Джон Уик 2: это «Норма»
https://esquire.ru/movies-and-shows/16012-john-wick-2/
Андрей Подшибякин посмотрел фильм о киллере по прозвищу Баба–Яга и пришел к выводу, что его создатели следуют заветам русского писателя Владимира Сорокина.
Вопреки воле своих создателей дилогия «Джон Уик» четко следует принципам литературного направления московский концептуализм. Первый фильм, вышедший в 2014 году, был полнометражной экранизацией цитаты из романа Павла Пепперштейна и Сергея Ануфриева «Мифогенная любовь каст»: «до***лись до тихого интеллигентного человека — извольте собирать урожай». В фильме, напомним, русские бандиты имели неосторожность угнать машину и, главное, убить собачку главного героя — в результате в землю легло, по разным подсчетам, от 70 до 80 человек. Машину, кстати, так и не вернули.
Первый «Джон Уик», будучи фильмом прямолинейным и достаточно идиотским, уже демонстрировал проблески некоего священного безумия: эсхатологический миф о Бабе–яге, в который постепенно вплетают героя Ривза, и странное, почти дэвидлинчевское убежище для наемных убийц в центре Нью–Йорка, — все это походило на нехороший сон и пребывало в диком диссонансе со всем остальным фильмом.
Только вышедший «Джон Уик 2» использует творческий метод другого классика московского концептуализма — Владимира Сорокина. В точности как в ранних произведениях писателя, в особенности в романе «Роман» и в пятой главе «Нормы» (известной как «Письма Мартину Алексеевичу»), «Джон Уик 2» начинается вполне предсказуемым и даже скучноватым образом. Начинается фильм с того, что герой приходит в таксопарк к очередному русскому бандиту, чтобы забрать вышеупомянутый автомобиль. Покрутив этот нехитрый сюжет несколько минут, авторы запускают нарративную линию, тоже вполне стандартную для боевиков не самого первого разбора: усыпив бдительность зрителя, «Джон Уик 2» вместе со своим главным героем еще некоторое время балансирует на грани реальности (пусть и условной) и абсолютного сумасшествия, после чего делает решительный шаг в сторону последнего. Фильм превращается в экранизацию другой цитаты, уже из Сорокина: «Вы на нас как на собак а мы на вас чтоб вас не были больше и уничтожить».
На главного героя ополчаются не только этнические преступные группировки, но и уличные музыканты, уборщики и какие–то посторонние китайцы безобидного вида. Одному эпизодическому герою мимолетом протыкают ножом простату. Перестрелки сливаются в бесконечную оргию. Появляется Морфеус из «Матрицы» в образе философствующего бомжа. Кульминационный бой с участием тяжеловооруженных хипстеров, глухонемой девушки в вечернем макияже и болтливого итальянца происходит в абсолютно потусторонних абстрактных декорациях, которые невозможно описать словами. Финальная сцена вообще за гранью любых дефиниций. Происходящее можно было бы сравнить с компьютерной игрой, но современным играм еще очень далеко до такого дистиллированного ада.
Отдельно хочется отметить Киану Ривза в главной роли. И в оригинальном фильме, и в сиквеле с его лица не сходит выражение возвышенной, библейской тоски, дополнительно подчеркиваемое благообразной бородой. Современный экшен–кинематограф, уже с десяток лет ищущий образ потерянного в конце 90–х идеального киногероя, за это время выбирал несколько сомнительных персонажей. Мясные оковалки Дуэйн «Скала» Джонсон и Вин Дизель новыми Шварценеггерами так и не стали. Обновленный Джеймс Бонд постоянно балансирует на грани самопародии (а экшен–кино — вещь очень серьезная и не прощающая снисходительного отношения к себе). В экранный стоицизм Дензела Вашингтона не верится, ужимки Райана Рейнольдса интересны только девочкам и самым маленьким зрителям, а Лиам Нисон застрял в образе опасного дедушки. Долгое время казалось, что ничего интересного здесь больше не произойдет и главным экшен–героем десятилетия останется компьютерный енот из «Стражей галактики». Так вот: нет. Каким–то мистическим образом Киану Ривз в роли Джона Уика со своей отстраненной эффективностью и неуязвимостью стал символом всего, что многие из нас любили в классических боевиках 90–х.
«Джон Уик 2» — абстрактный и почти бессюжетный фильм, идеальным образом демонстрирующий архетипический портрет мужчины середины 2010–х годов. Лучший друг — собачка. Все встречные женщины норовят всадить в сердце нож. Никакие сдержки и противовесы не работают. Проблемы нужно встречать печальным взглядом и кулаком в лицо. Вокруг происходит какой–то сюрреалистический кошмар, но мы справимся. Извольте собирать урожай.
Написал tiontrun на podshibyakin.d3.ru / комментировать