Anton Krasovsky: О ситуации в фонде Лизы Глинки
Никогда еще публика не была так солидарна с благородным российским следствием. Сегодня мне даже показалось, что вся моя лента состоит сплошь и рядом из сотрудников центрального аппарата товарища Бастрыкина.
Вся лента пестрит ехидными издевательскими и почти всегда восторженными постами: "Ксения Соколова спиздила 2 миллиона в фонде Лизы Глинки. Попечительский совет расторг с ней контракт, а СК возбудил уголовное дело". Не обошлось и без вопросов: "А сколько Красовский спиздил на СПИДе"? Это написал Алексей Бершидский, сотрудник Первого канала, личный секретарь Леонида Парфенова, брат настоящего Бершидского. Никогда еще публика не была так солидарна с благородным российским следствием. Сегодня мне даже показалось, что вся моя лента состоит сплошь и рядом из сотрудников центрального аппарата товарища Бастрыкина.
Я проработал с Елизаветой Петровной несколько лет. Я ходил с ней на вокзал, снимал и кормил бродяг. Я дружил с ней, любил ее, Глеба, ее дом. Ее подвал. Каждый человек в этом месте был мне своим, я пил с ними, пел с ними. Я жил с ними.
Я знал половину голодных и ободранных людей по именам, они знали меня. Что нынче уже не важно, ибо люди эти почти все погибли. Как погибла и сама Лиза. И все ее дело.
Я видел в фонде многих, но так называемый попечительский совет увидел лишь на поминках. Там были какие-то генералы, многозвездные следователи, мэр Свердловска, разумеется Михаил Федотов. Не было там только тех, кто годами хлоргексидином поливал гнойные раны, кто таскал на своих горбах сумки с гречкой, кто на тридцатиградусном морозе варежками и на тридцаиградусной жаре носовым платком вытирал слезы бедных и брошеных людей, сидя на грязной приступке старого рафика.
Попечители никого не позвали.
Я оказался на этих поминках потому, что меня вроде можно было предъявить генералам. Меня было вроде бы не стыдно ну и в общем как-то даже уместно. В ресторане "Воронеж" между лососем на гриле и мраморным стейком. Ну право-слово, не бомжей же звать.
Спустя несколько месяцев по городу поползли разговоры: в фонде происходят странные вещи. Все проекты Лизы уничтожены, все ее люди уволены. Все программы помощи бедным остановлены. Нет больше сред на Павелецком, в подвал никого не пускают.
– Ты должен вмешаться, – писали мне разные люди. Каждый из них уже руководил каким-то собственным фондом, состоял в каком-нибудь попечительском совете, много лет занимался помощью людям.
– Я не буду никуда лезть, – говорил я всем. – Это не наше дело. Если Глеб и неведомые мне попечители решили, значит это их дело. Нас с вами не звали.
Не звали нас, но звали совсем других людей.
Каждую неделю я видел в фейсбуке учредителей и нового руководства демонстративные чекины в Администрации президента.
Это был их выбор, и их путь.
Новый фонд по мнению так называемых попечителей должен был выглядеть именно так: пожилые торжественные мужчины в генеральских мундирах пьющие водку на фоне иконы святой Елизаветы.
Сегодня эти люди слили в прессу рассказы о том, что "прежнее руководство" наняло какого-то юриста вместо старого, израсходовав какой-то миллион рублей.
Это не какое-то "новое руководство" израсходовало. Это вы сами и израсходовали. Все проблемы, все глупости, совершенные фондом "Справедливая помощь" – это ваши собственные проблемы и ваши собственные глупости. Это вы не туда тратили бабло. Это вы закрыли все ценные программы фонда. Это вы в сущности и уничтожили то, что создала Лиза.
Из подвала на Пятницкой вышло множество людей, создавших в последствие свои собственные НКО. Все мы были детьми Лизы. Детьми этого фонда. Но ни Глебу, никому из попечителей не пришло в голову спросить ни нашего совета, ни нашей помощи, ни нашей поддержки. Более того, вы сами создали управленческий кризис с самого начала, наняв в маленький компактный фонд двух конкуренток, которые мало того, что никогда не занимались никакими НКО, никогда самостоятельно не руководили никакими проектами, так еще и вынуждены были друг с другом воевать. Просто потому, что вы так решили. Вы поступили некомпетентно и глупо и теперь в этой своей собственной некомпетентности и глупости обвиняете других.
Надеюсь, что с приходом в фонд Татьяны Константиновой что-то изменится, но – уверен – корень проблемы не в менеджменте, а в тех, кто его нанимает.