Французский бульдог Федя (мысли)

Французский бульдог Федя (мысли)
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Вы вообще видели, какие письки у этих людей. Первый раз, смеялся. Где? Да у того же хозяина. Он меня не стесняется, не считают нужным. В моем присутствии трахает хозяйку. По–собачьему. Вы спросите, что я чувствую. Комплекс Эдипа. Влечение и ненависть. Да ну, нафиг, ерунда это все. Фрейдизм. Я хозяина очень уважаю. Недавно узнал, что меня купили за свои деньги. Две тысячи долларов отдал. Кеш. За две штуки баксов в Африке ребенка можно купить. Что касается хозяйки, то у нее вообще своих денег нет. У нее молодость и красота. Не сомневайтесь, я кое что понимаю в женской красоте. Но самое главное, как она божественно смелает.
Скажу вам, обоняние — хорошая вещь. У людей эта функция, за ненадобностью, давно атрофировалась. Самое большое, что чувствует человек, запах пищи, которую ему приготовили и поставили под нос. О моих способностях люди даже не догадываются. Я обоняю, значит я существую.
Не скрою, я люблю женщин. Женщины — лучшая часть человечества. Собак приручили женщины. Возле женщины на кухне всегда можно прокормиться. Вокруг женщины много запахов. Я знаю о женских запахах все. Как пахнут влюбленные женщины — горьковато–терпкий, дымный, таинственный, тонкий запах. Даже использущие сильный парфюм не могут меня обмануть. Вот возвращается она, прекрасная блядина, домой после супружеской измены и несет с собой этот влажный, маслянистый, мягкий, нежный, теплый, терпкий, аромат.
Когда хозяйка забеременела, к обычным ее запахам добавился свежий, холодный. О том, что она залетела я узнал на много раньше, чем показали эти палочки, на которые она писяет, не стесняясь меня. Я знаю, но я молчу, потому что — не мое собачье дело. Они люди хорошие. Добрые и в каком–то смысле — мы одна семья. Мы все любим друг друга. И это самое главное. Они оба любят меня и это скрепляет их отношения.
Нет, вы только не подумайте, что я жалуюсь. В принципе, меня в моей жизни почти все устраивает. Что меня не устраивает и даже обижает, так это то, что детей они любят больше нас.
До того момента меня никто пальцем не тронул. Обычно даже самый хороший хозяин иногда наказывает собаку. Бьет. С бульдогами иначе нельзя. Если бы вы знали, что я творил. Я рвал, уносил и прятал обувь, писял и какал у них в спальне, если они задерживали прогулку хотя бы на пять минут. Я их больно кусал, если был без настроения. Они только смеялись и закармливали, и заласкивали меня. И так бы оно продолжалось всю мою короткую счастливую собачью жизнь, если бы не родился этот ребенок. Самих родов я не видел, потому, что хозяйка рожала где–то в в Манхеттене.
Когда его привезли, нас познакомили. Я из вежливости сделал вид, что он мне нравится. Умильно смотрел, вилял хвостом, но если бы вы знали, как я его ненавидел. А с какого хуя, спрашивается, он должен бы нравиться мне. Я сразу врубился по запаху, что это не наш ребенок и мне стало так противно на душе, что в тот же день на прогулке я нашел прокисшее человеческое говно и вымазался с головы до ног, чтобы не слышать запаха женского предательства.
Конечно, было бы не справедливо утверждать, что после рождения человеческого детеныша мне стало как–то хуже жить. Были и свои положительные стороны. Например сиски у хозяйки, а их всего–то две, стали большими, как мячи для американского футбола, и из них потекло молоко. Так много, что детеныш все не съедал и остатки отдавали мне. Я давно уже вышел из молочного возраста, но хозяйке было жалко выливать свое молоко в унитаз и она принялась добавлять в мою жратву, а потом и просто так стала давать. Вы не поверите — двести граммов молока в день. Вы когда–нибудь пробовали человеческое молоко, нет вы никогда не пробовали человеческое молоко. Классная вещь и полезная, между прочим. Хозяйка кормила этого гаденыша целых два года, не могла отнять от груди. Он уже ходил и что–то там говорил, ел кашу и всякие детские смеси, но на десерт всегда получал сиську. Левую, а то что было в правой, хозяйка сцеживала прямо в миску мне. Ей тридцатник, крупная, здоровая с деревенскими корнями беларуска. Это был ее первый ребенок, и молока она давала столько, что можно было накормить пять французских бульдогов. Могу с гордостью сказать, что я был вскормлен человеческим молоком и к двум годам весил больше тридцати фунтов. По IQ, как вы уже заметили сами, опережаю любую самую умную овчарку.
Да, я люблю своего хозяина. Он много хорошего сделал для меня. Посмотрите в какой я физической форме, какая у меня морда, грудь, лапы и зубы. Каждый день, если мой хозяин здоров и нормально себя чувствует, мы гуляем в парке или на берегу океана. Большие прогулки, по нескольку миль, без поводка.
Ах, каким были счастливыми мое детство, юность, отрочество. Утро, мы едем. Хозяин бережно, словно ребенка, достает меня из багажника и ставит на траву. Это федеральная, значит ничейная территория. Здесь собаки гуляют непристегнутые. O, сколько запахов тончайших! Сладковатый, с бальзамическим оттенком запах дохлой чайки. Веселый, теплый запах выброшенной коробки с чаинизфудом. Горьковатый, пряный, терпкий смел зеленой гусиной какашки. Я ее, пожалуй съем, это витамины. Дымный, таинственный, тонкий аромат, который оставляет молодая овчарка. Дура, в мою сторону даже не смотрит, влюблена в своего хозяина. Изысканно–тонкий, свежий, терпкий запах пустой бутылки от будвайзера. Кричащий, пышный запах детских памперсов. Мой хозяин несчастный человек, совсем не слышит запахов. Глухой, холодящий запах океана. Запах опасности. Я плохо плаваю. Летом, когда жарко, хозяин бросает меня в воду. Страхует, конечно, на случай, если стану тонуть. Я привык, мне нравится. Нахлебаешься соленой морской воды и обосрешь все общественные газоны. Знаете, что собака, с помощью специальных желез вместе с фекалиями оставляет ароматическую метку, сообщение другим собакам. Я не кастрированный, как некоторые другие, у меня сильный выразительный маскулинный запах. В собачьем обществе на острове, где мы живем, все молодые сучки нюхают, кокетливо смеются и только об этом говорят: «Федя жидко обосрался». Я не обижаюсь. Я им говорю, можно подумать, что вы сами не делаете этого. Каким бы аккуратным хозяин не был, как бы хорошо он за своей собакой не убирал, я сразу вам понюхаю и скажу, кто здесь был, кобель или сучка. В этом смысле я эксперт. Да вы сами увидите, если сучка, у меня начинается сильное слюновыделение.
В холодные ветренные дни мы гуляем в парке. Парк — это такой лес. Здесь много всяких диких животных. О парк. О, симфония. Даже маленький зверек – мышь, оставляет после себя запах. Еноты, зайцы, олени, белки – все. Здесь — естественный отбор, нет старых, немощных, нет кастрированных, все яростно агрессивно пахнут. Пес, который бегает без поводка, сам по себе, это тонко чувствующая, понимающая смысл жизни индивидуум. Такой собака наставит сообщений, сто раз поднимет ногу, рассчетливо выдавливая из себя по капле подлеца, а уж если сядет, то как мину поставит, чтобы глупый китаец, который даже в лесу гуляет в марлевой маске, обязательно наступил и разнес на подошвах своей обуви по всему парку, мимо старого католического кладбища, мимо озера, куда мы выпустили однажды выросшую в аквариуме черепаху, мимо кортов для игры с твердыми круглыми шарами, мимо дома русского миллиардера с балконами на океан, через частную территорию закрытого до лета детского кемпа, вокруг большого озера, мимо маленького озера, где я однажды чуть не утонул, провалившись под лед, и хозяин, страшно ругаясь, полез в холодную воду меня доставать. Рассказывал, что в прежние дикие времена, когда в будние дни в парке вообще не было людей, он выгуливал своего знаменитого на весь остров питбула. Выпускал собаку в лес, и тот охотился на белок и енотов, догонял хозяина по следу уже на самом выходе, ни разу не заставил себя ждать. Я знаю этот запах хозяина: веселый, звучный, маслянистый, прохладный, светлый, сладкий, теплый. До сих пор он тоскует по питбулу и хочет видеть свою старую собаку во мне. Но я не люблю охоту. Я никогда никого не убивал. Да у меня дурной вспыльчивый характер. Да, мне нравятся резиновые детские игрушки, с жалобным писком, да, я могу больно цапнуть, но, чтобы лишить кого–нибудь жизни...
А их ребенка я не взлюбил, не только потому, что знал тайну. С самого начала, как только стал ходить — этот пизденыш, принялся меня мучать. Он тыкал мне пальцами в глаза, лез в уши, наваливался и ложился на меня. Я терпел, не выдержал, только когда он полез под хвост. Вы себе не представляете, как это оскорбительно, когда пацану лезут под хвост. Это любая собака знает. И хозяин держит меня за шиворот, когда вытирает после прогулки мою жопу мягкой салфеткой. И правильно делает, потому, что я могу и куснуть. Почему я так об этом говорю, потому что у нас у, если тебе лезут под хвост – оскорбление. И если ты такое унижение схавал от одной собаки, то и другие могут себе это позволить. Когда я укусил нашего байстрюка за жопу, хозяйка страшно закричала, а хозяин сделал то, чего не делал прежде никогда, выписал мне хорошего пенделя. Я посмотрел на него и подумал: Хорошо, папа, что я не умею говорить.

Написал Фельдмаршал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать