Что нашел челнинский спелеолог в пещерах и подземельях Татарстана
– Как давно вы начали заниматься изучением пещер, с чего все начиналось?
– Я по образованию – географ, спелеология для меня просто увлечение, которым начал заниматься с 1998 года. Поначалу вместе с единомышленниками просто посещали пещеры, потом стали заниматься их научным исследованием. В Татарстане мало тех, кто изучает пещеры, но много тех, кто ими интересуется.
Спелеолог Алексей Гунько обследовал более сотни пещер Татарстана и несколько тысяч рудников
– Как давно вы начали работать над книгой?
– Я давно хотел ее выпустить, просто каждый раз появлялась новая информация, и казалось невозможным издать книгу без вновь появившихся данных. Книга вышла прошлой осенью, в ней рассказывается об искусственных и естественных пещерах.
– Многие знают, что много пещер в соседней Башкирии, а у нас в Татарстане их тоже достаточно?
– Большинство татарстанских пещер – искусственные. Имеются и естественные, которые в основном находятся на побережье Волги, в районе Камского Устья. В книге есть информация и о пещерах, которые находятся на границе Татарстана и Удмуртии. В целом у нас более сотни природных пещер и несколько тысяч рудников. Самая крупная пещера Татарстана – Юрьевская имени А. В. Ступишина. Ее протяженность более 1 км. А искусственных пещер – огромное количество, это горные выработки. На правобережье Волги, как правило, добывали гипс, известняк. Сейчас там один из крупнейших в мире действующих рудников протяженностью более 500 км – Камско-Устьинский. Остались старые выработки с 1920-х – 50-х годов, где добывали камень, гипс. В пределах нашего города был медный рудник на Элеваторной горе и в лесном массиве Кызыл-Тау рядом с меднолитейным заводом. Есть рудники на окраине села Бетьки. В идеальном состоянии Сармановский рудник, его хотят превратить в музей горного дела на поверхности и под землей. Небольшие подземные каменоломни были на правом берегу Шильны. Сейчас там все завалено, мы занимаемся их изучением. Если их вскрыть, сразу начнется паломничество людей, а там небезопасно.
– А какая пещера самая древняя в Татарстане?
– В Елабужском районе недалеко от поселка Котловка есть очень интересная выработка в виде круглой десятиметровой «норы». Изначально это был огромный древесный ствол, оказавшийся в толще песчаников. Со временем его внутренности заместились малахитом и азуритом – минералами, из которых выплавляли медь. Древние люди ползком проникали в него и лежа выскребали руду. Мы не знаем возраст этой пещеры, но полагаем, что это одна из древнейших выработок в Приуралье. Первые рудники Татарстана, которые имеют документальное подтверждение, относятся к началу 18-го века. Тогда у нас началось развитие меднолитейной промышленности, появились крупные заводы. На их базе начали появляться и первые выработки, которые потом приобрели гигантские размеры.
– Чтобы попасть в пещеры Татарстана, нужно далеко уходить от цивилизации, или они находятся прямо рядом с современными городами?
– В Татарстане везде есть хоть какая-то цивилизация. Из доступных и открытых ближе к Челнам находится самый интересный рудник – Сармановский. Есть более мелкие выработки в Заинском, Альметьевском районах. В Елабуге имеются небольшие каменоломни. В Нижнекамске близ родника Красный ключ находится пещера естественного происхождения. Она небольшая, но интересная, со своими легендами.
Сармановский рудник хотят превратить в музей горного дела
– На какую максимальную глубину вы опускались?
– На несколько сотен метров. Но в Татарстане нет понятия глубины, есть понятие протяженности. Мы – не горная республика, у нас все пещеры горизонтальные.
– В вашей практике были опасные случаи?
– Мы с товарищем спустились в одну из пещер в Камском Устье, сверху сорвалась каменная глыба и прокатилась по моей ноге. Благодаря напарнику вышли обратно, я не мог наступать на ногу. В плане туризма пещеры довольно опасны, без укрепительных работ их нельзя использовать для массового посещения людей.
– У вас есть система оповещения?
– Рация действует только до первого поворота, есть специальные радиостанции, но в Татарстане нет таких пещер, где бы они были необходимы. Как правило, спелеологи не боятся заблудиться, главное, всегда сохранять рассудок. А страхи бывают от непрофессионализма.
– Вы ночуете в пещерах?
– Раньше, да. В процессе исследования крупных систем, например Волжских, приходилось ночевать в руднике зимой. Мы приезжали на неделю, и удобнее было ночевать под землей, там температура примерно +8 градусов, сухо.
– Вы находили чьи-то останки или какие-то предметы в пещерах?
– Рудники интересны тем, что там остаются разные материальные следы: инструменты горняков, старые лампы, надписи. В Волжских рудниках, например, – остовы вагонеток, рельсов, им уже по 80-90 лет. Останков людей не находили. А вот в каменоломнях Крыма много человеческих костей, потому что там во время ВОВ шла партизанская война.
– Сколько времени уходит на исследование одной пещеры?
– Если это крупная выработка, исследование может длиться несколько лет.
– Вы сказали, что в Татарстане много разрушенных пещер и рудников, подлежат ли они восстановлению?
– Есть пещеры, у которых разрушены входы. Только в одном Нижнем Прикамье несколько тысяч медных рудников. Представляете, какое огромное подземное пространство скрыто от нас! Есть огромные шахтные поля, в которые никто из современников не заглядывал. Их нужно вскрывать для изучения, но для этого требуется серьезная техника.
– Изучение пещер учеными – одно дело, ну а туризм? Непрофессионалы наверняка наносят вред этим сооружениям.
– В туризме можно использовать лишь единицы пещер Татарстана. И к этому следует подходить очень серьезно, бережно. У нас есть уникальные пещеры, но информация о них не афишируется, чтобы их не разрушили люди. Я, например, раскрыл в книге не все объекты. Ну а для ученых они представляют большой интерес.
– Ваша жена тоже ходит с вами в экспедиции?
– Да, ей, как филологу, пещеры интересны в лингвистическом плане. Она изучает пещерные граффити. Но местные рудники не столь богаты надписями по сравнению с каменоломнями Крыма. Там много рисунков, причем видно, что их рисовали люди с художественными навыками, много стихов, встречаются потрясающие вещи. Немало надписей обычных туристов, и они тоже интересны. В Воронежской области мы нашли пещеру, в которой много записей какой-то девочки, это целый дневник, датируемый 70-80 годами прошлого века.
– Вы планируете продолжать свои исследования?
– Да. Большое внимание будет оказано объекту в Сарманово. Весной планируется расширенное заседание, где будет предложен проект музея. Затем его представят Президенту РТ, будет приниматься решение по финансированию. Уверен, этот музейный комплекс станет популярным.
фото предоставлены Алексеем Гунько