Мягкая сила Кремля и провал французских спецслужб
Фото REUTERS/Philippe Wojazer
Газета Le Figaro анализирует эффективность политики «мягкой силы», которую российские власти активно применяют с середины 2000-х годов. Разработанные Москвой методы чаще всего направлены не на улучшение собственного имиджа, а на очернение противника, считает автор статьи, но какой результат приносит такая политика?
По сравнению с периодом до 2014 года влияние России в мире возросло как в политическом, так в военном и в информационном отношении, уверен директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин. В качестве примера он приводит Украину, Ближний Восток, Африку, Азию и частично Латинскую Америку. Но, несмотря на это, Россия занимает 28 место из 30 в международном рейтинге «Soft Power 30», отмечает московский корреспондент Le Figaro Ален Барлюэ.
Такой парадокс опрошенные журналистом эксперты объясняют разницей в самом понимании международного влияния, существующей в России и на Западе. «Международные отношения воспринимаются [Москвой] как борьба между различными государствами, которые руководствуются своими эгоистическими интересами. Победа зависит от силы и способности вести эту борьбу», — цитирует Тренина Le Figaro.
Этим подходом объясняются и выбранные Москвой методы распространения своего влияния в мире. Кино, литература, за редкими исключениями, практически не входят в арсенал этих методов. Немного возросла роль туризма. Владимир Путин приложил для этого много усилий перед Олимпийскими играми 2014 года в Сочи, но все оказалось напрасным. Созданный для поддержи русской культуры и языка фонд «Русский мир» используется прежде всего для политического влияния.
Действия России на территории Украины и участие в конфликте в Сирии стали для Москвы доказательством того, что традиционная парадигма государственной мощи, опирающаяся на вооруженные силы, нисколько не устарела. В Кремле решили добавить к этому такие новые методы «гибридной войны» как кибератаки и международную пропаганду. Ключевым для Москвы остается вопрос, насколько ей хватит еще ресурсов. В условиях санкций и экономического кризиса такая активная внешняя политика становится все более накладной для стагнирующей экономики страны.
***
«Когда государственная машина дает сбой», — французские газеты разбираются в причинах теракта в стенах парижской префектуры. Как рассказал накануне министр внутренних дел Кристоф Кастанер, еще в 2015 году сотрудники IT-департамента парижской префектуры обратили внимание на странную фразу одобрения, брошенную 45-летним коллегой, в разговоре про теракт против редакции «Шарли Эбдо». Позже похожая история случилась после вандализма во время первомайской демонстрации в парижской больнице Питье-Сальпетриер летом 2019-го.
Однако, по неизвестным пока причинам никакой проверки не проводилось. «Тот факт, что в самом сердце государственной машины, сотрудник, ответственный за борьбу с терроризмом, имел дружеские связи в салафитских кругах, вызывает массу вопросов, — пишет автор редакционной колонки Le Monde. — И когда, несмотря на свои высказывания, он как ни в чем не бывало продолжил работать, говорит о слепоте государства и серьезном сбое».
«Закон позволяет отстранить полицейского от работы, например, за его близость к салафитам. Но каждый раз, когда такое происходит, полицейские оспаривают решение в судах, и суд становится на их сторону из-за недостаточности доказательств. А когда доказательств набирается достаточно, то становится уже слишком поздно», — оправдываются в свою очередь источники газеты La Croix. Газета также вспоминает, что проблема радикализма внутри государственных структур упоминалась этим летом в специальном парламентском докладе.
«Один из самых крупных провалов французской разведки», — пишет о теракте в парижской префектуре газета Libération. И его масштабы еще не до конца известны: не передал ли ранее этот сотрудник IT-департамента, имевший доступ к военной тайне, какую-нибудь секретную информацию своих сообщникам? На эти вопросы теперь должна ответить специальная следственная комиссия, созданная по поручению премьер-министра Эдуара Филиппа. Предварительный отчет обещают предоставить к концу месяца, и он может иметь взрывной эффект, считает Libération.