Alexander Golts: Уроки Армении
Пример Армении ставит перед российской оппозицией вопросы, на которые надо искать ответы именно сейчас, когда правящий режим демонстрирует непоколебимую уверенность в собственной незыблемости…
Судя по всему, в Армении победила «шашлычная» революция. После того, как 2 мая оппозиции удалось заблокировать любое движение наземного транспорта (как автомобильного, так и железнодорожного), тамошняя Республиканская партия, пока еще числящаяся правящей, пообещала не препятствовать избранию премьером лидера уличных протестов Никола Пашиняна. А он в свою очередь призвал к прекращению протестов. Таким образом, группировке Сержа Саргсяна, который пробыл премьером всего несколько дней, не удалось взять реванш за счет большинства в парламенте. Уже 8 мая Пашинян будет, скорее всего, утвержден «переходным» премьером, чего ему не удалось 1 мая.
Конечно, очень забавляет вегетарианская реакция на происходящее в Армении российских государственных СМИ. Все, мол, нормально, обычное внутреннее дело дружественного государства. Ну свергли лидера, который попытался сохранить власть, отредактировав Конституцию. Никаких упоминаний о концептуальной речи Владимира Путина на ооновской Генассамблее в 2015 году, где он объяснял, что всякий народ обязан жить с тем диктатором, которому удалось захватить власть. Никаких рассуждений о том, что «цветные революции» — новый способ ведения боевых действий против суверенных государств. Никаких укоров в том, что к власти на наших глазах приходит человек, за партию которого проголосовало всего 8 процентов избирателей. Все эти тележурналисты твердо уверены, что их зрители – клинические идиоты, неспособные задуматься о том, почему «укрофашисты» свергли Януковича незаконно по наущению Госдепа, а Саргсяна мирно и, главное, законно устранили братья-армяне.
Между тем, 7 мая слово «Армения» уж точно будет гореть на всех стенах Большого Кремлевского дворца. Потому что произошедшее в Армении (а до этого на Украине, и в Грузии) убедительно свидетельствует: все эти избирательные манипуляции, игры в конституционные наперстки мгновенно теряют всякий смысл, когда разгневанные граждане выходят на мирные акции протеста. Ну и кому после этого рассказывать про 80-процентную поддержку населения, про радости стабильности при вечном кормчем на галерах. Ведь исходя из армянского опыта получается, что на улицу с протестами вышли те, кто вчера голосовал за правящего автократа. Точно так же те, кто на референдуме 1990 года голосовал на сохранение СССР, в 1991-м ликовали по поводу его развала.
Таким образом, дело за небольшим: вывести на улицу, как в Армении, процентов десять населения страны или хотя бы крупнейших городов. То есть в случае Москвы речь идет о полутора миллионах человек. Подозреваю, что без резкого, катастрофического падения уровня жизни подобное просто невозможно. И здесь, боюсь, заключается самый тяжелый вопрос тем, кто рассчитывает на возможность свержения Путина в результате уличных протестов. Желаем ли мы такой беды нашему народу, чтобы он вышел из своего равнодушного сна и вдруг возненавидел правящий режим? Или мы все-таки будем делать ставку на медленный процесс просвещения этого самого населения?
Другое важное отличие российской ситуации от армянской заключается в том, что на самой ранней стадии кризиса в Армении руководители всех силовых структур ясно дали понять Саргсяну – подавлять протест они не будут. В маленькой стране немыслимо стрелять в толпу: почти наверняка попадешь в знакомого или родственника. В России все иначе. Не зря два года главный начальник создал Росгвардию, которая больше сухопутных войск и которую возглавляет его телохранитель? При этом мы не сомневаемся, что Путин, в отличие от Саргсяна, без колебаний отдаст приказ о подавлении. Поэтому уже сейчас необходимо сконцентрироваться на просвещении силовиков, какой бы тяжелой ни казалась эта задача.
Одним словом, пример Армении ставит перед российской оппозицией вопросы, на которые надо искать ответы именно сейчас, когда правящий режим демонстрирует непоколебимую уверенность в собственной незыблемости…