Эффект плацебо

19.09.2019 23:48

D3.ru

Позвонил из Минска одноклассник Женька Механик и сказал:
— Чувак, я опять женюсь.
— А как же старая жена? – спросил я.
— Старая слишком старая.
— А эта?
— А эта моложе на двадцать лет.
— Поздравляю!
— С тебя свадебный подарок.
— Разумеется. Чего ты хочешь, что тебе подарить?
— Подари виагры. Без виагры мне конец.
— Ты не можешь найти в Минске виагру?
— Могу. Но во–первых у нас она очень дорогая, а во–вторых фуфловая – израильская. Я хочу настоящую американскую.
В Минске я оказался через две недели. Позвонил. Женя сначала обрадовался, но когда я сказал, давай адрес сейчас приеду, испугался, стал мяться и вдруг сказал:
— Ты понимаешь, старик, мой тесть – ее отец — он из бывших. Ну, короче, все о тебе знает. Когда я сообщил, что ты к нам придешь, вдруг распсиховался и стал кричать: «Чтобы этого еврея ноги в нашем доме!» У него уже два инфаркта было, мы не хотим его волновать.
Я сказал:
— Но проблем. Как передать подарок?
— Я тебе жену пришлю. Она приедет, она у меня сама управляет машиной.
— Как ее, хоть, зовут?
— Вообще–то – Валя, но она не любит, когда ее так называют, поэтому — Альбина. А фамилия моя. Альбина Механик.
— Когда ее ждать?
— В любой момент, — сказал вдруг в трубке женский голос.
— Альбина Викторовна Механик, — отрекомендовалась она с порога и протянула сложенную лодочкой ладошку. Я ласково пожал руку и ответил ей в тон:
— Самуил Исаакович Рабинович.
— 1957 года рождения, город Добруш, осужден решением Первомайского районного суда к трем годам лишения свободы условно по статье 160 УК БССР. Судимость истекла девятого июля 1982 года.
Она легко толкнула меня коленом в пах и сказала:
— Ну, Рабинович, покажи как ты здесь живешь. Твоя квартира?
— У бывшего партнера за долги забрал.
— Добрая хатка, из двух сделана, — сразу же оценила она. — И планировка современная – одним лофтом. Продаешь?
— Продал бы, только не знаю сколько она стоит.
— С учетом района, не меньше ста штук. Только ты ее за такие деньги не продашь.
— Почему?
— Времена плохие. Всех людей, которые бы могли купить такую квартиру мой батька посадил. Кого не посадил, те сбежали.
— Так что делать?
— Я знаю одного человека, который мог бы взять за сорок тысяч.
— Я подумаю.
— Думай быстрее. Ну, что ты стал, угости меня чем–нибудь.
— Хотите чего–нибудь выпить, Альбина Викторовна?
— А у тебя есть?
— Поищем.
— Ты же не пьешь. Ты ж наркоманишь.
Она опять ткнула меня коленом в пах.
Я разозлился.
— Слушай, Валя, не делай больше этого или схлопочешь по морде.
— О, слова не мальчика, но мужика. Слушай, у тебя есть эта марихуана. Я тебя неофициально спрашиваю. Хочу попробовать.
— Есть, — сказал я. Я же наркоман и не могу прожить дня без наркотиков.
— Ну, так угости девушку папироской.
Я полез в нераспакованный еще чемодан и достал блок дорогих дамских сигарет Capri Azzuro, которые зачем то купил в дюти фри в аэропорту.
После первой затяжки она вдруг спросила:
— Где тут у тебя можно лечь?
— Ложись прямо на ковер. Я пылесосил, он чистый. Ну, что, зацепило?
Она закрыла глаза и, словно подражая кому–то, хриплым голосом сказала:
— Торчу, как слива в жопе. Скажи мне что–нибудь.
— Что?
— Прочитай какие–нибудь стихи.
" Приход приходит в полной тишине,
И я торчу, и так кайфово мне
И дым отечества так сладок и приятен.
Карету мне, карету, бля, карету. "
— Это кто написал? – спросила она.
— Грибоед.
— Классное имя. Слушай, у меня к тебе просьба, можешь исполнить?
— Говори.
— Трахни меня в задницу...
На завтра позвонил мой одноклассник Женя Механик:
— Чувак, ты очаровал мою жену. Она от тебя в полном восторге. Только о тебе и говорит целый день. Рабинович, Рабинович, Рабинович. Да, чтобы не забыть. На баночке написано двадцать виагры, я посчитал, там только девятнадцать.