Как американский пастор изменил жизнь целой русской деревни
В деревню Неволино, затерянную где-то на не необъятных просторах нашей родины в Уральском районе, приехал американский миссионер, пастор Смит.
Незадолго до этого ему приснился вещий сон, про то что его предназначение - вытащить из пучины невежества и зверства создания божьи, и миссия это должна была положить начало реформации как католической церкви, так и всего христианского мира.
Всего за несколько месяцев, за счет своего рвения и врожденных интеллектуальных данных Смит сумел выучить русский язык и начал бегло на нем общаться. Выбор деревни пал на Неволино, потому что само это название он посчитал знаком свыше.
Получив визу, и сняв половину дома у одной из тамошних бабушек, он переселился в деревню, после чего на свои личные средства с помощью окрестных мужиков воздвиг небольшой храм.
Храм получился красивый, но гораздо больший эффект произошел от столь неожиданного вливания средств в экономику деревни.
Мужики, за два месяца заработав столько, сколько они не заработали бы и за годы (а пастор платил зарплаты по американским меркам) даже бросили пить, в семьях неожиданным образом закончились разлады, кое-кто купил плазмы, а самый предприимчивый из мужиков открыл свой бизнес по ковке оград, начав заниматься тем, чем мечтал заниматься долгие годы.
Жители деревни, само собой, чуть ли не носили пастора на руках. Все окрестные девушки единогласно признали его самым завидным женихом поселка.
И конечно, по воскресеньям деревня пустела - все собирались в храме на проповедь.
Либеральные идеи пастора, вещаемые им с кафедры, неожиданно понравились людям, вести себя по христиански стало модным, и слова пастора воспринималось всеми буквально как слово божие. Наверное, даже у Путина в телевизоре теперь не было такого авторитета, как у пастора Смита.
В очередное воскресенье, Смит затронул тему помощи ближним, а особенно обездоленным и несчастным. Говорил он проникновенно, грустно опустив голову и размышляя вслух о тяжелой судьбе всеми покинутых божьих созданий, да так, что в храме не осталось ни одной пары сухих глаз.
После проповеди все, а в особенности девушки были исполнены стремления помогать обездоленным.
Однако, обездоленным после экономического подъема в поселке остался только один человек. (большинство взрослого населения воспряли духом, и уже после постройки храма начали заниматься кто чем, кто рукоделием, кто-то объединился в строительную бригаду и ездил на стройки в соседние городки, а кто-то начал разводить домашний скот)
Единственным обездоленным оказался полусумасшедший старик, единственный из всей деревни не принимавший участие в постройке храма, давно спившийся и злой как чёрт.
И с десяток девушек внезапно воспылали к нему любовью, и принялись помогать ему как могли. Одни девушки носили ему еду, другие убирались в его старой избушке, наводили порядок во дворе, стирали его тряпьё.
Их неожиданная милость изумила деда, но спустя некоторое время он уже воспринимал её как данность, и как справедливое восполнение всего того, что Бог ему задолжал за все несчастья его жизни.
Вскоре дед обнаглел, и начал третировать их как мог. Одну девушку заставил сажать огурцы и помидоры на своем маленьком участке, к другой придирался за скверно убранную избушку, третьей делал выговоры за плохо сваренный супец.
Девушки начали роптать между собой, но забастовку устраивать не посмели, посчитав его поведение испытанием для своей добротели.
Однако, в конце концов они собрались, и пошли жаловаться к пастору и просить у него совета, как быть.
Пастор внимательно их выслушал, и сам пошел к деду.
Однако дед, после первых же слов Смита встретил его нравоучения пятиэтажным матом, и схватившись за кочергу, выгнал его из избушки.
После чего Смит сказал что деда исправить уже невозможно, как прожил он свою жизнь в злости, так она из него и не выйдет до самой могилы.
Крепкий сукин сын - охарактеризовал он его.
После чего, короткое благоденствие старика закончилось. Помогать дедку перестали, и ему осталось только злиться в своей избушке и проклинать пастора за его "сучью подлость"
У Бога всё-таки есть чувство юмора.