Практика принудительного лишения квот стала серьезной угрозой
Рассмотрение исков к пользователям водных биоресурсов о принудительном расторжении договоров на доли квот давно уже стало судебной рутиной. Это весьма значительная часть от всех арбитражных тяжб, имеющих прямое отношение к рыбопромысловой деятельности.
Судебная практика показывает, что если освоение квот не было нулевым или близким к нулю, то рыбаки имеют хорошие шансы выиграть суд у регулятора. Особенно если пользователи, защищаясь, ссылаются на объективные факторы. Примером могут служить добытчики палтуса в Дальневосточном бассейне. Запасы палтусов в этом макрорегионе в последние годы резко снизились, это зафиксировано наукой.
Казалось бы, уменьшение запасов наряду с хищничеством косаток — это объективные причины недоосвоения квот, однако иски в суды продолжают поступать. Подготовленный Fishnews обзор арбитражной практики за декабрь-февраль по таким тяжбам прокомментировал президент Межрегиональной ассоциации «Ярусный промысел» (АЯП) Вячеслав Бычков.
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
В декабре-феврале в арбитражах ДФО первой и второй инстанции было рассмотрено шесть таких дел. Материалы четырех дел слушались в судах Приморского края (Арбитражном и Пятом апелляционном), по одному — в арбитражах Камчатки и Хабаровского края.
На конец февраля в Приморье две компании выиграли процессы в двух инстанциях, одна — на тот момент прошла рассмотрение и выигралав первой, еще одна проиграла в первой. Речь шла о недоосвоении (в двух случаях — полном неосвоении) палтусовых квот в Западно-Камчатской, Камчатско-Курильской, Северо-Охотоморской подзонах и в Западно-Беринговоморской зоне.
Суды Приморья принимали во внимание аргументы рыбопромышленников, ссылавшихся на критическое состояние запасов палтуса, проблемы нахлебничества косаток и объединения двух различных видов водных биоресурсов (палтус черный и палтус белокорый), а также ковидные ограничения.
В качестве доказательств в суды представлялись материалы ДВНПС, публикации ВНИРО и портала Fishnews.ru, а также приглашался для пояснений в качестве специалиста первый вице-президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Александр Васьков.
Единственная проигравшая в Приморье компания освоила квоты в 2021–2023 годах на 0% и не представила доказательств, что, получив разрешение, начала добычу палтуса в 2024 году.
Компания, которая судилась на Камчатке, проиграла иск в двух инстанциях — первой и апелляционной. Это предприятие имело долю квоты в Камчатско-Курильской подзоне. Освоение составило 0% в 2021–2022 годах. В суде представитель компании сообщил, что неосвоение квот обусловлено резким снижением распределения объемов добычи палтусов (в натуральном выражении доля предприятия стала составлять менее 100 кг в год). Для компании этот промысел сделался экономически невыгодным, пояснил ответчик.
Наконец, еще одна компания судится в Хабаровском крае. Свою долю квоты в Северо-Охотоморской подзоне в 2021 году она освоила на 9,5%, в 2022 году — на 4,5%. В первой инстанции рыбопромышленники суд выиграли, указав на плохое состояние запаса, активизацию хищничества косаток и расширение использования жаберных сетей, в том числе на путях миграции палтуса.
Однако Шестой арбитражный апелляционный суд в Хабаровске это решение нижестоящей инстанции отменил и иск Росрыболовства удовлетворил. Он счел, что показатели вылова компании «крайне низкие». А перечисленные препятствия для промысла не были приняты во внимание, поскольку, по мнению суда, квоты выделялись уже с учетом существующей проблематики. Это дело назначено к рассмотрению в кассационной инстанции.
«МОРОЗИТЬ»? ОТМЕНЯТЬ? ОТКАТЫВАТЬ?
— Вячеслав Борисович, почему Росрыболовство не отказывается от практики судиться с компаниями, у которых освоение квот относительно высокое — 50–60%?
— Уровень освоения, если он ниже 70%, для инициирования процедуры досрочного расторжения договоров на квоты сейчас не имеет значения. Проблема заключается в содержащейся в законе о рыболовстве формулировке, которая предписывает прекращение права на добычу для пользователей, в течение двух лет подряд осваивавших квоту менее чем на 70%. Это норма прямого действия, и фактически она обязывает регулятора по формальному признаку запускать механизм досрочного расторжения.
Для пользователей ситуация усугубилась еще и тем, что комиссии Росрыболовства по принудительному прекращению права на добычу, которая предварительно рассматривала данные об уровне освоения квот, прекратила свое существование. Я об этом узнал 12 октября прошлого года, когда по инициативе рыбаков в ФАР проходило совещание о проблемах с освоением тихоокеанской трески в Западно-Беринговоморской и Чукотской зонах. Если я правильно понял, Минюст инициировал отмену нормативно-правового акта, регулировавшего деятельность комиссии, сочтя, что это выходит за пределы полномочий Росрыболовства.
— И какие последствия влечет прекращение деятельности комиссии?
— В этом году регулятор, как и раньше, сформирует некую базу данных о тех пользователях, которые не преодолели планку в 70% в течение двух лет подряд. Но далее, как мы понимаем, уже не будет никакого заседания комиссии, где пользователи могли бы представить какие-либо аргументы в свое оправдание. Все будет происходить автоматически. Данные о «проштрафившихся» пользователях будут разосланы по теруправлениям для дальнейшей работы с ними. А это дело простое — направить пользователю уведомление с предложением добровольного расторжения договора на квоты. Если же пользователь отказывается, то далее следует иск в арбитражный суд. Так что теперь ситуация только усугубилась.
Обвинять регулятора в том, что он ведет себя некорректно, по-моему, неправильно. Потому что есть законодательная норма прямого действия и есть надзорный орган (прокуратура), которая ежегодно проверяет исполнение этой нормы. И если регулятор не направил документы для принудительного прекращения действия договора, то, соответственно, он становится нарушителем. Об этом на одном из совещаний руководитель Росрыболовства Илья Шестаков открыто сказал.
Таким образом, мы все находимся в ситуации, когда регулятор вынужден работать по формальному признаку, создавая проблемы и себе, и пользователям. Представьте, насколько сложная, затратная и по силам, и по времени, и по деньгам эта процедура судебных тяжб и доказывания своей правоты. И как она отвлекает предприятия от своего прямого назначения — рыбного промысла.
— А какой выход видите вы?
— Наша ассоциация уже который год подряд в обращениях к регулятору отмечает непозволительность такого положения дел. Мы предлагаем инициировать либо «заморозку», либо отмену этой нормы. Либо в качестве промежуточного варианта вернуться к индикатору освоения квот в 50%, как это было до 2019 года.
Эта норма давно уже стала рудиментом, и сейчас, в нынешних условиях, она совершенно не нужна. Ситуация в отрасли давно поменялась: мы не видим проблематики «квотных рантье», для борьбы с которыми данная норма в свое время вводилась. Сегодня отрасль ориентирована на переход к инвестиционным квотам, когда каждый килограмм пойманной рыбы на счету. Ведь надо по кредитам рассчитываться, да и прочие расходы никуда не исчезли.
Мы не видим пользователей, которые намеренно не осваивают свои квоты. Если и случается иногда сознательное уклонение, то по таким причинам, которые указал камчатский пользователь в вашем обзоре по арбитражам: осваивать квоту по тем или иным причинам становится невыгодно. У некоторых компаний квоты из-за состояния запаса стали настолько низки (менее 100 кг палтуса в год), что не окупят текущих расходов на направление судна в район промысла.
Так что в нынешнем году работа по этой проблематике будет одним из основных направлений деятельности ассоциации «Ярусный промысел».
— Даже так?
— Да, потому что эта проблема очень серьезная и члены нашей ассоциации обеспокоены. И это не случайно, так как на протяжении прошлого года многие наши предприятия ощущали напряжение.
Вспомните ситуацию с промыслом трески в Беринговом море, которую ваш медиахолдинг регулярно освещал. Когда из-за плохого состояния запаса в 2022 году общий допустимый улов по треске был освоен менее чем на 70%. В 2023 году ситуация ухудшилась, и под угрозой лишения квот оказались предприятия, которые добросовестно и ответственно вели лов, — но такова была ситуация на промысле. В ручном режиме велась работа, чтобы компании смогли избежать арбитражей. И хотя рыбакам в итоге пошли навстречу, в декабре запретив специализированный лов, но до выхода этого приказа все жили в колоссальном напряжении.
Поэтому наша позиция — продолжать дискуссию, консультации по проблематике отмены или преобразования этой законодательной нормы. Понятно, что у государства должен быть механизм, позволяющий лишить предпринимателя долей квот, когда он намеренно их не осваивает. Но эта норма, особенно когда планку подняли до 70%, в условиях нестабильного состояния запасов, например того же белокорого палтуса, стала очень обременительной.
«ПОТЕРЯВШАЯСЯ» СТРАТЕГИЯ
— В одном из решений, которое мы упоминаем в своем обзоре по арбитражам, суд в защиту предприятия не принимает аргументы о плохом состоянии запаса и указывает, что ОДУ рассчитывается уже с учетом этих обстоятельств. Это действительно так?
— Отчасти да. По палтусу мы инициировали снижение ОДУ, и с 2021 года он действительно снижается. Например, по белокорому палтусу ОДУ в 2023 году ниже более чем на 50%, чем в 2020-м. Учитывается ли при определении ОДУ фактор нахлебничества косаток? Регулятор утверждает, что да: они видят те объемы, которые выедают хищники.
— В том же решении суд ссылается на разработку долговременной стратегии эксплуатации ресурсов палтуса в дальневосточных морях. Насколько я понимаю логику суда, это должно свидетельствовать, что регулятор в курсе ситуации. Но ведь ее планировали принять еще в 2022 году! О ней вообще что-нибудь слышно?
— Стратегия долгосрочной эксплуатации запасов палтусов в Дальневосточном бассейне разработана, утверждена ученым советом ВНИРО и готова к практической реализации.
Однако ее введение в практику действительно затянулось по непонятным нам причинам. На последнем заседании ДВНПС во Владивостоке я в своем выступлении обратил внимание руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова на сложившуюся ситуацию. Тем более что стратегия разрабатывалась по его поручению, данному в 2020 году. В ответ Илья Шестаков дал ВНИРО два месяца на окончательную доработку стратегии с тем, чтобы затем ввести ее в практическую реализацию. Нашей ассоциации он предложил подключиться к работе с учеными.
Это тот уникальный случай, когда рыбаки сами просят принять стратегию, никто нам этот документ не навязывает. В числе прочего там прописаны защитные меры для пользователей — и по нахлебничеству косаток, и другие. Также прописаны регулярные научно-исследовательские работы по изучению состояния запасов. На наш взгляд, эта стратегия очень необходима.
Андрей ДЕМЕНТЬЕВ