Марина Аромштам: Писатели-вредители
Позвонил брат: ты знаешь, что сейчас по РЕН-ТВ передача про культуру? Точнее, про тех, кто вредит культуре. И там говорят про тебя, и показывают твою книжку! Говорят: запомните, вот как вредительство выглядит!
Вчера позвонил брат: ты знаешь, что сейчас по РЕН-ТВ передача про культуру? Точнее, про тех, кто вредит культуре. И там говорят про тебя, и показывают твою книжку! Говорят: запомните, вот как вредительство выглядит!
У нас телевизора нет, и я счастливо лишена возможности наблюдать за корчами голубого экрана. Поэтому я решила, что этого как бы нет.
Но потом позвонил папа: дочь, у тебя «неприятности»? Я сказала, что у меня нет никаких «неприятностей». Под «неприятностями», думаю, мы оба (я и папа) понимаем что-то совершенно конкретное. Но неприятно мне – это правда.
А наутро я проснулась с ощущением горькой обиды. Ну зачем они в качестве вредоносной литературы выбрали «Ангелов»? Не «Жену декабриста» (это я бы могла понять!), и даже не «Ураульфа» с его войнами, горцами и разрушительными законами. Не книжку про крыс, не книжку про мэра средневекового Лондона, которого, прости Господи, выбирают. А этот невинный, народно-любимый школьный роман!
Ф. сказал, что я плохо смыслю в том, как определяют настоящих вредителей. Он решил, что пора меня потренировать, подготовить к «общественным слушаниям»:
«- А., ваша книга прямо способствует развращению юных душ. В ней поносятся высшие ценности, отрицаются скрепы, уважение к старшим.
- Помилуйте, ваша светл… Помилуйте, госпо… Дорогие товарищи, я совершенно растеряна. Это же школьный роман! У него другие задачи. Книга рассказывает о детях. О том, что они - довольно сложные люди.
- В вашей книге дети читают сексуальную энциклопедию. Они рассуждают о том, нужен ли папа в семье. Они из неполных семей! Они раздевают Барби. Они говорят слово «трахнуть»!
- У детей много проблем. И эти проблемы серьезные. Важно их знать и видеть… Все-таки странно, что вы так трактуете книгу. До сих пор ее читали совсем иначе. Время от времени кто-нибудь мог усомниться, что в книге описана правда. Но это всегда относилось к позитивным моментам работы учителя и жизни класса. Мол, учитель не может так работать, и класс не может жить такой интересной жизнью. Но я всегда говорила, что это конкретная история конкретного класса. Я опиралась на свой собственный педагогический опыт.
- Ах, так это ваш опыт? Неудивительно, что в книге обнаруживаются намеки на гомосексуализм…
(Пауза. Сердцебиение.)
- Мне трудно… Я не совсем понимаю, на каком основании можно сделать такие выводы. Наверное, мне не хватает знаний по психоанализу… Но, товарищи, там же описана учительница младших классов... Если там что-то и есть, оно гетеросексуально и абсолютно в рамках приличий. И вообще я ханжа… Я хотела показать учителя изнутри, проблемы его отношений с детьми.
- А-а-а! Так ваша книжка – откровенный манифест педофилии!
- Ох, извините. Учительница в книге вообще отказывается признать, что «любовь к детям» лежит в основе ее профессии.
- Сразу видно, что вы решили опорочить образ учителя! Замахнулись на ценности нашей советской школы? Для вас нет ничего святого…
- Но эта книга строится вокруг легенды про ангелов!
- Руки прочь от наших православных святынь!
- Позвольте мне возразить… Мне кажется, ангелы межконфессиональны. Даже больше: они встречаются в других мировых религиях…
Шум в зале. Поднимается некто брутальный, в майке:
- А как вообще фамилия этого автора? Назовите фамилию! Кто дал право этому автору произносить слова? Вообще пользоваться нашим святым русским языком?..»
Тут я сломалась.
И поняла, что совершенно НЕ ГОТОВА.