"Полная деградация избирательной системы": эксперт — о главном итоге путинского обнуления
Замкоординатора Ассоциации наблюдателей Татарстана Азат Габдульвалеев наглядно продемонстрировал, как менялось распределение голосов за кандидатов от власти на выборах в Казани за последние десять лет. Вывод неутешительный: власть уничтожила независимую систему наблюдения за выборами — и теперь пользуется плодами этой "спецоперации".
И тем не менее участники форума оппозиционных демократических сил "Татарстан на пороге выборов" пришли к мнению: участвовать в выборах и наблюдении за ними необходимо всё равно. Для чего — читайте в репортаже "Idel.Реалии".
ТРИДЦАТЬ КАЗАНСКИХ САМУРАЕВ
"На этой картинке вы видите Казань, — обратился к первому графику Азат Габдульвалеев, когда ему предоставили слово. — Тут нет башни Сююмбике, нет Кул Шарифа — и тем не менее это Казань. Это избирательные участки, которых у нас примерно 450 в Казани, они расположены по порядку номеров… Каждая точка — избирательный участок. Почему они на разной высоте? Это процент. Процент, который получила "Единая Россия" 4 декабря 2011 года. Это думские выборы.
Вот, обратите внимание: здесь прослеживается такая полоса — но тем не менее что-то уже заметно. Это у нас уровень 65 процентов, где-то так. И вот аномальная группа участков, на уровне от 30 до 40 процентов. Эта вот красным выделенная аномальная группа — Московский район Казани. Эта аномалия, которую я называю "пятно достоверности", откуда она взялась? Я скажу. Это группа очень сильных и хорошо мотивированных наблюдателей, которые были подготовлены Игорем Веселовым, которого, может быть, вы еще помните. И вот они не допустили фальсификации на выборах. Таким образом мы получили три десятка эталонных участков, тридцать из сорока участков Московского района, которые провалились [по голосам за "ЕР"].
Самой большой проблемой выборов являются фальсификации. Но фальсификации наверное есть везде. Меня всегда интересовал вопрос, а сколько? Сколько весит этот самый пресловутый административный ресурс. Как его вычислить? Есть электоральная статистика, есть Сергей Шпилькин, который делает анализ больших массивов данных — и чисто математическим путём, статистическими методами умеет вычленять аномальные голоса. В частности по 2011 году в масштабах России Шпилькин вычислил, что было где-то свыше 15 млн аномальных голосов у "Единой России", плюс к тем 17 млн, которые она имела. Практически удвоение. Здесь это хорошо совпадает. Мы здесь тоже видим практически удвоение — с 33 до 65 процентов. Вот на самом деле, где на самом деле должна была располагаться "Единая Россия" (проводит горизонтальную черту на уровне пятна достоверности — "Idel.Реалии"). Вот это вот — ни что иное как фальсификат. Вот столько весит административный ресурс".
"ВОТ ТАК ЛЮДИ НЕ ГОЛОСУЮТ"
"Следующие, думские выборы. Это 2016 год. Обратите внимание, как консолидировались избирательные комиссии, насколько более чётким стало задание. Вот так, вообще говоря, люди не голосуют. При нормальном голосовании распределение бывает достаточно хаотичным. Что такое эти зелёные точки? Это наблюдатели. То, что было было "группой Веселова", "пятном достоверности", эти люди стали со временем членами участковых избирательных комиссий с правом решающего голоса — но географически они распределились по разным районам города. Я их выделил потому, что имена этих людей мне известны. Где-то и я тут работал, 142-м участке, вот где-то здесь моя комиссия…
Что мы видим здесь? Здесь опять таки расхождение. Если взять вот эти вот зелёные точки — их двадцать шесть штук — то результат, если считать эталонными эти участки, получается на уровне 50 процентов".
"Я ОХОТНЕЕ ПОВЕРЮ В МАРСИАН..."
"А вот что происходило летом 2020 года на общероссийском голосовании по изменению Конституции. Ещё более чёткая консолидация избирательных комиссий. Это уже явная аномалия. Вот так вообще не бывает. Я, наверное, охотнее поверю в марсиан, чем в честное голосование вот на этом общероссийском голосовании по изменению Конституции РФ.
Наблюдение было чрезвычайно затруднено. Потому что все эти последние нововведения практически сорвали организованное наблюдение. Вместо одного дня — три дня, политические партии, насколько я помню, не имели возможности выставлять своих наблюдателей, только общественная палата была монополистом… Членов комиссий с правом решающего голоса практически не осталось… Но вот обратите внимание на эти две "аномальные" точки…
На этих участках стояли, во-первых, КОИБы, которые обмануть труднее. Их можно обмануть в том плане, что они не видят, кто перед ними. Допустим, человек, который во второй, в третий раз приходит… Вот в этом плане машину обмануть можно. Но в чём её нельзя обмануть — она не даёт менять распределение голосов, она не даёт возможно красть.
Кроме того, вот эти участки с КОИБами были прикрыты еще членами комиссий с правом решающего голоса и наблюдателями (на одном из них работал Владимир Соловцов, член казанского отделения партии Яблоко и член УИК №359 Ново-Савиновского района; несмотря на то, что комиссию по итогам обнуления ликвидировали, ему удалось войти в обновлённый состав — "Idel.Реалии"). Вторая точка — там был, насколько помню, сильный наблюдатель по фамилии Шестаков, я лично с ним не знаком… Но в целом что мы видим? Картинка очень печальная. Печальная и нетерпимая. Здесь практически у нас произошла полная деградация избирательной системы. Кроме вот этих двух участков все остальные ушли в заоблачные высоты. Этот результат конечно же я не могу считать достоверным".
15 ТЫСЯЧ ГОЛОСОВ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ВБРОШЕНЫ
— Нужно каким-то образом популяризировать движение независимого наблюдения, показать его нужность, необходимость. И конечно же надо контролировать не только Казань, надо контролировать и Татарстан, — поделился своим мнением Азат Габдульвалеев, закончив доклад.
Юрист Алексей Златкин, представлявший независимых кандидатов по итогам выборов 2020 года в судах, позволил себе усомниться:
— Наблюдателям просто не давали работать, а даже когда давали и фиксировались нарушения — это не имело [для фальсификаторов] каких-то правовых последствий. А как по-вашему, какой в этом смысл есть, если правовых последствий нету?
— С правовыми последствиями очень тяжело, — согласился Габдульвалеев. — У нас в Татарстане я уже давно не помню, чтобы возбудили хотя бы одно уголовное дело по фальсификации выборов — несмотря на то, что заявления такие подавались в массовом порядке. На жалобы с мест, жалобы наблюдателей тоже у нас реагируют крайне неохотно, стараются игнорировать. Игнорировать очевидные нарушения… Какой в этом смысл? Я считаю, что институт выборов — всё-таки единственный, который может повлиять на нашу жизнь. Институт выборов оставлять нельзя. Надо и ходить на выборы, как избиратели, и пытаться их контролировать. Потому что это — источник народовластия. Да, не удаётся посадить фальсификаторов, наказать нарушителей… Но что удаётся? Удаётся отстоять честные выборы, если активно противостоять фальсификациям. Надо сделать так, чтобы фальсификаторы не имели возможности для искажений. Это конечно трудная задача, но решаемая. Есть примеры.
Председатель татарстанского регионального отделения партии "Яблоко" Руслан Зинатуллин вспомнил о своём участии в думских выборах:
— Мы провели осмотр записей с избирательных участков. Я обратился в суд, суд, естественно, я проиграл. Мы тогда больше 15 тысяч нашли вбросов ("Шестьдесят участков было", — добавляет Габдульвалеев)... Мы не все ещё участки отсмотрели, потому что где-то урна была не в зоне действия камеры, где-то прерывалась трансляция, где-то ещё что-то… Мы отсмотрели около трети избирательных участков — и выявили более 15 тысяч голосов, которые были вброшены. Можно представить, что, скорее всего, этих голосов было вброшено в три раза больше…
Тем не менее, хотя я проиграл выборы, через год, когда были президентские выборы, они вбрасывали — но уже не так. Они пытались каруселить, они пытались переодеваться… И в результате Путин получил процент больший, чем в прошлый раз — но в абсолютном значении голосов он получил меньше. И [официальная] явка была меньше. Хотя по статистике выборы президента России — это всегда наибольшая явка.
Казалось бы, формально ничего это не дало, но фактически мы видим, что власть стала бояться настолько сильно фальсифицировать эти выборы. Поэтому любое противодействие власти не всегда даёт результат видимый, но это всегда так или иначе откладывается. Любые митинги, любые протесты дают какие-то результаты. [Хотя] власть никогда не сознается, что они что-то сделали, потому что мы на них надавили... Конечно, сейчас идёт усиление репрессивного законодательства, но, думаю, власть понимает, что её рейтинг настолько низкий и она загнала себя в такую ситуацию, что что-то сейчас менять она не может. Либо надо демократизировать эту политическую обстановку — но тогда она потеряет власть, либо надо наоборот усилить репрессии — тогда она какое-то время ещё продержится, но конец будет гораздо хуже.
"ФАЛЬСИФИКАТОРЫ РИСКУЮТ НАВСЕГДА ОСТАТЬСЯ В ИНТЕРНЕТЕ"
— Смысл продолжать работу имеет ещё потому, что даже если не удаётся противостоять фальсификациям, остаётся возможность их выявить и показать. Это очень важно для создания нетерпимого отношения к фальсификациям. Кто такие фальсификаторы? Они ведь не с Марса прилетели. Это чьи-то знакомые, родственники, чья-то тёща может быть… Надо сделать так, чтобы фальсификация стала делом постыдным. И опубличивание известных фактов тоже играет свою роль. Есть первая таблица фальсификаций, сделанная еще 2013 году. Называется — "100 избиркомов Казани, таблица фальсификаций". Там сто участков перечислены и перечислены конкретные претензии с указанием фамилий. Даже приведены видеоролики. Следующая таблица фальсификаций — на сайте Ассоциации наблюдателей Татарстана. Она посвящена Казани. Там 142 участка, насколько помню. Третья таблица фальсификаций охватывает всю страну, она посвящена выборам президента РФ в 2018 году.
Получается перспектива, что эти фальсификаторы рискуют навсегда остаться в интернете. Несмотря на свои подвиги, которые были совершены 9 лет, навсегда, на всю жизнь в интернете останется у нас [Ирина Геннадьевна] Комарова, председатель комиссии №127 тогдашней. Это ролик вообще бессмертный, он навсегда останется в интернете, когда происходило групповое насилие, групповой вброс в избирательную урну в одной из юдинских школ.
Таких роликов достаточно много. Каждый человек оставляет свой след. Просто он об этом еще не задумывается. Если он один раз попал в интернет, он останется там на всю жизнь. Если ты один раз совершил преступление, которое было заснято на видео, ты останешься там на всю жизнь — до тех пор, пока не погибнет сам интернет. Я считаю, это всё-таки должно пугать предполагаемых фальсификаторов. Нужно создавать обстановку нетерпимости. Если мы не можем предотвратить фальсификацию, надо хотя бы их выявлять. Это будет работа на перспективу.
Тем не менее участники форума продолжали делиться скепсисом.
— Я сам лично собирал подписи сам за себя, картина удручающая — они победили, они искоренили веру в выборы. Большинство говорит: "Что вы тут ходите? Уже всё решено. Мы не пойдём, уже всё ясно", — обратился к недавнему прошлому лидер ВТОЦ Фарит Закиев, принимавший участие в муниципальных выборах 2020-го.
"ХОТЕЛИ БЫ УБИВАТЬ — УБИЛИ БЫ"
Журналист и урбанист Юлия Файзрахманова, также принимавшая участие в тех выборах — и точно также по официальному счёту их "проигравшая", несмотря на зафиксированные наблюдателями множественные грубые нарушения — считает, что руки опускать нельзя. Она рассказала об акции казанских сторонников Алексея Навального, проведенной 21 апреля, которую освещала как представитель СМИ:
— Я не являюсь навальнистом. Я снимаю всё, как фиксирует камера, делаю репортажи для "Активатики". Но когда я это видела — пятьсот человек молодёжи и триста человек "космонавтов", полиции — на самом деле мне было страшно. Хотя мы ходили на земснаряды, зная, что там есть люди с оружием, мы вставали под трактора — так страшно мне ещё никогда не было. Потому что если бы они хотели убивать, они бы убили. Они не хотели. Они просто очень мирно, спокойно достаточно разгоняли. Кого-то потом развезли по автозакам… Страшное было другое. Страшное было в том, что это дети. Мне сорок два года. Для меня человек, которому девятнадцать лет, восемнадцать, семнадцать, тринадцать — это ребёнок. Моим детям — семь лет. Через пять, если ничего не изменится, они что, также пойдут?!. Они пойдут — потому что мы правильно воспитываем своих детей. И они будут делать, что мы не смогли? Я не знаю, в чём рецепт — в политике, в движении, в объединении. Возможно, я даже разочаровалась в каких-то политических вещах, но я понимаю одно. Если мы сейчас, за пять лет, ничего не сделаем, то следующими пойдут уже мои дети. Я этого не хочу. Именно поэтому я буду бороться не только за экологию, не только за землю — сейчас я вижу детей. Вот за них, пожалуйста, давайте как-нибудь мы всё-таки выйдем раньше чем они.
Про акцию 21 апреля вспомнил и Руслан Зинатуллин, когда возник ещё один закономерный вопрос, не боятся ли представители "Яблока", что их попросту снимут с думских выборов, как это уже неоднократно случалось с оппозиционными политиками в России.
— Выйдут люди против снятия "Яблока" — тогда они не будут снимать. Если не выйдут, они могут снять всё, что угодно. Пример той же самой акции, которая была буквально в среду: провели акцию — к Навальному допустили врачей. Не провели бы — неизвестно, допустили бы или не допустили. Власть понимает только силу сегодня. Они не понимают логических доводов каких-то… Либо сила либо их заинтересованность.
Ключевым итогом форума стало подписание реготделением "Яблоко" и Ассоциацией наблюдателей Татарстана меморандума о создании совместного регионального штаба наблюдателей за ходом выборов. Они планируют следить за всеми выборными кампаниями 2021 года.
❌Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.