Жёны и дети умершего певца из «Голоса» обобрали его мать
93-летнюю Злату Сергеевну, прикованную к инвалидной коляске, выгоняют из собственной квартиры
Экс-солист легендарных групп «Високосное лето», «Виктория» и «Рок-ателье» Андрей ДАВИДЯН, снискавший широкую известность блистательным выступлением в шоу Первого канала «Голос», скоропостижно скончался в возрасте 60 лет полтора года назад. Но только сейчас стало известно о том, какие поистине шекспировские страсти внезапно разгорелись после этого между многочисленными родственниками замечательного певца.
- Незадолго до смерти Андрея меня попросили представлять его интересы в судебном разбирательстве с заказчиком его выступления, - рассказала юрист Лаура Эскамилья Вега. - Этот человек пригласил группу Давидяна на свой юбилей за 700 тысяч рублей. Заплатил аванс - 300 тысяч. Но до последнего дня не мог договориться с ними об оплате необходимой звуковой аппаратуры. А потом обвинил группу Давидяна в срыве выступления и через суд потребовал в качестве компенсации 1 миллион 900 тысяч. Якобы вместо них ему пришлось за полтора миллиона пригласить другой коллектив.
На самом деле он не стоил таких денег. Это были две никому не известные девочки, которым и по 10 тысяч никто бы не заплатил. И мне не составило труда доказать в суде необоснованность требований заказчика.
Андрей был так вдохновлен выигранным делом, что выдал мне генеральную доверенность и хотел, чтобы я урегулировала еще какие-то его дела. Но какие именно - сказать не успел. Внезапно его забрали в больницу с острой болью в животе. Аппендицит! Оперироваться в обычной клинике он побоялся и настоял, чтобы перевели в платную. Там Давидяну занесли инфекцию, и возник перитонит. Пришлось делать еще одну операцию. Второй дозы общего наркоза его сердце не выдержало. Через несколько дней Андрей впал в кому. И 13 ноября 2016 года ушел из жизни.
А дальше стали происходить совершенно невероятные события, которые я даже в страшном сне не могла себе представить.
Укол от горя- После поминок в клубе «Форте» мне позвонил пожилой мужчина. Назвался старшим братом Андрея и спросил: «А нам с мамой кто-нибудь покушать привезет?» Я ничего не поняла и обратилась за помощью к директору Давидяна Юрию Денисову, с которым познакомилась во время суда, - продолжает Лаура. - «Да, у Андрея остались мама Злата Сергеевна Пляшкевич, 1925 года рождения, и старший брат Карен, 1948 года рождения, - просветил меня Юрий. - Они находились на его содержании». Я сразу же собрала какие-то продукты и поехала к ним на квартиру в Крылатское. Оказалось, что Злата Сергеевна, в прошлом известная пианистка, из-за травмы позвоночника прикована к инвалидной коляске, а Карен страдает астмой и после перенесенного в детстве менингита не совсем дееспособен. С тех пор как Андрей попал в больницу, к ним никто не приходил. Они остались без денег, еды и необходимой помощи.
А самое ужасное - маме даже не сообщили, что ее младшего сына больше нет в живых. «Пойди и скажи ей! - попросил меня брат. - Я не могу». Из родственников Давидяна я знала только маму его младшей дочери Кати - его бывшую жену и бэк-вокалистку Анну Абрамочкину, которая присутствовала на похоронах. Связалась с ней в надежде, что они с дочерью возьмут на себя заботу о Злате Сергеевне и Карене. «Вы знаете, у нас с ними отношения не очень сложились», - заявила Абрамочкина. И дала мне понять, что помогать им в ее планы не входит.
На девятый день все снова собрались в том же самом клубе «Форте» поминать Давидяна. Когда друзья узнали от меня о бедственном положении мамы и брата, у них глаза вылезли на лоб. «Может, у Андрея остались какие-то сбережения?» - спросила их я. «Да, у него было собрано 15 миллионов на покупку жилья», - вспомнили они.
Проживал Андрей в последнее время не с мамой и братом в Крылатском, а на съемной квартире в районе метро «Аэропорт», где хранил свои концертные костюмы и аппаратуру. После того как его увезли в больницу, в этой квартире продолжала оставаться его сожительница - стилист Виктория Колос, которая представилась врачам женой и забрала его ключи и документы. «А что стало с деньгами и имуществом Андрея?» - поинтересовалась я у нее. «Деньги, которые находились у него в квартире, были нашими общими. Костюмы мы с ним тоже вместе покупали. Это все теперь по праву принадлежит мне», - огорошила меня женщина. И на просьбу предоставить возможность осмотреть квартиру ответила категорическим отказом.
Через консьержку, дежурившую в подъезде, мне удалось разыскать хозяйку квартиры, которая сдавала ее Давидяну. От нее я узнала, что Колос вернула ей ключи и отказалась от дальнейшей аренды. «Все имущество она забрала, - заверила меня хозяйка. - В квартире ничего не осталось». Консьержка подтвердила, что какие-то женщины и мужчины в течение недели выносили оттуда огромные баулы с вещами. А несколько дней спустя со двора забрали принадлежавший Андрею «лексус». По словам консьержки, его не смогли завести и увезли на эвакуаторе.
Я обратилась в ОВД «Аэропорт» и сообщила о произошедшем хищении. «Нужно, чтобы об этом заявил кто-то из родственников покойного», - сказали мне полицейские. Анна Абрамочкина отказалась писать заявление. «Мы посоветовались с Викторией Колос и решили, что в этом нет необходимости», - объяснила она. А Злата Сергеевна, которую я продолжала каждый день навещать, по-прежнему не знала о смерти сына. «Где Андрей?» - настойчиво спрашивала она. «Может, он с какой-нибудь женщиной уехал», - пыталась успокоить я.
Но маму мои выдумки не убедили. По ее словам, Андрей мог не звонить ей максимум сутки или двое. А шел уже 12-й день, как он не появлялся. «Или вы мне говорите, что случилось с Андреем, или я звоню в полицию», - поставила она ультиматум. Мне ничего не оставалось, как сказать ей правду.
Опасаясь, что старушке станет плохо, я заранее вызвала платную службу скорой помощи. Но она так страшно кричала, что уколы обычного успокоительного не действовали и врачам пришлось сделать ей какой-то специальный укол, выключающий нервную систему.
Когда Злата Сергеевна пришла в себя, я получила от нее доверенность и от ее имени написала заявление в ОВД «Аэропорт». Но полицейские не спешили ничего предпринимать для поиска пропавшего имущества. Свидетелей не опросили. Записи с камер видеонаблюдения не посмотрели. А потом и вовсе начали меня отшивать со словами: «Это наследственное дело. Разбирайтесь сами».
Единственное - они помогли нам забрать у Виктории Колос часть денег Андрея - 25 тысяч долларов и 9 тысяч евро. И то она отдала их лишь потому, что поднялся вопрос о возвращении аванса за несостоявшийся концерт в Алма-Ате и ей не хотелось иметь дело с крутыми людьми, которые его заказывали.
После этого Виктория поспешно легла в клинику неврозов и под предлогом, что я ее затерроризировала и довела до нервного срыва, от дальнейшего общения уклонялась.
Наследственное дело- Через полгода после смерти Андрея Злате Сергеевне пришло письмо от нотариуса Леонида Стрюкова, который спрашивал, будет ли она принимать положенную ей долю от наследства сына, - говорит Лаура Эскамилья Вега. - Из письма выяснилось, что две дочери покойного - Катя от Анны Абрамочкиной и Маша от первой жены Ольги Гороховой - открыли наследственное дело и начали делить его имущество. Самое интересное, что в число этого имущества они включили квартиру Златы Сергеевны в Крылатском. Да, формально ее владельцем числился Андрей. Но фактически она всегда была собственностью его матери. Злата Сергеевна купила ее в 1987 году в ЖСК «Бобруйск» вместе с покойным мужем - певцом Сергеем Давидяном. А на сына переоформила только в 2003 году, когда уехала в Штаты преподавать фортепиано.
Андрей тогда жил в этой квартире с Анной Абрамочкиной и их дочерью. Работы на тот момент у него практически не было. И Злате Сергеевне приходилось не только платить за жилье, но и фактически содержать его семью. Преподаванием она зарабатывала в Америке около 3000 долларов. И почти все деньги перечисляла в Москву. А чтобы самой свести концы с концами, по ночам подряжалась играть в ресторанах.
Из-за того что Абрамочкина злоупотребляла алкоголем, Андрей через несколько лет с ней расстался. И после возвращения Златы Сергеевны из Штатов хотел передать квартиру обратно в ее собственность. Даже написал заявление в правление ЖСК «Бобруйск» о переоформлении на нее членского пая. Но в 2014-м Злата Сергеевна попала в серьезную аварию и сломала позвоночник.
Естественно, им стало не до квартиры - ездили по больницам. А без их участия осуществить переоформление было невозможно. Это мне рассказала председатель правления ЖСК и представила все документы.
Я уведомила нотариуса Стрюкова, что вопрос о собственности квартиры является спорным, и потребовала приостановить все нотариальные действия по этому делу. Но когда я приехала к нему в контору, адвокат, представляющий интересы дочерей Андрея, объявил мне, что они уже все разделили и получили свидетельства о праве на наследство. «Вы с ума посходили? - возмутилась я. - С каких пор у нас нотариус решает спор между наследниками? И если вы разделили квартиру, где теперь будет брат Андрея, у которого нет другого жилья?» - «Нас это не интересует, - отмахнулся адвокат. - Мы сейчас занимаемся оценкой «лексуса», который принадлежал Андрею. Он нам тоже достался в порядке наследства».
Алименты с бабушки- Прошло некоторое время, и мне позвонила помощница судьи из Кунцевского суда. «Скажите, пожалуйста, вам фамилия Давидян о чем-то говорит?» - осторожно спросила она. «Да, я представляла его интересы». - «Приезжайте! У нас тут иск подали на его маму», - сказала помощница судьи, - вздыхает юрист. - Понятное дело, сама Злата Сергеевна почту не проверяла и повестки, которые ей отправляли, не получала. Но судья была настолько шокирована этим иском, что сочла необходимым разыскать хоть кого-то, связанного с ней. И по доверенности Давидяна из Мосгорсуда нашла меня.
Я такое видела первый раз в жизни. Суть иска состояла в том, что дочь Абрамочкиной Екатерина недополучила от внезапно умершего отца алименты в размере 160 тысяч рублей и требовала взыскать их с бабушки-инвалида, получающей пенсию 17 600 рублей в месяц. Свое требование она мотивировала тем, что бабушка, проживая в собственной квартире, фактически приняла наследство сына и, стало быть, должна нести ответственность по его долгам.
«Но есть еще один наследник - вторая дочь, - напомнила я в суде. - Она не хочет заплатить первой долг отца по алиментам?» - «Екатерина тоже считает, что его нужно получить с бабушки», - заявил их адвокат.
Цинизм этих людей настолько меня возмутил, что я не удержалась и позволила себе дважды назвать их оскорбительным словом. По идее, за это меня должны были вывести из зала суда или выписать штраф 100 тысяч рублей. Но судья ограничилась только замечанием. А в удовлетворении иска отказала.
Тогда они подали новый с требованием принудить Злату Сергеевну продать квартиру и отдать двум дочерям причитающиеся им по наследству доли. «Вы можете бороться сколько угодно, но имущество, которое разделено, не вернете, - сказала мне на годовщине смерти Андрея знакомая Анны Абрамочкиной. - Советую напрасно не тратить усилий».
И действительно, все мои попытки остановить алчных наследников до сих пор ни к чему не привели. Я обращалась к депутатам. Писала жалобы в прокуратуру. И везде получала отлуп. В конце концов пожаловалась Владимиру Владимировичу Путину. От него в ГУВД Москвы направили поручение разобраться в нашем деле. Но там опять все спустили на тормозах. Что я еще должна сделать, чтобы защитить от произвола двух беспомощных стариков-инвалидов? Выйти митинговать на Красную площадь?
Обычные внутрисемейные вопросы- Впервые обо всем этом слышу, - заявила в ответ на просьбу о комментариях Анна Абрамочкина. - Кто вам рассказал такой бред? Никаких претензий к матери Андрея Давидяна моя дочь не предъявляет. И квартиру у нее не отбирает. Решаются обычные внутрисемейные вопросы. Почему этим интересуется ваш ресурс? Если кого-то что-то не устраивает, пусть жалуются в суд!