Еще не гибель. Водолаз-исследователь о жизни на дне Байкала

В преддверии Года экологии Приангарье и всю страну облетела тревожная новость, что в Байкале погибли все губки - уникальные организмы, фильтрующие воду озера. Так ли это?

Информация о гибели байкальских губок, опубликованная даже в авторитетных СМИ, оказалась полуправдой. Слова о б этом происшествии приписали руководителю группы водолазных исследований и подводного мониторинга Лимнологического института СО РАН Игорю Ханаеву.

Корреспондент «АиФ в ВС» встретился с ученым, который рассказал, что, вернувшись в Иркутск после очередных подводных исследований, с удивлением обнаружил, что его слова истолковали неверно. Что же на самом деле творится с эндемиками (растениями или животными, встречающимися только в определенной географической местности) на мелководьях великого озера?

Проблемы «на мели»

- Я предполагаю, что паническая новость о полном вымирании губок распространилась после моей лекции в экологическом клубе, - поясняет Игорь Ханаев. - Я рассказывал, что уже на протяжении более трёх лет, когда сотрудники института просят взять образцы губок, ни я, ни мои коллеги не отбираем их в пределах посёлка. Те организмы, которые остались на здешнем мелководье, практически все больны. И пробы, которые отбираются из этого района, не дают нормальных жизнеспособных приморфов (клеточных культур). Да, количество губок уменьшилось в разы, причём за короткий период, они болеют, но не исчезают полностью. Речь не о том, сколько их осталось, а в каком они состоянии.

То же самое я озвучил и на лекции, но, видимо, многие решили, что мы не берём образцы у Листвянки, потому что их вообще там нет.

Юлия Вяткина, «АиФ в ВС»: Вы ведь исследуете не только дно озера возле Листвянки? Есть версии, почему болеет губка?

Игорь Ханаев: Наша группа работает на мелководьях по всей акватории Байкала. Мы подсчитываем, сколько особей губок растёт и какую площадь они занимают, берём образцы, чтобы узнать о состоянии отдельных организмов. После - выделяем площадки с наиболее здоровыми губками, маркируем их, так у нас появляются «пациенты», за которыми наблюдаем из года в год, делая серию их фотографий во времени. Причины массового заболевания байкальских губок ещё не установили, есть только гипотезы: эвтрофикация мелководий из-за стоков и, как следствие, массовое развитие нитчатых водорослей, в том числе спирогиры, активизация выбросов метана в самом озере и другие. Пока идут исследования и ставятся эксперименты, мы пытаемся выращивать губки в лабораториях и «лечить».

- Вокруг проблем, которые накопились у Байкала, много разговоров. Непонятно, где правда, где вымысел. Вам как водолазу «снизу виднее». Что происходит с озером?

- Академик Михаил Грачёв не раз говорил, что на Байкале начался экологический кризис. В этом есть доля правды. Поймите, со всех сторон в озеро поступают неочищенные сточные воды. Задумываться об этом стали только после того, как появились видимые признаки проблемы, например - спирогира. Первые тревожные результаты исследований мы представили ещё в 2011 году. Разве за пять с лишним лет что-то изменилось? Только несколько лет учёные пытались доказать, что они не пустые паникёры и изменения действительно есть.

Но есть и одно важное уточнение: сейчас Байкал загрязняется только на мелководье - это лишь маленькая «полоска» возле берега, но от неё многое зависит. Пока открытые просторы озера такие же чистейшие, как и раньше.

- Но ведь то, что творится на мелководье, может отразиться и на чистых глубоких водах?

- Может. Было время, когда никто не представлял, что в прибрежной зоне начнутся те проблемы, которые есть сейчас. Все думали: озеро вечно сможет справляться само. Но нашу уверенность сломали, поэтому уже ничего не предскажешь.

Многие рассуждают, какие же всё-таки факторы влияют на загрязнение, называя, к примеру, понижение уровня Байкала. На мой взгляд, причина не в этом: если понижается уровень воды, то уменьшаются площади мелководий. Значит, зона распространения нитчатых водорослей становится меньше. На большой глубине они не живут. Другие считают причиной глобальное потепление. Но разве «теплеет» у нас только на отдельных участках? Нельзя рассматривать каждый фактор в отдельности.

В «помятом» виде

- В 2011 году именно ваша исследовательская группа обнаружила «наступление» злополучной спирогиры. Как она ведёт себя сейчас?

- Нитчатые водоросли, к которым относится и спирогира, развиваются сезонно, обычно летом, в другое время их не встретишь. Но спирогира теперь растёт круглый год! Я буквально вчера вернулся с очередных погружений и видел её при температуре воды всего 3 градуса. Она, конечно, сейчас в «помятом» виде, но всё же приспособилась выживать в холодной воде и без достаточного количества солнечного света. В мае, как только сходит лёд, она начинает бурно цвести. Раньше водоросль не заходила дальше, чем на 15-20 метров в глубину, а теперь прекрасно себя чувствует и на 40-метровых глубинах. Последствия этого будут печальными для байкальских эндемиков, ведь большая их часть живёт на мелководье. Если дно покрыто плотным ковром водорослей, то вряд ли какой-то организм останется в этом месте. Спирогира вытесняет всех исконно байкальских подводных «жителей», зато гостеприимно принимает своих «собратьев» - водоросли. Иной раз, когда мы возвращаемся из Листвянки и развешиваем водолазные костюмы, приходится их мыть, чтобы избавиться от неприятного запаха.

- Среди жителей Приангарья, судя по их комментариям к новостям о Байкале, бродит мнение, что если бы озеро принадлежало другой стране, у него не было бы таких проблем.

- В первую очередь нужно говорить о последствиях развития туризма, и озадачиться ими должны федеральные власти. Не «частники», а государство должно взяться за создание инфраструктуры - от сбора всех отходов до строительства очистных сооружений. А уже после можно требовать соблюдения всяческих норм с турбизнеса. Местные не справятся, нужна реальная федеральная помощь. Для Байкала, для его воды и специфических природных условий надо, прежде всего, разработать уникальные проекты. Если мы возьмём технологию из другой страны, боюсь, что она не подойдёт к нашему региону. Стыдно сказать, но у нас нет норм и стандартов именно для байкальской воды. Те, что используют сейчас, не дают возможность объективно выявлять загрязнения.

- Наступающий год пройдёт под знаком экологии. Даёт ли это надежду, что хоть какие-то проблемы на Байкале начнут решаться?

- Сделать что-то за год невозможно. Тем более на голом месте, как у нас. Работы - тьма. Причём надо не только разрабатывать проекты и строить, но и, учитывая наше родное русское разгильдяйство, контролировать и требовать.