«Мёртвые воскресли»: почему немецкие пулемётчики теряли рассудок
Ржевская битва
Знаменитая битва подо Ржевом в Тверской области, растянувшаяся с января 1942 по март 1943 года, осталась в памяти бойцов как «ржевская мясорубка». Безвозвратные потери с обеих сторон были колоссальными. Например, по оценке немецкого генерала Хорста Гроссмана, в боях подо Ржевом русские потеряли убитыми 2,5 миллиона человек.
Наступать красноармейцам находилось буквально по разлагающимся трупам, которые не успевали хоронить из-за непрекращающейся стрельбы. Протекающая в этих места река, по иронии судьбы называющаяся Бойня, временами становилась красной от крови.
Описывая напряжённые бои в районе деревни Полунино, современный автор Сергей Стукало отмечает, что случаи, когда немецкие пулемётчики сходили с ума, не были редкостью. Слишком уж много красноармейцев полегло под их пулями.
В Вермахте для разрешения подобных ситуаций имелась служба психологической помощи. Впрочем, помощью это можно было назвать не всегда. Нацистские врачи придерживались специфических взглядов на расстройства психики, связанные со стрессовыми ситуациями в бою. Они отрицали объективные причины истерик и считали, что бойцы просто трусят или не хотят бороться. Для возвращения военнослужащих в строй использовались такие методы, как электрошок и введение в гипнотический транс.
Бои за Синявинские высоты
Любаньская наступательная операция началась в январе 1942 года – советские попытались прорвать блокаду Ленинграда, но в очередной раз потерпели поражение. Однако Красной Армии удалось предотвратить смыкание второго немецко-финского кольца вокруг города.
Пулемёты MG-42, стоявшие на вооружении Вермахта, имели скорострельность 1,5-2 тысячи выстрелов в минуту. Когда стрелки укрывались в дзотах, это оружие становилось практически непобедимым.
Однако в РККА редко считалась с большими потерями. Если был приказ наступать, его выполняли, даже ценой бессмысленных жертв. Бежать назад – означало для красноармейцев попасть под огонь собственных заградотрядов.
Видя всё новых и новых русских, сотнями идущих навстречу пулям по глубокому снегу, гитлеровцы не выдерживали. Пулемётчикам начинало казаться, что убитые воскресают и снова штурмуют укреплённые позиции. Об этом, как вспоминал фронтовик Николай Никулин, ему рассказывал немецкий ветеран, сражавшийся на Синявинских высотах в районе Погостья.
- Не так просто убивать людей ряд за рядом – а они всё идут и идут, и нет им конца, - описывает Никулин состояние немецких пулемётчиков.
Бои под Севастополем
Ещё одного потерявшего контроль над собой немецкого пулемётчика описывает офицер противотанкового расчета Готтлоб Бидерман, воевавший в Крыму в ноябре 1941 года.
Однажды ранним утром в окрестностях Севастополя русские предприняли мощную контратаку на Маккензиевы горы. В бой пошли рабочие севастопольских заводов и доков. Они выбегали из густого подлеска, крича «Ура!» и тут же попадали под огонь немцев.
Через некоторое время в грохоте снарядов Бидерман услышал вопль пулемётчика: «Я просто не могу все время убивать!»
Помимо психического сказалось и физическое напряжение – пальцы рук стрелка, крепко вцепившегося в пулемёт, буквально перестали разгибаться. Примечательно, что в немецком расчёте в тот день никто не был убит. Счёт же погибших русских шёл на сотни. Последняя атака красноармейцев закончилась всего в 50 метрах от немецких орудий.
Впрочем, стоит отметить, что подобных случаев всё-таки не могло быть много, так как пехотинцы, разумеется, чаще всего не шли толпами на немецкие дзоты, а пытались обойти их с флангов и забросать гранатами. Основным же способом уничтожения пулемётных точек врага был артобстрел.