Подработка в Германии
Мы с тезкой, бывшим майором-переводчиком, одновременно послали наши учительские дипломы на подтверждение. У него в дипломе стояло: «Учитель арабского языка и литературы», а в моем: «Учитель истории, обществоведения и методист по пионерской работе».
Взяв в руки мой синий, в толстой обложке диплом, он с убедительными нотками сарказма в голосе начал меня разыгрывать: «Это же получается — ты методист по коммуняцкому воспитанию! Нет, в Китае, конечно, может быть, твой диплом и признали бы, но только не в Германии. Бесполезная затея!»
Когда через пару недель мы наконец получили письменные ответы из министерства, у меня по этому поводу не возникло никакого злорадства: ибо мой диплом признали, а его нет.
Хотя выражение его лица после моего радостного сообщения по телефону вообразить было не так сложно.
У немцев существует такое правило, что в дипломе у учителя должно быть как минимум две разные специальности, например: учитель математики и спорта, учитель географии и химии и т.д.
Поэтому мой диплом подходил под эти критерии, а у него нет.
В письме еще стоял перечень нескольких экзаменов, которые предстояло еще досдать, если бы у меня появилось желание работать в школе.
Подобная мысль мне и в голову не приходила, но зато такое признание диплома разрешало работать с детьми в различных внешкольных учреждениях.
В каждом районе города у них имеется здание Югендтрэф. Это что-то типа нашего бывшего Дома пионеров. Хотя сравнение очень условно.
Там есть помещение, где учителя-воспитатели помогают детям с домашним заданием; есть какие-то секции-кружки по интересам, а есть и просто игровые залы; компьютерный зал и спортивный зал с матами, батутами, разными играми, есть дискотека, буфет и кухня…
Территория вокруг здания тоже оформлена для разных спортивных игр.
В Югендтрэфе работают несколько педагогов-воспитателей, подрабатывают там и студенты.
Обстановка у них очень демократичная, дети и подростки обращаются к работникам на «ты», атмосфера в коллективе творческая, жизнерадостная.
Но это не означает, что там процветает какая-то анархия и вседозволенность — все находится под четким педагогическим контролем.
Дети могут туда приходить сразу после школы.
Особенно для детей из так называемых «проблемных» семей Югендтрэф является своего рода психологическим убежищем.
Такой же «отдушиной» для детей являются спортивные игры после уроков, в вечернее время, в огромном спортзале начальной школы. Он, наверно, раз в шесть больше, чем спортзал в моей пятой школе г. Слонима.
Зал можно разделить на две половины с помощью огромной прочной шторы, спускающейся с потолка, после нажатия нужной кнопки. Большие окна под потолком открываются с помощью специальных канатов…
Там у них есть несколько раздевалок, в каждой по 30 шкафчиков, несколько душевых помещений по 30-35 кабинок…
Одного моего гостя из Минска, посетившего наши занятия в спортзале, больше всего поразили стены внутри: на высоту два метра они были обиты каким-то мягким толстым материалом типа войлока. Он ходил вдоль стены, щупал руками покрытие и восторженно восклицал: «Нет, ну ты только посмотри! Как это хорошо все же они придумали для безопасности детей!»
Вначале полтора часа развлекается младшая группа (6-13 лет), причем спортивная обувь — непременное условие допуска в зал; потом столько же времени занимаются подростки постарше (14-17 лет).
Для малых мы вытаскиваем батуты, расстилаем маты, устанавливаем трамплины, толстые вертикальные канаты или кольца, приносим из подсобки разнообразные мячи, бадминтон и всевозможные другие игры.
Старшие воспитатели организуют какие-то подвижные игры, следят за порядком. Но тут нет никакой принудиловки, каждый ребенок занимается тем, чем он хочет: кто-то в одиночку нарезает круги по залу с баскетбольным мячом или тренируется попадать в кольцо, кто-то пытается залезть по канату наверх, другие играют в догонялки с мячиком…
Младших потом очень трудно отправлять домой, полтора часа для них мало, они хотели бы остаться еще…
Но тут приходит уже старшая группа. Эти в основном играют в футбол, и им требуется весь зал.
Воспитатели помоложе, обычно студенты, тоже играют вместе с детьми: человек 15-17 подростков, чьи родители приехали из разных стран.
В команде преобладают турки и русаки, но есть и пару негров.
Маленькое замечание по теме: слово «негр», так же как и слово «цыган», в Германии запрещено. Со времен нацистского режима эти слова носят ругательный характер. Поэтому вместо них употребляются термины «цветной человек», а для цыган — «рома» и «синти».
Конечно, не всегда занятия проходят без сучка и задоринки. Разные национальности, разные характеры, разные семейные условия… Бывают и стычки, и скандалы, и выяснение отношений, особенно в старшей группе.
Но это как исключение из правила. Нарушитель дисциплины теряет право посещать зал на целый месяц. Это для него серьезное наказание: когда все твои друзья в спортзале, а ты должен остаться снаружи и завистливо подглядывать в окно…
В основном в зале господствует жизнерадостная, веселая обстановка, почему дети с такой охотой и посещают эти спортивные мероприятия.
Вот, наш Симон – чернокожий паренек, хотел принять сильный удар мяча на грудь, а получилось намного ниже.
Он упал на пол, поджал ноги и жалобно, больше наигранно, начал стонать… Игра остановилась. Турок Мустафа, бивший по мячу, вместо сочувствия — так как его команда проигрывала, а до конца уже оставалось мало времени — закричал сердито на пострадавшего: «Собери свои яйца в жменю и играй дальше! Кончай придуриваться!»
Симон не остается в долгу и комментирует призыв Мустафы по-своему: «Ду, цыгойнер!» («Ты, цыган!»)
Тут уже вмешивается воспитатель, стоявший на воротах. Ему тоже с трудом удается сдержать смех, но он все же громко прокричал: «Симон, чтобы я больше таких слов от тебя не слышал!»
Игра продолжается…
Фото из архива автора