Мясорубка на обочине: почему крупные корпорации напоминают неофеодализм

Крепостное право нового феодализма. Если вам кажется, что крепостное право невозможно в мире высоких технологий, искусственного интеллекта и беспилотных автомобилей, — спешу вас разочаровать. По всем признакам, именно оно нас и настигает. Причём, казалось бы, вопреки логике и здравому смыслу. Ведь герой нашего времени — он какой? Лохматый, независимый, умный, ценящий модные нынче свободные интернеты, сетевой нейтралитет и прочие крипто– и киберпанковские штучки. Куда такому барщина? Однако, составив "тепловую карту" концентрации таких героев, мы с удивлением обнаружим, что сильные, умные и вроде бы независимые почему–то массово кучкуются под крылом крупных корпораций. И правами на их вольный свободный труд располагают "Гугл", "Фейсбук", "Амазон", "Яндекс". В крайнем случае "Интел" и "Хуавей". Даже если какой–нибудь головастый парень или лихие стартаперы начинали свой путь автономно, стоит им чего–то достичь, как поборники свободы и равенства тут же оказываются вовлечены в орбиту мегакомпании. Где и продолжают свои изыскания, если не на позиции штатных сотрудников, то в виде щедро, или не очень, спонсируемого фонда. В итоге почти каждый человек, который что–то умеет, каждая разработка, которая чего–то стоит, рано или поздно попадает в цепкие лапы того или иного "нового феодала". Винить разработчиков сложно — они хотят кушать. Чтобы творить, человеку нужна определённая стабильность. Еда, крыша, понятное будущее. Даже самые отъявленные криптоактивисты рано или поздно оказываются перед выбором: либо побираться случайными проектами, постепенно теряя уровень, либо примкнуть к богатому и сильному. И, как правило, выбирают синицу. Несмотря на естественность, процесс этот категорически, прямо–таки чудовищно печален. Дело в том, что корпорации по своей сути ничем не отличаются от средневековых феодальных систем: та же иерархическая лестница, та же вассально–ленная система, никакого реального разделения властей и приоритет лояльности перед эффективностью. Попадая в такую систему, человек становится предельно зависим и если и выскакивает из мясорубки, то только для того, чтобы либо перейти в точно такую же, либо быть выкинутым на обочину. Фактически разница корпоративных взаимоотношений и крепостного права чисто терминологическая. В обоих случаях работник не имеет права на результаты своего труда, в обоих — должен неукоснительно служить сюзерену, его место и перспективы определяются личной лояльностью, а целью жизни становится верная служба. Пока ещё новый порядок не закреплён юридически, хотя продажа и покупка подразделений с людьми давно уже в порядке вещей, а подписание соглашений о неконкуренции в достаточной степени затрудняет смену работодателя. Что до формальной кабалы, то до неё остаётся всего один шаг, и нога, его делающая, уже в воздухе. Отчаявшись получить достаточно квалифицированных подданных путём переманивания у соседей, корпорации устремились в университеты. Но попробуй уйди из компании, если в этом случае ты должен вернуть ей деньги за своё обучение. Хорошо ещё, если она не выдала тебе льготную ипотеку. Бьюсь об заклад, система трансферов для IT–специалистов по образцу хоккейной или футбольной — не такое уж далёкое будущее. Что этот неофеодализм означает для каждого из нас? То же, что и всегда: умные будут служить богатым, создавая технологии для тех, у кого есть сила и власть. А со свободой: творчества ли, самовыражения — мы ещё раз кинули сами себя. Но нам не привыкать.