Ольга Бешлей : Это уже не беспомощность
Состояние беспомощности снимается действием. Поэтому история с депутатом Слуцким и тем конфликтом с Госдумой, на который пошли журналистки, журналисты и целые редакции, несет в себе куда больше смыслов, чем история об одном хаме и его несдержанности.
В конце февраля — начале марта три журналистки из разных изданий сообщили о домогательствах со стороны депутата Государственной думы РФ Леонида Слуцкого. Председатель Госдумы Вячеслав Володин обещал аккредитованным в Думе журналистам разобраться в этом вопросе и взять его под личный контроль. Однако комиссия Госдумы по этике, заседание которой состоялось 21 марта, не нашла нарушений в поведении депутата Слуцкого. В ответ на это несколько изданий объявило о полном или частичном прекращении освещения деятельности Государственной думы. За прошедшие сутки к акции солидарности присоединилось более 10 редакций. О значении этой акции — Ольга Бешлей, шеф-редактор самиздата «Батенька, да вы трансформер».
Беспомощность — то чувство, которое мы испытываем здесь уже слишком часто. И которое нас заставляют испытывать уже слишком давно.
Не важно, что происходит — теракт, война, роковая халатность, массовая трагедия или же частный случай несправедливости, очередная сломанная судьба, человек, покалеченный системой или сожителем, — ничего нельзя сделать.
Каждый раз это чувство — ничего нельзя сделать.
Да, группа людей, которая даже не может точно сказать, какой процент от всего населения она составляет, потому что социология врет ей точно так же, как она врет президенту, всегда пытается что-нибудь предпринять. Эти люди — и я иногда в их числе — подписывают петиции, стоят с одиночными пикетами, выходят на митинги, пишут тексты, скребутся в высокие кабинеты. И каждый раз это чувство — от нас ничего не зависит, мы можем только просить и кричать, просить и кричать. И продолжать играть в игры, где правила придумывают обманщики.
Да, иногда огласка спасает от смерти. В особых случаях, которые больше похожи на чудо, удается выдернуть из кошмара одного человека.
Во всех остальных ситуациях если чем-то и удается помочь, то деньгами. Купить аппарат вентиляции легких больному ребенку мы можем. А защитить женщину от побоев мужа — нет. Собрать деньги на передачи политзаключенным и задержанным на митингах мы можем. Вытащить этих людей — нет.
Мы не можем заставить полицию работать, депутатов — исполнять законы страны, президента — уйти с поста после третьего уже срока.
Кажется, нет никакой возможности справиться даже с мелким чиновным жуликом, не то что с депутатом Госдумы. Мы как-то опять дошли до этого скотского состояния, и эту нашу способность, конечно, придется еще изучать.
Но состояние беспомощности снимается действием. Поэтому история с депутатом Слуцким и тем конфликтом с Госдумой, на который пошли журналистки, журналисты и целые редакции, несет в себе куда больше смыслов, чем история об одном хаме и его несдержанности.