Svetlana Shmeleva: Так почему "война - гражданская"?

Смотря на обелиск жертвам крушения Боинга, как-то особенно чувствуешь ложь от подмены «гражданской войной» - теракта и преступления.

Понятно, что граждане не владеют Буками, все это совершали «должностные лица», которые почему-то обязаны исполнять приказ не думая, в то время, как мысль является даром, и следовательно, это обязательство, по сути, запрещает оставаться человеком и уж тем более гражданином.

Так почему «война - гражданская»?

Когда ни при чем были граждане и в Луганске.

В мой последний приезд в Киев один из подвозивших меня таксистов подробно описал, как это было. Он еле унес ноги оттуда с женой и младенцем.

Сначала в городе вырубили все ТВ-каналы, кроме российских, рассказывающих про фашистов в Киеве. Людям становилось страшно, тревога нарастала. Тут-то и объявились «русские» с «гуманитарной помощью» - горами картошки за гроши. Так старушки и социально незащищенные люди всего за несколько дней стали их активистами.

Ну и остальные были не против, тем более на фоне новостей из Украины, показанных российским телевидением.

А затем «спасители» в качестве бесплатной поддержки «самообороны» выпустили из колоний зеков. В первые же дни были захвачены все инкассаторские машины, а банкоматы вырваны вместе с асфальтом. Остановлена работа заводов, разграблены предприятия. А объясняли это хитрой тактикой боя с экономикой вражеской Украины. И на этом моменте, конечно, уже начались сомнения коренных жителей, потому что уличная картина начала расходиться с той, которую показывали по телевизору. Например, широкое обсуждение в городе вызвал сюжет о том, как украинская армия стреляла по жилым кварталам. Но луганчане же знали, что украинцы лишь отвечали на выстрелы, исходящие из их домов, выбранных «спасителями» прикрытием.

И тогда люди, получающие гуманитарную помощь, стали сдавать своих соседей-обличителей. Писали доносы, что кто-то вывешивал прежде у себя флаг Украины, или как будто бы дед был бандеровцем, или сам человек говорил проукраинские речи.

Людей начали уводить на допросы «в подвалы», откуда они уже не возвращались.

И на улицах возмущаться перестали.

Теплее всего тот таксист из Луганска отзывался о «срочниках», что российской, что украинской армии. Видимо, потому что люди оказались там не по своей воле, они не очень-то и злодействовали, отбывали срок осторожно. Хотя и заставляли делать разную «черную» работу гражданское население: копать окопы, носить трупы.

Но то, что называют «войной», в основном исполняли упомянутые уже спасители и зеки, а также прибывшие, по его словам, в большом количестве чеченцы. И прочие отморозки, многие из которых съехались чуть ли не по специальным турам из «цивилизованного мира» на охоту на человека в Европе.

Впрочем, свободно уехать из Луганска было возможно.

Но только по открытому коридору в Россию в качестве беженца.

А в сторону Киева, если только украдкой и с большими сложностями (поезда обстреливаются, к кассам не пробраться, да и сообщать о таком отъезде было опасно).

А сейчас его, таки выбравшегося из Луганска, живущего в Киеве — бывшего спортсмена, а теперь инвалида, больше всего удивляют даже не собственные родители, живущие в Москве и отказывающиеся приезжать, чтобы познакомиться с родившейся и выжившей внучкой, из-за страха столкнуться с бандеровцами на улице, сколько - его соседи из Луганска, позвонившие как-то из ада и спрашивающие: Владлен (моего рассказчика-бандеровца зовут в честь Ленина, кстати), Владлен, не убили ли тебя там?

Он удивленно засмеялся и ответил, что «дочку съели, самому руки-ноги отрезали, а жену взяли в рабство», после чего добавил: «шутка», но соседи уже засомневались, повесили трубку и остались в Луганске на всякий случай.

Ну и где же здесь война между гражданами?

В Киеве многие подозревают и Порошенко, и правительство, и генералов в том, что война может быть выгодна, чтобы оправдать не сделанное, растраченное, с3,14женное. И что они будто бы даже в сговоре с Путиным, а неудобным активистам выдают повестки через военкоматы.

Это не значит, что так и есть на самом деле, но это значит, что люди достаточно свободны для того, чтобы не брать на себя чужие преступления.

Так должны поступать и мы вместо того, чтобы называть гражданской войной терроризм.