слишком много, а для медитации тишина нужна. Да и перестройка грянула, клуб закрыли — работы нет, денег тоже. Долго не думал Ахилов, продал дом и переселился: в село Нагорное в Бахчисарайском районе, у подножия гор — крохотное, народу — несколько десятков человек, автобусы сюда не ходят. Но какая же красота вокруг...

Лет десять уже так и живет бывший циркач, присматривает за чужим домом, обитает здесь же.

«Чтобы тело не страдало и не болело, его нужно освоить. И самое главное здесь — медитация, ты уходишь в себя: можешь спуститься внутрь, чтобы познать глубины и тайны собственного тела, а можешь выйти на тонкий мир, но должны быть абсолютные условия: тишина, темнота, покой, даже мух не должно быть, — объясняет он. — Второе условие — обливание холодной водой: мышцы перестают костенеть, гибкость появляется. Есть и третий секрет: правильный обмен сексуальной энергией».

Человек — не собственность

Анатолий свои принципы соблюдает — и чувствует себя молодым. И верит, что человек бессмертен, просто умирают те, кто устаёт бороться. А чтобы жизнь была лучше, он заделался гончаром. Искусство вроде несложное, но на деле капризное. Если в плохом настроении сел за работу, то толку все равно не будет — погибнет изделие на любом этапе, будь то сушка, закаливание, а то и по готовому может трещина пойти. Недаром говорят, что мастер в дело душу вкладывает. Вот и сейчас побежало кругом колесо гончарное, растет под руками ласковыми не то кружка, не то ваза.

«У меня часто бывают гости, и каждый просит мастерскую поглядеть, я начинаю работать, и не думаю, что делать — отпускаю пальцы, они сам знают свою работу, — объясняет он. — Кому вылеплю пиалу, кому кувшин или фигурку диковинную — с чем человек ассоциируется, то и лепится. А ты вот колоколом вышла, обожгу — и посмотрим».

С личной жизнью у Анатолия тоже всё в порядке: Светлана, которая на 20 лет младше супруга, у него пятая жена. Хотя за два десятка лет совместной жизни стала больше чем женой — другом и соратником. О «бывших» Анатолий отзывается чуть пренебрежительно: мол, не понимаю, зачем, а главное – откуда это желание присвоить себе человека: мой муж, моя жена. «Зачем привязывать к себе, мы имеем право на счастливую жизнь, и если он или она встретили новую любовь, то нужно отпустить», — уверен мужчина.

Детей в этом союзе нет. Не понимает Анатолий это «дурье, бабское» желание родить себе «стакан воды». Говорит: мы приводим в этом мир личности и навязываем им рамки поведения, навязываем родителей и окружение, не оставляя им выбора. Все это он прошёл в предыдущих браках: старший сын умер от передозировки наркотиков, с дочерью от цирковой жены перестал общаться — не понимает она желания отца жить собственной, а не общественной жизнью.

А он счастлив, катается на мотоцикле, наслаждается природой, слушает джаз, лечит себя «живой» и «мёртвой» водой, часто любит молодую жену. И мечтает только об одном — встретить состоятельного единомышленника, чтобы создать свою общину, где царили бы дружба, спокойствие и любовь. В его мечтах крымский рай мог бы быть таким: «Небольшой поселок в центре, которого стоял бы большой купол, в нём — кухня, бассейн, сауна, библиотека, комната для музицирования, читальный зал, пару компьютеров для нуждающихся. А вокруг купола — крохотные домики, квадратов на пять-шесть, на одного человека, потому что иногда нам нужно побыть совсем одному, поразмышлять о себе и своем предназначении».