Лучезарный князь Александр Куракин
По негласной традиции, Куракину принято отказывать в каких-либо талантах, за исключением умения одеваться и тратить деньги. Ему приписывали пустоту, тщеславие, даже пьянство и глупость. Однако личность князя не исчерпывалась образом чванливого любителя женщин, музыки и развлечений.
Отпрыск старого московского рода, восходящего к литовскому князю Гедемину, старший сын в семье, в 14 лет Куракин остался круглым сиротой, обременённым родительскими долгами. Опекунами младших Куракиных стали их родственники — братья Пётр и Никита Панины. Первый привёл в порядок финансы семейства, второй, картёжник, гурман, сибарит и бабник, дал внучатым племянникам отличное образование.
Университеты
Назначенный наставником 6-летнего Павла Петровича, Никита Панин привлёк в его окружение братьев Александра и Алексея Куракиных. Оба делили с наследником игры и обучение и сделались его ближайшими товарищами.
Сам дипломат, Панин готовил Куракина к тому же поприщу. В 1766 году 14-летний Куракин был приписан в русскому посольству в Копенгагене, одновременно начав обучение в университете в Киле, а затем продолжив его в датской столице. Совершив ряд поездок по немецким землям, юный князь немало пошалил, так что дядя в наказание отправил племянника в университеты Страсбурга и Лейдена. Здесь Куракин учился на юридическом факультете под псевдонимом Александр де Борисофф. Помимо наук в курс входили языки (латынь, французский, немецкий, итальянский), музыка, фехтование и даже правила морали и поведения. По завершении учёбы князь предпринял путешествие по Голландии, Франции и Англии, влюбился в Париж и сделался заядлым англоманом. Словом, в 1773 году в Россию вернулся образованный европеец, до конца жизни сохранивший интерес и любовь к наукам и литературе, а также к музыке и танцам.
Во время разъездов Куракин поддерживал живую переписку с наследником престола, а по возвращении был официально приписан к т. н. малому двору.
Верный друг
На правах старого друга Куракин стал доверенным лицом цесаревича — через него последнему передавались письма и прошения. Он не задумываясь заложил имение, чтобы ссудить наследника деньгами. При этом был остроумным собеседником и постоянным партнёром цесаревны в танцах. Верность вознаграждалась. В возрасте 24 лет Куракин получил назначение в Сенат, год спустя стал камергером, а ещё через пару лет был избран первым предводителем петербургского дворянства.
Недовольство Куракиным со стороны императрицы и последовавшая затем ссылка в родовое имение оторвали его от друга «Павлушки». Зато после вступления Павла на престол на Александра Куракина посыпались награды, пожалования деньгами, землями и чрезвычайно доходными рыбными ловлями в Астрахани, чины и звания В один год он стал вице-канцлером, гофмаршалом, членом Совета при императоре, действительным тайным советником…
Сибарит Куракин тяготился службой и не раз подавал в отставку, которую император не принимал. Но в 1798 году в результате придворных интриг князь лишился всех чинов и был сослан в Москву. Вернувшись через пару лет ко двору, Куракин успел поприсутствовать на освящении Михайловского замка и на последнем обеде императора. Государь завещал верному другу ряд ценных сувениров: один из орденов Фридриха Великого, шпагу графа д’Артуа… В свою очередь Куракин в своём имении устроил мемориал Павла I, сохранив множество его портретов, стол, за которым они занимались в отрочестве, и прочие экспонаты.
После смерти Куракина в 1818 году на водах в Веймаре вдовствующая императрица Мария Фёдоровна распорядилась похоронить его в придворной церкви в Павловске, украсив надгробие надписью «Другу супруга моего»…
Сочинения Куракина
Всю жизнь ведя подробные записки, на их основе князь составил несколько книг, изданных им за свой счёт:
«Краткий очерк истории жизни графа м. Панина» (Лондон, 1784, на фр. яз.)
«Описание путешествия князя А. П. Куракина вниз по Суре» (СПб., 1793)
«Воспоминания о путешествии в Голландию и Англию 1770−1772 годов» (СПб., 1815, на фр. яз.).
Масон
Одной из причин недовольства Екатерины II Куракиным были его тесные связи с масонами. Сам князь через опекуна Панина рано примкнул к масонам, а в 1776 году в Стокгольме был посвящён в высшие масонские степени. При его участии в России была учреждена национальная ложа по шведской системе.
Куракин поддерживал тесные связи с видными масонами своего времени, в частности, с Николаем Новиковым. Он охотно оказывал поддержку всем, кого ему рекомендовали братья. В его доме был дан старт карьере Михаила Сперанского, одного из самых талантливых российских законотворцев и бюрократов.
Раннее русское масонство высоко ставило самосовершенствование и общественное благо. На протяжении всей жизни Куракин переписывался с лейденскими учёными, собрал огромную библиотеку, заботился о семейном архиве и каждый вечер посвящал письму и чтению. Оказывал покровительство российским учёным и литераторам, в частности, Бантыш-Каменскому, Богдановичу, Державину, Хераскову, Фонвизину. Последний выступал и как комиссионер вельможи при покупке им произведений искусства. Много внимания уделял князь обучению своих многочисленны воспитанников, приглашая для них лучших педагогов и финансируя их труды.
Куракин занимался благотворительностью, поддерживая Куракинский дом презрения, учреждённый в Москве его предками, заводя новые богадельни, училища и больницы в своих многочисленных имениях. Наконец, в 1804 году он на деле осуществил самый радикальный за всю историю России проект освобождения крестьян — дал вечную и потомственную вольную сразу 3 000 душ с выкупом ими 60 000 десятин земли за символическую сумму с рассрочкой в 25 лет. Этот беспрецедентный случай вызвал настоящий скандал в России. Согласно завещанию князя, ещё более 13 000 душ крестьян имения Надеждино должны были быть освобождены с условием выплат ими ежегодных сумм на содержание богоугодных заведений для самих крестьян. Этот пункт завещания не был исполнен.
Надеждино
Попав в 1783 году в опалу, Куракин был сослан в родовое имение Борисоглебское Сердобского уезда, которое тут же переименовал в Надеждино. Названием дело не ограничилось. Князь выстроил роскошный дворец с 80 залами, заполненный европейской живописью, скульптурой, французской мебелью и бронзой, в том числе связанными с казнённой Марией-Антуанеттой; разбил великолепный парк.
Здесь он жил на широкую ногу, имел обширный штат то ли прислуги, то ли придворных, включавший поваров и кондитеров, музыкантов и художников, капельмейстера и церемониймейстера, библиотекаря и некоего «держателя трости» — в общей сложности несколько сот человек. Придворных нанимал из дворян и труд их щедро оплачивал. Кроме того, держал открытый стол для всех, вследствие чего в Надеждино собиралось множество гостей и прихлебателей, составлявших свиту князя. Подобную жизнь считал «удалением от суеты и пышностей мирских». Распорядок дня в усадьбе подчинялся, с одной стороны, строгому придворному этикету, с другой — особым правилам, составленным самим Куракиным и нацеленным на то, чтобы каждый в Надеждине имел полную свободу, получал всё необходимое и даже больше, и при этом не стеснял хозяина.
В имении князь, обожавший музыку, завёл бальный и роговой оркестры, музыкальную школу, домашний театр, школу живописи для обучения крепостных; яхтенную флотилию на Хопре и гребную — для прогулок по прудам.
Сам Куракин оказался дельным человеком: посвящал немало времени хозяйству, устроил в своих многочисленных имениях суконные фабрики и винокуренные заводы, предоставлял крепостным откупы, так что имел немалый доход. К тому же он старался вести хозяйство в соответствии с наукой, чему способствовали его тесные связи с Вольным экономическим обществом, деятельность которого финансировал.
От великолепного Надеждина мало что сохранилось, однако судить об усадьбе можно по двум альбомам гравюр, изданным стараниями самого Куракина.
Семья
Несмотря на импозантную внешность и огромное состояние Куракин всю жизнь оставался холостым. Предпринятые им пять попыток сочетаться законным браком по разным причинам ни к чему не привели. Будучи женолюбив, имел многочисленные связи. Молва приписывала ему роскошный гарем и 70 внебрачных детей. В частности, шестеро детей от разных матерей — Борис, Мария, Степан от крепостной Акулины (Аграфены) Зименковой; Павел, Ипполит и Александр от Ирины Васильевой — были им признаны и получили фамилию Вревских (по родовому имению Куракина) и баронские титулы от австрийского и российского императоров. Ещё одиннадцать детей от разных крепостных — Александр старший, Александр младший, Алексей, Борис, Павел, Михаил, Екатерина, Лукерья, София, Анна, Мария — под фамилией Сердобины (по другому имению князя) тоже были удостоены баронского достоинства в два этапа: старшие — от австрийского и российского императоров, младшие — от российского.
Бриллиантовый князь
Каких только прозвищ не давали Куракину за его пристрастие к роскоши! Павлин, золотой манекен, великолепный, сияющий, алмазный князь… Последние связаны с необычайной любовью Куракина к бриллиантам, которые украшали его костюм, от пуговиц на туфлях до пряжек на шляпах.
Во время страшного пожара в Париже 1810 года на балу у австрийского посланника по случаю женитьбы Наполеона на Марии-Луизе Куракин до последней минуты помогал находившимся в зале дамам и сам стал жертвой огня и дыма. Спасатели, вынося вельможу из огня, заодно содрали с него бриллиантов на 70 000 франков.
По утрам ему приносили альбом с образцами материй его костюмов. Каждому образцу соответствовали своя трость, шпага, перчатка, табакерка и прочие атрибуты. Единственный раз, когда по невнимательности слуги ансамбль был нарушен, привёл князя в состояние паники. При этом он щедро одаривал слуг предметами своего изумительного гардероба.
В 19 веке Куракин оставался единственным человеком в России, выезжавшим из дома в золоченой карете цугом, то есть с тремя парами лошадей, форейтором, двумя лакеями, двумя верховыми и тремя скороходами: два бегом за каретой, один — на запятках… Стремясь увековечить блеск собственной персоны, Куракин заказывал свои портреты всем видным художникам своего времени: Боровиковскому, Лампи, Рослину…
Дипломат
С молодых лет Куракин исполнял дипломатические поручения. Он совершил с цесаревичем поездку в Берлин для знакомства с невестой, вюртембергской принцессой Софией-Доротеей, а затем был отправлен к шведскому двору с известием о браке. В 1781—1782 годах сопровождал графа и графиню Северных (Павла и Марию Фёдоровну) в гран-туре по Европе.
После воцарения Павла был введён в коллегию иностранных дел и стал вице-канцлером, главной фигурой, занимавшейся внешними сношениями. Неудивительно, что Павел в 1797 году поручил князю ответственнейшее дело — переговоры с Мальтийским орденом об учреждении в России Великого приорства.
Александр I поставил князя во главе иностранного ведомства. Куракину удалось в кратчайшие сроки восстановить отношения с Англией и Австрией. С лёгкой руки французских историков, сформировалось мнение, что Куракин-дипломат осуществлял лишь представительские функции. Эту роль Куракин исполнял с блеском — с 1806 года в качестве посла в Вене, с 1808 года — при французском дворе. Роскошный загородный дом Куракина в Севре поражал обстановкой. А когда пострадавший в пожаре князь сменил его на дачу в Нёйи, весь путь он проделал, подобно восточному набобу, в носилках с балдахином и в сопровождении многочисленных слуг. Наконец, он ввёл в парижский обиход «русскую подачу»: стол на званых обедах украшали лишь цветы и фрукты, тогда как блюда выносились последовательно согласно меню. Это позволяло сохранять нужную температуру блюд, но требовало множества вышколенной прислуги.
Князь сыграл значительную роль в подготовке и подписании Тильзитского мира в 1807 году, а затем всеми силами пытался предотвратить войну с Наполеоном. Не имея чётких инструкций и регулярной связи с Петербургом, он ловко лавировал в хитросплетениях европейской политики, обзавёлся в Париже агентами влияния, своего рода разведывательной сетью. Его донесения императору содержали точную оценку положения в Европе и намерений французской стороны и немало дельных предложений.
В начале 1810-х Куракин оказался в Париже в положении заложника. Однако и в это время позволял себе экстравагантные жесты, например, погасил свет в своём доме в день рождения Наполеона. В 1812 году покинул Францию, страдая от болезней и последствий пожара, и вышел в отставку.
Остаток дней он посвятил своим имениям и составлению записок о путешествиях…
Награды Куракина
Орден св. Анны I класса (1781)
Орден в. апостола Андрея Первозваннаго (1796)
Ордена св. Александра Невскаго (1796),
Орден св. равноапостольнаго князя Владимира (1796 — 2-й степени; 1802 — 1-й степени)
Большой крест ордена св. Иоанна Иерусалимскаго (1798)
Орден Почётного легиона (1807)
Прусский орден Чёрнаго Орла (до 1807)
Прусский орден Красного Орла (до 1807)
Баварский орден св. Губерта (до 1781)
Датский орден Даннеброг (1766)
Датский орден Совершенного союза (1766)
Датский орден слона (1808)