Возможности независимого Казахстана автономному Татарстану только снятся
Что связывает казахов и татар, Нур-Султан и Казань? Ильнар Гарифуллин рассуждает об истории, братстве и экономике двух народов и двух республик. Но не только... Речь пойдёт и о претензиях на наследие Золотой Орды.
История
И татары, и казахи претендуют на сегодняшний день претендуют на звание главных наследников Золотой Орды. Негласный компромисс, что к наследию татар относится Ак Орда — западная часть Золотой Орды, а к казахам Кок Орда — восточное крыло Улуса Джучи, в последние годы подвергается всё большей ревизии со стороны части казахской научной элиты, которая в условиях независимого государства отправляет огромные финансовые ресурсы на закрепление за собой роли главного исторического наследника Золотой Орды. Татарстан в силу политической зависимости от Москвы и отсутствия целенаправленной стратегии по развитию исторической науки и, соответственно, из-за скудного финансирования вынужден оборонять свое наследие тем, что есть в запасниках. Но историко-политические интересы татар и казахов неожиданно совпали, когда в конце прошлого года всплыл вопрос об установке памятника Тимуру Тамерлану в Самарской области. И здесь и татары, и казахи выразили свое резко отрицательное отношение к увековечению этого исторического персонажа, оставившего отрицательный след в татарской истории.
Попытка казахской стороны претендовать на роль татар Золотой Орды вызвана еще и вот чем: ей нужно обосновать присутствие казахов и их компактного проживания в Северном Казахстане и в некоторых российских регионах. Ведь родоначальник нынешней казахской государственности — Казахское ханство — возникло в XV-XVI веках далеко на юге (пресловутый Старший жуз), на территории бывшего Чагатайского Улуса, а не Улуса Джучи (т.е. Золотой Орды).
И если период Золотой Орды — это поле для совместного дележа, то благотворная роль татар в социальном развитии казахского общества в XIX веке никем не отрицается. Татарские имамы приложили огромные усилия в укреплении роли ислама, который, несмотря на внешнюю исламизацию казахов, имел на этот народ весьма формальное влияние. Вместе с миссионерской деятельностью татарских имамов были построены не только мечети, но и десятки медресе на территории современного Казахстана. Будущая казахская элита была воспитана в джадидистских медресе, построенных татарами. Особую роль тут сыграло медресе "Галия" в Уфе, где не только обучалась будущая элита казахского народа, но и был издан первый букварь для кыргызских и казахских детей на арабской графике. С 1913 по 1914 год в медресе издавался казахский рукописный журнал "Садак".
Первая казахская территориальная автономия — так называемая Алашская автономия — строилась параллельно с аналогичным движением татар в конце 1917 года. Так, Алашская автономия была провозглашена на втором Общекиргизском съезде (18-26 декабря 1917 года). В это же время в Уфе был созван Татарский Национальный парламент — Милли Меджлис — чуть ранее, 20 ноября 1917 года, провозгласивший штат Идель-Урал. В 1919 году был образован Киргизский край, а в августе 1920 года Автономная Киргизская ССР — аналогичная республика Татарстан была образована в мае того же года. Вот только борьба татар за приобретение союзного для своей республики статуса окончилась первыми массовыми внутрипартийными репрессиями (знаменитое дело "султангалиевцев"). Повторная попытка — накануне принятия сталинской конституции 1937 года — также окончилась неудачей. А вот казахам в этом отношении повезло больше, и 5 декабря 1936 года Казахская АССР (территория, которой к тому времени соответствовала территория современного Казахстана) была отделена от РСФСР и преобразована в Казахскую ССР, полноправную союзную республику СССР, одну из одиннадцати таких республик того времени. Татарстан добился аналогичного по своим возможностям статуса только в 1990 году — накануне развала СССР.
Казахский национализм как политический фактор, безусловно, присутствовал в постсоветский период. Доказательством чему служат целиноградские события 1979 года — митинги против предоставления поволжским немцам автономной области внутри Казахстана, а также особенно часто упоминаемые в последние дни "декабрьские события 1986 года в Алма-Ате" — выступления, спровоцированные назначением на пост первого секретаря ЦК КПК Геннадия Колбина.
Последние события многие эксперты, кстати, связывали с деятельностью Нурсултана Назарбаева, который тогда был председателем Совмина Казахской ССР и претендовал на должность главного человека в республике. Если обобщить оба эти выступления, то можно сделать вывод, что они базировались вокруг идеи увеличения ресурсов — властных, финансовых и иных — у представителей казахского народа, усиления его влияния внутри республики. При этом речь не шла о расширении прав самой республики, тем более, не было движения за её независимость. Широкого — народного — движения за независимость как, например, в прибалтийских республиках, в Грузии или в Азербайджане, в Казахстане здесь не наблюдалось. Не было даже устойчивой группы среди национальной интеллигенции — как в Украине — которая мечтала бы о восстановлении собственной независимой государственности. Поэтому в Казахстане не было своего движения за суверенитет, соответственно, не было и своего "Народного фронта", который существовал, к примеру, у татар в виде Татарского Общественного Центра (разросшегося за пределы самой автономной Татарии).
Казахстан, в целом, довольно инертно встретил Перестройку и возрождение национальных движений в разных уголках Союза. Широко известно, что самый влиятельный человек в Казахской ССР в 1991 году Нурсултан Назарбаев не то что не стремился к независимости своей республики, а скорее наоборот — выступал за сохранение Советского Союза. Более того, он вплоть до декабря 1991-го претендовал на то, чтобы стать премьер-министром обновленного Союза и перейти таким образом на Всесоюзный уровень. Т.е. можно сказать, что независимость Казахстану досталась неожиданно, как "еще не поспевшее яблоко". "Не поспевшее" в том смысле, что не было национального движения на основе консолидированной группы местной национальной интеллигенции. И в этой ситуации эту нишу самовольно занял своеобразный "человек-оркестр" в лице Нурсултана Назарбаева.
И здесь нельзя сказать, что это была уникальная ситуация — приём этот повторили, пожалуй, все среднеазиатские республики (за исключением Таджикистана, где началась гражданская война). Ни в одной из них, несмотря на демократизацию общественной жизни, во времена Перестройки не возникло национального движения как цельного политического субъекта, что во многом предопределило быстрое оформление в этих странах авторитарных режимов (где-то жестких, а где-то мягких, как в Кыргызстане, до первой его революции).
Казахская нация
По мнению многих экспертов (и с ними, пожалуй, стоит согласиться), Казахстан буквально вчера окончательно встал на путь построения казахской нации. Главной страшилкой для казахской национальной элиты все постсоветские годы был страх сепарации северного Казахстана (который сторонники так называемого "русского мира" называют "Южной Сибирью"), где в советское время основу местного населения составляли русские и чуть меньше украинцы, а также поволжские немцы, татары и другие народы нынешней Российской Федерации. Этнические же казахи составляли абсолютное меньшинство, а где-то начисто отсутствовали.
За годы независимости такая опасная для РК диспропорция была, в целом, устранена, с этой целью даже перенесли столицу: из Алма-Аты в южной части страны на север в Астану, которую пару лет назад переименовали (в ходе транзита власти) в Нур-Султан (конечно же, в честь Нурсултана Назарбаева). Этому также способствовала высокая рождаемость среди этнических казахов, большая часть которых до развала СССР проживала в сельской местности. Наблюдалась также эмиграция из Казахстана в РФ неказахского населения, хотя стоит отметить, что массового исхода (как в некоторых других постсоветских странах) здесь не наблюдалось и, более того, после стабилизации экономической ситуации наблюдалась и реэмиграция (т.е. возвращение бывших эмигрантов) обратно в Казахстан русского населения. В общем, можно сказать, что вопросы этнической миграции на северных территориях РК были решены.
А вот строительство казахской нации на государственном уровне, по сути, началось только несколько лет назад.
Толчком к этому послужили высказывания высокопоставленных лиц в РФ о том, что Казахстан не имел своей государственности, которые наложились на крымские события 2014 года. В связи с этим больше внимания стали уделять пропаганде исторического наследия не только на научном, но и на культурном уровне — через тот же самый кинематограф. Кульминацией казахского нациестроительства стал отказ от кириллицы и перевод казахской письменности на латинскую графику. Несмотря на попытки в России представить эти телодвижения как ущемление интересов русскоязычного населения, тема эта не получила своего продолжения: сейчас о ней вспоминают, пожалуй, лишь пропагандистские российские СМИ.
Трайбализм и удержание территорий
Январские волнения 2022 года выявили главную слабую точку в нациестроительстве нынешнего Казахстана — это трайбализм, а проще говоря обособление на отдельные племенные образования внутри одного этноса. В Казахстане этому изначально способствовала сама логика исторического развития, где разношерстные по своему происхождению, в том числе, и в этническом плане, три жуза: Старший, Средний и Младший — были в XVIII веке объединены, и возникло Казахское ханство, которое позже и вошло в состав Российской империи.
За годы независимости трайбализм в казахском обществе не только не исчез, но и значительно укрепился. Более того, трайбализм стал восприниматься казахами как нечто само собой разумеющееся и даже подчеркивающее некое преимущество казахской нации, сохранение им некоего духа "настоящего кочевого народа". Однако трайбализм — явление отнюдь не уникальное и присущее всей истории человечества. Считается, что по мере складывания и развития нации трайбализм должен вымирать, поэтому в устоявшихся и полностью оформленных нациях вы не найдете внутренних делений на племенные образования. В случае же с Казахстаном, несмотря на усилия государства строить единую казахскую нацию, сама же казахская властная элита способствовала сохранению трайбализма как реальной политической практики.
Самой обделенной и "обиженной" категорией оказались жители Западного Казахстана, это пресловутый Младший жуз — потомки ногайских татар (Ногайская Орда), некогда кочевавших на этой территории. В Западном Казахстане добываются нефть, газ, но финансы шли в Нур-Султан (Астану) и Алматы. В республиканской элите были исключительно представители Старшего (и Нурсултан Назарабаев, и Касым-Жомарт Токаев из этой группы) и реже Среднего жузов (в большей степени силовики, военные). Казахи из Младшего жуза чувствовали себя обделенными. Неслучайно последние протесты начались именно здесь: в городах Актау и Жанаозен. Точно так же десять лет назад в том же Жанаозене, центре нефтедобычи, было расстреляно протестное движение рабочих-нефтяников.
Именно внутренний трайбализм (а не пресловутая проблема русскоязычного севера) является сейчас главным политическим вызовом перед казахской нацией. Без преодоления трайбалистского подхода невозможны ни строительство настоящей единой политической казахской нации, ни полноценный контроль за ее обширной территорией, для которой 19 млн населения явно недостаточно. В случае продолжения периода политической нестабильности трайбализм остаётся тем самым слабым звеном, потянув за которое, можно разрушить казахскую государственность (либо создать сепаратистское движение).
Перед нынешними казахскими патриотами, каких бы политических взглядов они не придерживались, на повестке одновременно должны стоять два вопроса: не просто демократизация и политические реформы, но и одновременное преодоление трайбалистких пережитков. Учитывая обширность территорий, возможно пришло время подумать и о внутренней федерализации — естественно, исключительно в экономическом ключе (чтобы ни одна часть страны не чувствовала себя обделенной центром). "Убить казахский трайбализм" — вот единственный ключ к "сшиванию" казахской нации.
Как бы странно это не звучало, сей шаг сблизит и наши народы. Если казахам только предстоит преодолеть и сломать трайбализм, то татарам уже следует приложить все усилия для того, чтобы их под разными предлогами не втянули в искусственную сепарацию сложившейся уже давно единой татарской нации (а такие попытки предпринимаются).
Экономика
Казахстан и Татарстан экономически связаны между собой теснее, чем с, пожалуй, любой другой национальной республикой в РФ. Причем, реализовалось это буквально в последние годы. В немалой степени этому способствовал и прямой контакт обеих республик между собой.
Главная опора татарстанской экономики "Татнефть", как сообщалось, вложила в казахстанскую экономику более 80 млн долларов. Только думается мне, что это весьма скромные оценки, ведь инвестиции в один только KamaTyresKZ, шинный завод "Татнефти" и казахстанской группы "Аллюр" в г. Сарани Карагандинской области РК, по открытым данным, превысят 280 млн долларов. Более того, этот шинный завод "Татнефть" намеревалась построить в Альметьевске — "нефтяной столице" Татарстана и городе, где базируется штаб-квартира самой компании, что, конечно же, понятно: это укрепление местной экономики, новые рабочие места и т.д. Но, как сообщали СМИ, не без "настоятельной" просьбы компания изменила свои планы...
Также 30 ноября 2021 года та же "Татнефть" заключила с государственной компанией "Казмунайгаз" (Казахстан) соглашение о создании совместного предприятия для выпуска бутадиена и его производных. Планируемая мощность предприятия — до 180 тыс. тонн бутадиена и бутадиеновых каучуков (применяются в производстве шин) в год. Доли "Казмунайгаза" и "Татнефти" составляют 25% и 75% соответственно. Предварительно стоимость проекта оценивается в сумму около 1 млрд долларов. Готовая продукция будет поставляться на шинный завод KamaTyresKZ, а также на экспорт в страны Европы, в Россию, Китай, Турцию.
Ранее, 5 апреля того же года, "Татнефть" подписала с правительством Казахстана соглашение о намерениях по строительству в РК завода дорожных битумов мощностью 300 000 т в год. Видно, что "Татнефть", жертвуя внутренними интересами Татарстана (и, в принципе, рискуя многим), становится крупным инвестором в реальный сектор казахской экономики. Т.е. Татарстан через ту же "Татнефть" создает реальный добавленный продукт в преимущественно сырьевой экономике Казахстана, в то время как другие иностранные компании (причем, разных стран) давно уже разделили между именно сырьевой сектор этой страны.
А риск, безусловно, всегда присутствует. Особенно если вспомнить ситуацию с Кременчугским НПЗ, который был потерян для "Татнефти" в 2008 г. Напомню, что украинский олигарх Игорь Коломойский "приватизировал" данное предприятие, в выкуп и реконструкцию которого "Татнефть" вложила в свое время огромные деньги. И несмотря на то, что "Татнефть" уже выиграла несколько международных арбитражных судов в Гааге и в США (последний состоялся в конце декабря 2021-го), Украина до сих пор наотрез отказывается выплачивать компенсацию. Нынешние казахские протесты, приведи они к полной смене политической системы, могли вызвать и пересмотр многих внешнеэкономических соглашений, которые, скажем прямо, в отношении тех же сырьевых секторов не особо выгодны самому Казахстану, но оказались очень даже "выгодны" ее правящему классу.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.