Рецепт одного коктейля
Опыт эротического ретро
О, эта густая южная ночь на черноморском берегу! Словно ты оказался в пространстве, где раздваивается женская грудь: темно, морская соль на языке, несколько прилипших песчинок и равномерный ритм — то ли ее грудь вздымается от дыхания, то ли прибой накатывает на песок и с едва слышным выдохом отступает обратно. Но вот ветви акаций начинают раскачиваться все быстрее от неровных прерывистых порывов влажного бриза, и еще быстрее вступает цыганский хор цикад, доводящий все вокруг до исступления, и, наконец, огромная рыжая кошка, любимица волоокой санаторской медсестры, кричит в кустах тонким, почти женским голосом — и наступает тишина. Под тобой — смятое пляжное полотенце, над — огромные августовские звезды, какие бывают только на юге, и вселенная времени, принадлежащая тебе на правах рабыни — целых двадцать четыре дня, твои тысяча и одна ночь!
Неописуемое, ни с чем несравнимое счастье — когда не нужно сырым зимним вечером ковыряться ключом в чужом замке, опасаясь, что услышат соседи, шарить в поисках белья в обшарпанном шифоньере и терпеливо сносить ворчание пожилой кушетки, до краев переполненной воровским плотским грехом. Тебе тридцать лет, ты, естественно, одинок, как пирамидальный тополь, и все здесь лежит у твоих ног — знаете ли, такой залитый солнцем, обсаженный пальмами, пахнущий бастурмой и молодым вином огромный гарем! А гонорар за последнюю книгу о подвигах башкирских нефтяников позволяет чувствовать себя султаном Брунея!
Утром, за завтраком, за соседним столиком, глазки вверх-вниз, вверх-вниз, на тебя — в тарелку, на тебя — в тарелку, и по пылающим щекам ясно, как у нее внутри трепещут воспоминания о минувшей ночи! И только завидущий шепот рыхлой соседки заставляет сдерживать себя под взглядом этого роскошного мужика в ослепительно белых брюках и такой же футболке, которые не скрывают ничего.
Она, похоже, думает, что весь санаторий воззрился на нее с лукавым осуждением. Наивушка, да никому нет дела до нас с тобой, ибо все здесь занимаются тем же самым, только с разной степенью успеха и темперамента...
Да не будь ты такой напряженной, расслабься. Давай поднимемся ко мне в номер, и я угощу тебя коктейлем Джеймса Бонда. Он еще называется «джин-бабоукладчик». Вот смотри: мы достаем из холодильника бутылку холодного экстрасухого «Мартини», бутылку «Бефитера»... Это мой любимый джин... Теперь наливаем в стакан треть «Мартини» и две трети джина, чуть прыснем битерса. Затем на краешек вешаем дольку лимона, а сверху роняем зеленую оливку. Правда, здорово — от холода зубы ломит, а внутри тепло, как в печке? А это кто стучит? Горничная? С уборкой? Нет, мы ей не откроем, нас нет...
«Молодые люди, пожалуйста, не заплывайте за буй, за буй не заплывайте!..»
Удивительный народ, эти женщины! У нее еще есть силы плыть. Ты еле шевелишься, а она вразмашку. Скорей на берег, под тент, к теплому лежаку и холодному арбузу. И уже грузин из пляжной кафешки кричит, что шашлык готов, и свежая зелень хрустит на зубах, и холодный «Ркацители» играет в стакане. Из колонок Киркоров, не женатый на Пугачевой, поет так зажигательно, пьяный Ельцин по телевизору дирижирует военным оркестром и до дефолта еще уйма сколько лет!..
Она смотрит на тебя шальными глазами, и не хочется думать, что через десять дней все закончится, а повторится ли еще — неведомо. Но пока она на тебя смотрит, следует подняться: в одной руке — стакан, в другой — шампур, и громко, чтобы все слышали, продекламировать Хайяма:
Нам с гуриями рай сулят на свете том
И чаши, полные пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если мы к ним все равно придем?