Мусин и «неосведомленная Тагирова»: как DOMO «проело» 19 миллиардов
Суд по делу ТФБ, день 1-й. По версии следствия, владелец банка сливал капитал в подконтрольные фирмы, годами водил за нос предправления
Десятки вкладчиков встречали в суде бенефициара лопнувшего Татфондбанка Роберта Мусина. Легендарный банкир выдержал порицание стоически, не выразив ни капли эмоций. В суде успели огласить обвинение в одном эпизоде — о выдаче безвозвратных кредитов, питавших жизнь в DOMO. Зафиксировано, что про серые схемы ЦБ знал минимум с июля 2016 года, но ограничивался предписаниями. Следующее заседание состоится в сентябре.
«Верни нам наши деньги, мы третий год уже бегаем за тобой!»
Задолго до появления бывшего предправления Татфондбанка Роберта Мусина порог суда околачивали многочисленные вкладчики, развернувшие небольшую предсудебную пиар-кампанию. В числе первых плакат развернула один из самых активных вкладчиц Сария Романова, в народе — Сария-апа. «Депутата Мусина, своровавшего миллиарды в Татфондбанке, научит быстрее читать тома уголовного дела только СИЗО! Требуем лишить Мусина Р.Р. мандата и исключить из партии „Единая Россия“!» — красовалась давно неактуальная надпись на ее постере, Мусин материалы дела давно изучил.
Рядом с Романовой раскрыла свой плакат еще одна активистка «антимусинского» движения с более четким представлением об исходе всего дела: дескать, Мусин уже полтора года отбывает домашний арест в роскошной квартире на улице Тельмана, там и весь срок, если он будет назначен, отсидит.
«Два дня назад в Москве стояла под дождем. У меня уже нервы не в порядке, ослепла за эти три года. Мы надеемся, что нас [Рустам] Минниханов услышит», — жаловалась журналистам Романова. Через несколько минут за ее спиной появилась до боли знакомая вкладчиком фигура: в сопровождении сотрудника ФСИН приехал Роберт Ренатович. Он улыбался, не скрывал взгляда. «Вор с большой буквы! Ты когда нам деньги вернешь? Верни нам наши деньги, мы третий год уже бегаем за тобой! Гнить тебе, бандит!», — кричали ему в лицо, потом в спину вкладчики, но легендарный финансист и глазом не моргнул — привык.
Еще через одну толпу Роберт Ренатович прошел, когда заходил в зал. Там его, как и во время первого ареста, ждали десятки журналистов. А также адвокат Алексей Клюкин и гособвинители, сотрудники центрального аппарата прокуратуры РТ Руслан Губаев и Динар Чуркин.
Вкладчики все прибывали и прибывали. Небольшой зал уже был переполнен. Администрация Вахитовского суда, по сути, пошла на бесперцедентные меры: в зале открыли дверь для тех, кто в помещении не поместился — полный sold out! За дверью уже скопилась очередь. По разным подсчетам, на процесс пришлось от 40 до 60 человек, потерявших деньги в ТФБ. Среди них, например, была лидер Союза кредиторов банков-банкротов Елена Косоурова.
«Жду справедливого суда, если такой бывает. Арбитражные суды оставили плохое впечатление. Помимо всего прочего, мы до сих пор пытаемся возбудить уголовные дела по другим эпизодам, но СК отказывает… Жду справедливого наказания и хочу услышать допросы высокопоставленных чиновников, которые были назначены в Татфондбанк руководством республики», — поделилась Косоурова с журналистом «БИЗНЕС Online».
А чуть позже подошла еще одна легендарная вкладчица — некогда лидер протестов Александра Юманова, за несколько месяцев публичного отсутствия слегка сменившая образ. «Как видите, я здесь, в Казани. И фамилию я не меняла», — улыбаясь, ответила она слегка удивленному корреспонденту нашей газеты. А вот вездесущий Дмитрий Бердников, к еще большей неожиданности, в суд не пришел.
АДВОКАТ МУСИНА ПРОТИВ ОГЛАШЕНИЯ ПЕРЕПИСКИ «РЯДА ЛИЦ»
Диалог с Юмановой прервал федеральный судья Наиль Камалетдинов, который вышел из совещательной комнаты и объявил о начале процесса. Мусина, вопреки желаниям обманутых вкладчиков, посадили перед судебным аквариумом, а не внутри него. Рядом с обвиняемым сидели его адвокат Алексей Клюкин и сотрудник ФСИН.
В руках банкир держал яркую синюю папку с бумагами. Одет он был просто — в темные спортивные брюки и ветровку. Банкир ни разу не посмотрел в сторону пострадавших вкладчиков, которые выкрикивали с места оскорбления, закрывал глаза, потирал руки, смотрел стойко вниз и иногда перешептывался со своим адвокатом. «Он, наверное, подготовился, берушами уши закрыл!», — кричали вкладчики из зала и даже пытались сделать с ним селфи. Но шум и гам прервал Камалетдинов, пригрозивший — тех, кто мешает процессу, он удалит.
Заседание началось с установления личности подсудимого. «Мусин Роберт Ренатович. 16 апреля 1964 года. Детей трое, двое несовершеннолетние, им по 9 лет», — произнес банкир. На уточняющий вопрос судьи он ответил, что получил копию обвинительного заключения еще в начале июля. После судья разъяснил Мусину его права.
Как оказалось, на заседание явились представители потерпевших. По доверенности отстаивать права АСВ будут юристы Андрей Соколов, АСВ Юрий Пиягин и Евгений Грязнюков. По одному из эпизодов потерпевшим проходит ЦБ, представляет его Ильдар Абдуллин, руководитель юротдела казанского отделения Волго-Вятского управления Банка России.
Судья Камалетдинов перед началом процесса поинтересовался: есть ли у сторон ходатайства? Они были. Адвокат Клюкин попросил суд перевести процесс в закрытый режим сразу после оглашения обвинения: якобы в материалах дела раскрываются банковская и коммерческая тайна. Еще адвокат не хотел бы, чтобы публично разглашались переписки «ряда лиц», которые есть в деле.
По залу в этот момент прошел громкий недовольный шепот. Он усилился, когда прокурор Руслан Губаев ответил, что решение этого вопроса стоит отложить. Но суд все равно оставил ходатайство без удовлетворения. Попутно Мусину продлили домашний арест — до 4 января 2019 года. «Не возражаю», — кратко ответил Мусин. К слову, это была его последняя фраза на первом заседании.
ЗА ЧЕЙ СЧЕТ ЖИЛА СЕТЬ domo
Оставшиеся два с небольшим часа процесса заняло выступление прокуроров, которые огласили обвинение Мусина. Даже обвинительное заключение представляет из себя маленькую библиотеку: более 900 листов, чуть меньше 2 тыс.страниц, что составляет 4 тома дела. Впрочем, прокуратура читает обвинение в усеченном формате. В среду обвинителям, на пару сменявшим друг друга, удалось раскрыть слушателям лишь один, но самый «жирный» эпизод. Он связан с кредитованием принадлежавшей ТФБ компании по продаже бытовой техники DOMO, в число собственников которой Мусин вошел в далеком 1997 году. На пике, в середине нулевых, компания управляла 72 магазинами на территории Татарстана и соседних регионов, в штат входило около 2 тыс. сотрудников.
На том этапе, который затрагивало следствие, генеральным директором компании, а если точнее основного юрлица — ООО «Бытовая электроника, была Луиза Шигапова. С 2013 года основным источником финансировании «Бытовой электроники», по версии силовиков, были долгосрочные кредиты и займы ТФБ. «В рассматриваемый период «Бытовая электроника» не являлась самоокупаемой, нуждалась в постоянном финансировании», — огласил Чуркин.
По словам прокурора, единственным источником погашения задолженностей компании были новые кредиты, расходы намного превышали доходы «Бытовой электроники».
«Генеральный директор компании Шагипова, осознавая, что финансовое состояние „Бытовой электроники“ не позволяет дальнейшего кредитования в ТФБ, а отсутствие финансирования со стороны Татфондбанка в свою очередь приведет к возникновению просроченной задолженности, на регулярной основе в целях получения кредитных ресурсов привлекла группу юридических лиц», — заявил прокурор.
Эти юрлица прокуратура называет «группой компаний DOMO». В их число 16 компаний, 13 из которых получали «фейковые» кредиты. Это «Торгбыт», «Новая электроника», «ЭлектробытТорг», «Урман», «Техно», «Весна», «Антанта», «Бриг», «Алнаир», «Армада», «Андан», «Люксор», «Югра-Электроникс». Все одной формы собственности — ООО. Также кредиты получала сама «Бытовая электроника». С 2013 года эти фирмы получили 171 кредит в диапазоне от 11 до 929 млн рублей.
В группе DOMO, как выражается прокуратура, было еще 3 лица, они кредиты не получали, но через их счета проходили денежные транши. «Деятельность лиц была направлена на осуществление финансовых операций внутри группы компаний DOMO, скрытие реструктуризации задолженности. Деятельность этих организаций была связана исключительно с взаимными расчетами», — уверенно заявил прокурор, отмечая, что банкир имел «непосредственную личную заинтересованность».
Структура внутри группы компаний скрывала риски, экономический смысл в транзакциях при детальном изучении отсутствовал, заявил Чуркин. «Мусин достоверно знал о неплатежеспособности „Бытовой электроники“ и группы компаний DOMO», — уверены в прокуратуре. Гособвинитель заявил, что владелец банка знал и о том, что деньги, выданные по кредитам, вероятно, никогда не удастся вернуть.
«Он знал о неизбежности отрицательных последствий. Несмотря на это, он принимал решение о выдаче кредитов „Бытовой электронике“ и группе компаний DOMO, целью которых было поддержание предпринимательской деятельности и выплаты по ранее полученным кредитам и процентам. Он имел непосредственные личные интересы. Осознавал, что его действия приносят вред ПАО „Татфондбанк“, в том числе в виде роста невозврата отдельных заемщиков, находившихся под его прямым или косвенным контролем и влиянием», — сказано в обвинении.
«ДАВАЛ УСТНЫЕ УКАЗАНИЯ НЕОСВЕДОМЛЕННОЙ О ПРЕСТУПНЫХ НАМЕРЕНИЯХ ТАГИРОВОЙ»
Прокуроры рассказали и о том, как именно банк принимал решения о выдаче кредита.
«Мусин неоднократно давал устные указания неосведомленной о его преступных намерениях [Наиле] Тагировой, занимавшей в указанный период времени должности председателя правления банка и первого заместителя предправления, с просьбой одобрения выдачи кредитов „Бытовой электронике“ и группе компаний DOMO», — заявил гособвинитель. Эти самые «устные указания» привели, по версии прокуратуры, к следующему: с 1 января 2013 года по декабрь 2016 кредитный комитет ТФБ неверно оценивал способности вышеуказанной группы юрлиц. Качество обслуживания долга также было оценено неверно. Более того, признаки того, что фирмы не ведут реальной деятельности, также почему-то не учитывались.
Интересно следующее: признаки переоценки кредиторов в ЦБ установили задолго до краха Татфондбанка. В обвинении указано, что инспекция Банка России проверяла данные кредитные договоры в июле 2016 года. И нашла массу нарушений. Например, что «Армада», «Бриг», ОАО «Артуг» (также входит в группу компаний DOMO), «Югра-Электроникс» не ведут реальной деятельности. Или, что кредиты, выданные компаниям «Весна», «Люксор», «Траверз Компани» и СК «Альбатрос» (2 последние также включены прокуратурой в группу) шли на погашение других кредитных задолженностей.
Предписание с перечислением нарушений на имя Роберта Мусина направили еще в сентябре 2016 года. В результатах той же проверки указывалось, что объем недосозданных резервов на возможные потери по ссудам по состоянием на 1 июля 2016 года составил 12 млрд 681 млн рублей. Совокупный размер недосозданного Татфондбанком резерва и возможные потери финансовой организации оценивались специалистами Эльвиры Набиуллиной 1 сентября 2016 года в 23 млрд 500 млн рублей. Размер собственного капитала банка к тому моменту номинально составлял 29 млрд рублей.
В обвинении сказано, что уже тогда, в сентябре, у ЦБ возникли «основания для принятия мер для предупреждения банкротства». Но банк проработал почти до конца года. Как указано в обвинении, 8 декабря, за неделю до временной администрации, ТФБ не исполнял требования 16 тыс.кредиторов на 4 млрд 140 млн рублей.
Но вернемся к истории с DOMO. Когда ЦБ приостановил работу Татфондбанка, «Бытовая электроника», а вместе с ней и те 13 фирмы из группы компаний задолжали ТФБ 18 млрд 545 млн рублей. Еще 652 млн долга — проценты по кредитам. В апреле 2017 года компания была признана банкротом.
«Совершая указанные действия, Мусин предвидел возможность неизбежного наступления общественно опасных последствий, вылившихся в неправомерном получении вышеуказанных кредитов, повлекших тяжкие последствия», — под последним прокурор имел ввиду безвозвратно ушедшие из банка 19,1 млрд рублей. Подчеркнем, что это косвенный ущерб. Следком, а теперь и прокуратура уверены, что данных денег банкир в свой карман не клал.
Махинации с выдачей кредитов DOMO, заявил гособвинитель Губаев, также привели к введению моратория в банке и последующему отзыву лицензии.
На этом судебный процесс прервали. Он продолжится 10 сентября, тогда прокуроры огласят обвинение по оставшимся 5 эпизодам дела. Чем обусловлен столь длительный перерыв, объяснять не стали. Не исключено, что это связано и с политическим календарем — выборы в Госсовет РТ, одним из видных депутатов которого остается Мусин, пройдут перед самым возобновлением процесса, 8 сентября.