Судьба генерала
https://www.youtube.com/watch?v=ptO_WJa-0aQ&feature=youtu.be
27 сентября 1941 г. военным трибуналом Северо–Западного фронта бывший командующий 34–й армией генерал–майор Качанов Кузьма Максимович, «служивший в Советской Армии со дня ее организации», по ст.ст.193–2, п. «г», 193–20, п. «б» и 193–22 УК РСФСР по совокупности совершенных преступлений подвергнут расстрелу, с лишением воинского звания «генерал–майор». Приговор являлся окончательным и обжалованию не подлежал. 28 сентября 1941 г. он был утвержден заместителем Народного Комиссара обороны СССР армейским комиссаром 1 ранга Мехлисом и на следующий день, 29 сентября, приведен в исполнение.
Суд признал Качанова виновным в неисполнении полученного им 8 сентября 1941 г. приказа Военного Совета Северо–Западного фронта с задачей – нанести удар во фланг и тыл наступавшему противнику, уничтожить его и выйти на новый рубеж. Вопреки этому приказу, он снял с оборонительного рубежа три дивизии, что дало противнику возможность усилить наступление на участке фронта и прорваться в тыл армии. Узнав об этом, он самовольно отдал приказ об отводе с занимаемого рубежа ряда частей армии, «тогда как никакого воздействия со стороны противника не было. Отход произведен в беспорядке, управление войсками было утрачено, в результате чего врагу был открыт фронт и дана возможность занять часть нашей территории».
Кроме того, указанные его действия, согласно приговору, «привели к дезорганизации армии, личный состав которой бросил материальную часть артиллерии, автотранспорт и обозы, которые были захвачены противником». По изложенным причинам войска армии на 11 сентября 1941 г. «оказались небоеспособными и не могли выполнять стоявшие перед ними задачи».
В октябре 1956 г. офицерам Генштаба потребовалось несколько месяцев, чтобы скрупулёзно разобраться во всех деталях оперативной обстановки, учесть реальные изменения в соотношении сил, происшедшие 8 — 10 сентября 1941 г. на участке действий 34–й армии, временной фактор и многое другое. В частности, ими было установлено, что обстановка в полосе обороны 34–й армии на 9, а тем более 10 сентября 1941 г., резко ухудшилась, поскольку еще 9 сентября войска 34–й армии были окружены и вынуждены действовать в отрыве от соседей. Директива же Военного Совета Северо–Западного фронта, в неисполнении которой был обвинен Качанов («неисполнение приказа»), исходила из оперативной обстановки по состоянию на 8 сентября, поэтому выполнить ее Качанов объективно не имел возможности.
Поэтому принятое им как командующим армией (при отсутствии связи со штабом фронта и в условиях ведения боя при угрозе окружения подчиненных войск) решение на перегруппировку вверенных ему сил с целью стабилизации войск армии в обороне и разгрома вклинившейся группировки противника соответствовало обстановке.
Таким образом, обвинение Качанова в неисполнении приказа являлось необоснованным, как и обвинение в оставлении поля боя, поскольку он все время находился в войсках, которые вели бои с наступавшим противником, и никаких данных о якобы проявленной им трусости в деле нет.
Что же касается завладения немецкими войсками материальной частью вооружения (в т.ч. боевой техникой и артиллерией) 34–й армии, то в данном случае имел место именно захват противником этих средств ведения войны в силу общей неблагоприятно сложившейся для наших войск боевой обстановки, а не «оставление их противнику», как было вменено в вину Качанову.
В деревне Лобаново в Валдайском районе мы, как всегда, интересовались у местных жителей, а там живет всего одна местная 95–летняя бабушка, знает ли она о захоронениях наших солдат. Она сказала, что не знает о захоронениях, но знает, что у них расстреляли генерала. Подобная информация требует проверки, потому что расстрел генерала — это очень серьёзно. По словам бабушки, у них был родовой двухэтажный кирпичный дом. Когда пришли наши офицеры в деревню, её семью выселили на первый этаж, а на втором расположился штаб. Однажды вечером они с мамой были дома, к ним вошел папа и сказал, что около их дома расстреляли генерала. На тот момент девушка это хорошо запомнила, потому что её мать очень сильно плакала. Офицера за ноги оттащили как собаку в конец огорода и там неглубоко прикопали.
Бабушка — последний свидетель этого события. Она жила с мыслью о том, что около её дома расстреляли генерала, и не могла этого доказать.
Вчера бабушка чувствовала себя плохо, и, когда мы нашли останки, которого она называет генералом, её под руки привели на место. Она плакала и говорила, что теперь она может спокойно умереть.
Мы, мало надеясь на результат, решили вскопать огород бабушки, при помощи тяжёлой техники. Сняли плодородный слой, но начали работать сначала не в том месте. К нам подошла дочь бабушки и сказала, что та ранее указывала на другой конец огорода. Мы начали копать и через полчаса из земли показалась обувь похороненного. Скелет человека находился на спине без верхней одежды, без основного поясного ремня, там была только пряжечка от брючного ремня. От костей останков осталось совсем немного. Мы видели кости ног, они были на месте, частично кости таза, грудной клетки.
Найдены небольшие, но значимые детали. Во–первых, это были металлические пуговицы среднего размера, которые находились на груди. У солдатов на шее были только две или три маленькие пуговицы, а у офицеров было пуговиц побольше. Также нашёлся крючок от воротничка, который был только у офицеров. Несколько монеток в нагрудном кармане и всё. Вероятность того, что это какой–то случайный солдат, если она и есть, то микроскопическая. В этот раз мы там подняли 12 солдат, они все были одеты, все с имуществом, у всех поясные ремни. Это обычное состояние, потому что в сентябре месяце никто не раздевал солдат. Кроме того, у них были хоть какие–то гранаты, патроны, у этого человека не было ничего.
Стоит также отметить положение тела. Огород имеет некий склон, если бы просто отдельного человека взялись похоронить, то, наверное, нашли ровную площадку. Этот же человек лежал головой вниз, как будто был сброшен».
Написал Sokira_Stalina на 1941-1945.d3.ru / комментировать