После Площади-2010 Майя Абромчик добилась уголовного дела в Беларуси за сломанную при задержании ногу и дошла до ООН. Рассказываем, чем все закончилось

О задержаниях 19 декабря 2010-го могут рассказать минимум 650 человек - такую цифру задержанных назвали тогда официально. Но у одной из них история эта закончилась не совсем стандартно

<p>Майю Абромчик не отчислили с истфака БГУ , не посадили на сутки и даже уголовное дело против избивших ее силовиков возбудили.</p>

<p>- Я до последнего верила в то, что удастся добиться справедливости.</p>

<p>Эти слова Майи - будто оправдательный приговор самой себе. Оправдательный в том смысле, что в какой-то момент она уехала из Беларуси. Довольно давно, восемь лет назад. Переучилась на программиста, живет в Варшаве, но говорит, что может жить в любом городе и любой стране мира - лишь бы там было безопасно.</p>

<p>- Я уехала после того, как поняла, что живу в состоянии постоянного беспокойства за собственную безопасность, - объясняет она. - 19 декабря 2010 года мы с друзьями пришли к площади Независимости, когда на ней почти никого не осталось. Мы посмотрели на все это и пошли домой, в сторону Немиги. И вдруг омоновцы стали атаковать тех, кто расходился. Я была с парнем, мы побежали, пять омоновцев за нами. Мы бежали через дворы и выскочили к стене между Володаркой и посольством Турции. Там стояли парень с девушкой, и омоновцы стали избивать парней - моего и той девушки. В какой-то момент я осмелилась попросить их остановиться. Вежливо попросила. Сказала, что мы согласны идти в автозак. Но они как будто не слышали меня - матерились, оскорбляли нас. Когда я попросила не бить парня, омоновец сказал, что тогда он будет бить меня.</p>

<p>Хрупкая Майя свалилась на землю после первого же удара.</p>

<p>- Он после этого еще раз ударил по ногам, сказал, чтобы я встала, - вспоминает девушка. - Я встала, но поняла, что стоять не могу, что-то с ногой. Он сказал парню, который был со мной, нести меня в микроавтобус, оборудованный под автозак. Парней там заперли отдельно за решеткой, а меня посадили рядом с женщиной лет шестидесяти. Она стала просить, чтобы мне вызвали скорую - моя нога страшно опухла. Никакой реакции не было. Мы часа два ездили по городу, пока ни приехали на Окрестина. Там ко мне позвали фельдшера. Она сказала, что не надо было ходить по митингам, что она не ходит и ей никто ничего не ломает. Но скорую вызвала, меня отвезли в шестую больницу. Там поставили диагноз - осколочный перелом большой берцовой кости со смещением осколков, и отправили на операцию. Я думала, что после нее за мной придут и заберут на сутки, но ко мне никто не пришел, от меня словно открестились.</p>

<p>Больше трех месяцев Майя ходила на костылях, а через год после первой операции перенесла еще одну - хирурги удалили металлоконструкцию, которая помогала костям срастись. Реабилитация заняла год. Учиться пришлось заочно.</p>

<p>- Но меня не выгнали, - рассказывает моя собеседница. - Про меня написала «Наша Ніва». Я, честно говоря, сомневалась, стоит ли разговаривать с журналистами. Боялась, что начнется травля со стороны властей. Но, с другой стороны, люди должны были узнать, что у нас происходит.</p>

<p>Сразу после выхода из больницы в январе 2011 года Майя нашла адвоката и подала в прокуратуру иск о причинении тяжких телесных повреждений.</p>

<p>- Три месяца шла проверка, - рассказывает она. - Потом возбудили уголовное дело. Процесс расследования шел очень медленно. Где-то через год меня вызвали и попросили сделать фоторобот человека, который меня бил. Потом вызвали на опознание, но там этого человека не было. На этом все закончилось, мое дело приостановили. Мы с адвокатом попробовали еще подать иски в вышестоящие инстанции, но получили отказ.</p>

<p>После этого Майя подала жалобу в Комитет ООН по правам человека. Он удовлетворил ее жалобу, но на это никак не отреагировали.</p>

<p>- Это было в 2018 году, - рассказывает Майя. - Требования были - извиниться передо мной, выплатить компенсацию и возобновить расследование уголовного дела. Я писала в МИД, в СК, прокурору Минска. Получила ответы, что Комитет ООН по правам человека не может этим заниматься, это неправомерно, потому что я не прошла все инстанции в Беларуси.</p>

<p>За протестами этого года собеседница наблюдает со стороны, но не остается в стороне.</p>

<p>- Честно говоря, я не собиралась надолго уезжать из Беларуси. Хотела выучить иностранные языки и вернуться. Но после того, как началась война в Украине, решила остаться... Я айтишница, и могу сейчас жить в любой стране, лишь бы там было безопасно. И я испытываю гордость за белорусов, которые сильно выросли за этот протест. Очень жалко людей, которые прошли через тюрьмы, они на всю жизнь останутся с последствиями. А некоторых уже не вернуть. Это самое страшное.</p>